Девочка Лида - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/83
• Следующая

- Мне искать?.. Опять искать! - начал Петя, и не успела Лида ответить, как губа у него совсем опустилась, глаза наполнились слезами и слезы закапали по щекам.

- Что вы? Что с вами?

- Петя, о чем же вы плачете? - с испугом спросила Любочка.

- Опять искать! - повторял, всхлипывая и сморкаясь, Петя. - Опять искать! Mon Dieu!..[8]Зиночка, сощурившись и пожимая плечом, совсем как мамина знакомая дама, рассуждала с Колей о том, что в прятки играть в саду вовсе неловко, и предлагала свои любимые фанты.

- Посмотрите, ваш Петя плачет, - позвала ее Лида.

Услыхала, испугалась и подбежала толстая няня:

- Батюшки, красавчик мой! Кто вас обидел?

- Петя, что с тобой? - недовольно допрашивала Зиночка. - В саду, того и гляди, пройдет кто-нибудь! Перестань сейчас, как не стыдно! добавила она строго.

Петя никому не отвечал, утирал слезы, всхлипывал и повторял: "Опять искать! Mon Dieu!"

- Ну, послушайте, Петя, ну о чем же вы плачете? - говорил, успокаивая его, Коля. - Ведь Лида не знала. Лида поможет вам теперь спрятаться, а я буду искать вместо вас. Хорошо? - предлагал Коля.

- Я не хочу играть, я домой хочу, - проговорил Петя сквозь слезы.

- Право, я ведь не нарочно, - извинялась Лида.

- Ничего, он всегда такой, он у нас все плачет, - заявила Зиночка, пожимая плечом. - Мы пойдем домой, Петя, - обратилась она к брату, - но ты прежде перестанешь плакать и вытрешь глаза. А то они у тебя будут красные, и мне будет совестно идти с тобой. Раскланяйся хорошенько со всеми, и пойдем.

Петя, все еще всхлипывая и утираясь, обошел поочередно детей. Зиночка любезно протянула всем ручку в перчатке.

- До свидания. Вы ведь каждый день гуляете в парке?

- Да, да, - отвечали дети.

- Ну и мы тоже, - значит, увидимся. Тогда я покажу вам новую игру, меня гувернантка наша выучила. Даже большие гости играли в нее в прошлое воскресенье. А в прятки большие гости не играют никогда.

Зиночка еще раз кивнула головой и пошла по дорожке об руку с братом, а толстая няня, расцеловавшись с Аксюшей, заковыляла уточкой позади.

Папа вернулся из города так рано, обедать подали так скоро, а до обеда о стольких вещах нужно было потолковать, рассудить, что Лиде совсем не осталось времени заглянуть в перевод или присесть за фортепиано, за гаммы. Ну ничего, она еще, верно, после обеда успеет. А то, может быть, тетя и не спросит совсем. Уроки ведь старые. Может быть, ей сегодня во всем выйдет счастливый день.

За обедом Лиде непременно хотелось заговорить при тете про новых знакомых, рассказать ей про "милых детей". Лида знала, что, стоит только кого-нибудь побранить, тетя сейчас же непременно заметит.

- Какой он глупый! Правда, Коля? - спросила Лида за супом.

Коля занялся вкусной косточкой; он доставал вилкой мозг и не слыхал вопроса.

- Правда, он глупый, Коля? - повторила Лида.

- Кого это ты все бранишь, Лидочка? - отозвалась с другого конца стола тетя.

- Я не браню, тетя, а правда он такой, право!.. - затараторила Лида, захлебываясь супом и давясь словами. - Знаете, тот мальчик с девочкой, тетя, которые еще вам так понравились... Он такой толстый, смешной, этот мальчик, глупый, и притом плакса ужасный. А девочка будто большая, а сама маленькая-маленькая, меньше меня, я думаю.

- Что такое? Ничего не понимаю, - с удивлением сказала тетя. - Разве можно кушать и говорить вместе? Съешь прежде свой суп!

Коля управился с косточкой и подробно рассказал тете, как они встретились, познакомились и играли с детьми.

- Зиночка мне понравилась, умница, должно быть. А Петя бледный такой. Может быть, он больной, - заключил Коля.

Лида открыла было рот возражать, но тетя перебила ее.

