Змеиный камень - Олдмен Андре - Страница 15

• Предыдущая
• 15/16
• Следующая

Луна была яркой, киммериец увидел широко распахнутые, застывшие глаза Наны и маленькое темное пятно чуть повыше ее ключицы. Он припал губами к ранке и постарался отсосать кровь.

– Поздно, – услышал он едва различимый шепот, – шаккуза… Мое лицо… ты увидел… боги наказали…

Тело девушки вздрогнуло и вытянулось.

Варвар опустил ей веки и зажег лампу. Он спокойно относился к смерти. Сам бывал на волосок, да и убивал не мало. И все же в груди его что-то дрогнуло, когда он увидел лицо девушки при свете – такое знакомое, такое милое, такое мертвое…

Кликнув Ахбеса и еще одного слугу, он приказал им обернуть тело покрывалом и отнести на ледник. Потом осушил кувшин самого крепкого вина и уснул без сновидений.

Его разбудил птичий шум за окном, яркое солнцем и голосок Шелама, вопрошающий о чем-то жалобно и плаксиво.

– Значит, я ее больше никогда не увижу? – разобрал киммериец слова коротышки.

– Увидишь, но только издалека.

Отвечал Шейх Чилли. Конан открыл глаза и увидел, что его подельники сидят напротив, и что у хозяина дома лицо скорбное и унылое, словно он мучается животом.

– Нашел драгоценности Агбея? – спросил варвар, поднимаясь с дивана. Он ополоснул лицо из кумгана, вылив воду прямо на ковер и поискал глазами какого-нибудь животворного напитка на столе.

– Нет, – отвечал Чилли тусклым голосом, – но я нашел ту, кто их украла.

– И где же она?

Варвар обнаружил наконец кувшин с пивом и припал к горлышку.

– Сейчас, думаю, во дворце наместника. А ночевала сия дама у нас на леднике.

Конан чуть не поперхнулся. Отставил сосуд, вытер губы и воззрился на хозяина дома, словно увидел крокодила под зонтиком.

– Что-то многовато оживших мертвецов, – сказал он немного погодя, – Ловкач, Раббас, а теперь еще эта Нана…

– Она такая же Нана, как я стигийский маг, – зло буркнул Чилли. – Зовут ее Фитис, она дочь покойного землевладельца Аддемекара.

– И она украла побрякушки сынка Хеир-Аги?

– И мою посуду, – вставил Шелам.

– Его посуду, одежду и твои деньги, Конан, подсунув собак и коня своего отца, которые послушно убежали из сарая по ее свистку.

– Постой, – перебил киммериец, чувствуя, как начинает кружиться голова, – что ты мелешь! Ведь животных мне продал усатый юнец!

– Если у чародея Дарбара есть желтая борода, а у мнимого Раббаса еще и фальшивый нос, почему бы женщине не переодеться в мужское платье и не наклеить усы?

– То-то мне показалось знакомым ее лицо, когда я засветил вчера лампу, – пробормотал растерянно варвар. – Но она была мертва!

Чилли взял что-то из деревянной чашки и протянул Конану. Это была змеиная голова на обрубке чешуйчатого тела.

– Шаккуза, – киммериец потрогал голову пальцем, – опасная тварь. Маленькая, а от укуса умирают почти сразу.

– Кусают зубами, – проворчал Чилли и нажал с двух сторон от пасти гадины.

Пасть открылась. Страшные зубы были спилены у самого основания.

– Яд выдавили, – сообщил Шейх, – змейка не опасней песчаной ящерицы.

Конан потер лоб, силясь что-либо понять. Признавшись себе, что не в силах этого сделать, он потребовал объяснений.

– Две седьмицы назад в этой комнате появилась женщина под темным покрывалом, скрывавшим лицо, – начал Шейх Чилли, бросив змеиную голову обратно в чашку и брезгливо вытирая пальцы. – Она сказала, что ее отец, почтенный Аддевекар, умер и оставил ее без гроша. Незадолго до своей кончины он якобы одолжил большую сумму судье Раббасу из Северного предместья, не взяв с того расписки. Теперь судья все отрицает и Фитис просила меня оказать ей услугу: вернуть деньги и маленькую шкатулку из атлайского ореха, в которой хранится некий невзрачный камешек.

Я попросил время, чтобы обдумать дело, а сам навел кое-какие справки. Мне стало известно, что Аддевекар никогда не давал в долг даже медную полушку и вообще мало с кем поддерживал отношения, живя уединенно в своем поместье и отдаваясь полностью единственной страсти – разведению боевых собак и коней. Никто и никогда не видел землевладельца в доме судьи, а Рабас никогда не бывал в поместье землевладельца.

Немного поразмышляв, я пришел к выводу, что одолженные якобы деньги – только предлог, чтобы соблазнить меня, пустившись на хитрость, выудить у судьи шкатулку с камнем. Следовательно, камень сей должен иметь большую ценность, о чем Раббас должен был знать, иначе Фитис просто могла бы купить у него то, что ей требовалось.

Я отправился в городской скрипторий и засел за древние рукописи. И в одном манускрипте, начертанном стигийским письмом, натолкнулся на то, что искал. Говорилось там о Змеином Камне, зреющим в капюшоне кобры, невзрачном с виду, но обладающем столь волшебными свойствами, что цены ему нет…

– Значит это не сухое дерьмо и не минерал, как ты говорил, а настоящая драгоценность? – прервал его рассказ варвар.

– Для тебя он не представляет никакой ценности, – улыбнулся Шейх, – во всяком случае, пока. Змеиный Камень можно использовать только один раз: приготовить из него снадобье и выпить, если доживешь до восьмидесяти годов от роду. Тогда происходит омоложение, и человек снова становится сорокалетним…

– Фу! – фыркнул киммериец. – Стоит ли стараться? В сорок лет мужчина уже мало на что годится.

– Доживи и убедишься, что это не так, – сказал Чилли. – Но не станем отвлекаться. Итак, я стал думать, зачем юной девушке понадобился Змеиный Камень. Для отца? Но он мертв. Для любимого? Трудно представить восьмидесятилетнего любовника.

– Я бы сразу догадался, – перебил вдруг Ловкач, – все знают, что объявил Хеир-Ага два года назад.

– Меня тогда еще не было в Шадизаре, а посему прошу извинить, – насмешливо поклонился ему Шейх. – Сплетники уже устали чесать языками, и я не сразу узнал, что наместник поставил сыну условие повенчать его лишь с той, за которую дадут в приданое сию чудесную панацею. Хеир-Ага хоть еще и не стар, но жить собирается долго и, как видно, не один раз.

– Болтали, что такого камня вовсе не существует, – вставил Шелам, – а наместник просто разозлился за что-то на Агбея и решил его таким образом наказать. Потому и с глаз долой убрал, в Хоршемише учиться.

– Как видим, Змеиный Камень существует, – продолжил Чилли. – Когда все стало на свои места, я вывел следующее умозаключение: Фитис в тайне влюблена в Агбея и хочет во что бы то ни стало стать его законной женой. Не плохая, надо сказать, партия, если учесть титул и состояние. Чего тут больше – любви или корысти – судить не берусь.

– Но откуда камень взялся у судьи? – спросил Конан.

– Думаю, Раббас навсегда унес эту тайну на Серые Равнины, и даже стигийская магия не поможет ее узнать. Как Фитис прознала, что у судьи имеется то, что ей необходимо, мне тоже доподлинно не известно, но, думаю, здесь не обошлось без Аюма, который в тайне от отца сватался к прекрасной дочери Аддевекара.

– Этот жирный боров! – презрительно воскликнул киммериец.

– Она ему, конечно, отказала, – сказал Чилли, потирая гладкие щеки, – но решила завладеть камнем во что бы то ни стало. Далее события развивались следующим образом. Аддевекар умер, и дочь осталась хозяйкой имения. Она решила действовать незамедлительно. Ее не остановил даже мой отказ…

– Не понимаю, почему ты решил ей отказать? – спросил Ши.

– Потому что тоже хочу жить долго, – сказал Шейх, – Фитис имела на Змеиный Камень не больше прав, чем я. О боги, если бы я знал, для кого старюсь…

– Но зачем ей понадобилось опустошать лавку Ши и подсовывать мне собак? – недоуменно спросил варвар, которому вся эта истории казалась совершенно невероятной.

– Все очень просто, – вздохнул Чилли, – она просто хотела меня поторопить. Знала, что я не стану приниматься за дело без помощников. По Шадизару гуляли слухи о некоем северянине и еще одном человеке по прозвищу Ловкач, которые однажды вместе со мной участвовали в одном хитром деле. И Фитис смекнула, кто мне нужен. Но Ловкач превратился в преуспевающего лавочника, у северянина тоже были деньги. Тогда она и разыграла два небольших представления, целью которых было вас разорить и свести под крышей моего дома.

• Предыдущая
• 15/16
• Следующая