- Все может быть, и все это прекрасно, - сказала она, - но я очень недовольна тем, что вы знакомитесь без меня. Хорошо, что на этот раз так случилось, дети попались, по-видимому, хорошие; но ведь мало ли кто может встретиться. Я положительно запрещаю вам заводить всякие новые знакомства без моего ведома. Необходимо, чтоб я прежде сама взглянула, не иначе. Надобности никакой нет, вас самих четверо, а от дурного знакомства бывает немало вреда.

Таким нравоучением закончился обед.

После обеда все собрались на прогулку. Вечер теплый, чудесный. Матрена снаряжает поздоровевшего Жени. Люба приготовила обруч, Коля - серсо: они будут играть в парке. Тетя растягивает машинкой коричневые новые перчатки и осторожно, пальчик за пальчиком, засовывает в них руку.

"Что это? И папа идет!.."

Лида совсем разогорчилась. Лидин счастливый день стал разом портиться. Она не успела приготовить французского перевода, не выучила урока музыки. Ее не берут гулять, а оставляют дома учиться. Вот они уходят. Лида расслышала, как зашлепали Матренины башмаки без каблуков, как хлопнула за нею балконная дверь. Они совсем ушли, совсем!..

"Какое это несчастье! Папа все не ходил, не ходил гулять, а вот теперь, как нарочно, пошел именно тогда, когда ей нельзя. Может быть, он там будет что-нибудь рассказывать им, и она не узнает".

- Прощай, Лидуся! - прозвучал под окном ласковый голос Любы.

- Прощай, Лида! Смотри же, исправляйся, не теряй времени, - послышался ровный голос тети, и вся она, в черной кофточке, в новых коричневых перчатках, показалась у раскрытого окна.

Лиде стало еще обиднее. Не то чтоб ей так уж обидно было наказание, - нет, она, пожалуй, знала, что заслужила его, - она много раз уже плохо приготовляла уроки. Но почему это случилось с ней именно сегодня, когда весь день у нее был такой счастливый, когда ей было так весело с самого утра? И еще Лиде всегда не нравилось то, как тетя ее наказывала. Хоть бы она сама посердилась, погорячилась когда-нибудь хоть немножко. Лучше бы побранила ее! А то нет! Как будто ей все равно. Все такая же спокойная, важная. Вот и теперь спокойно сказала: "Прощай, Лида!" - спокойно прошла в своих новых коричневых перчатках. Точно ей ничего, будто ничего не случилось. А вот она, Лида, сидит тут одна. Они там гуляют, а она сидит...

Няня совсем не такая. Няня и сердится, и бранит, а Лида все слушает. А как только няня кончит, не совсем еще кончит, а так, тихонечко бурчит еще себе что-то под нос, Лида на цыпочках подкрадывается, схватывает ее сзади обеими руками за шею и начинает тормошить, теребить, целовать в шею, в душку, в платочек на голове, в оба уха. Няня мотает головой, ворчит, гонит ее от себя, но Лида крепко держится, и все целует. Няня поднимется было с кресла - Лида повиснет у нее на спине, болтает ногами, и няня, позабыв обиду, с чулком в руках, носит ее за спиной по комнате, в шутку предлагая: "Не нужно ли кому горлачиков, горлачей хороших?"

"Милая, милая няня! Что это они не пишут? Всего два письма получили с дороги. Маме нездоровится, няня не умеет писать, а отчего же Мила не пишет? Ведь все говорят, что Мила не ленивая, а что это она, Лида, - ленивая. Нет, она больше не будет ленивая. Она сейчас возьмет свою зеленую французскую книжку и будет учиться. В комнате душно, не пойти ли в сад? Тетя, верно, позволила бы". Лиде кажется, что перевод ее пойдет лучше на любимой лавочке, возле забора, в акациях.

"Эта маленькая девочка добра, но этот мальчик не столь добр".

"Cette petite fille est bonne, mais ce petit garcon..."

"Девочка добрая, а мальчик не добрый, ну что же из того? Ну кому это нужно, кому интересно? Какая глупость! Хоть бы их никогда и не было со всей их добротой!"

Аксюша сказывала, будто вчера новые соседи приехали, наняли дачу рядом. Дача стояла такая пустая, такая сонная, будто спала, зажмурив свои глаза, закрыв наглухо ставнями окна. И сад тоже дремал, втихомолку зарастая травою по всем дорожкам. Любопытно было бы посмотреть, какие они теперь стали, когда хозяева приехали. Проснулись ли дача и сад? Какие-нибудь пять минут не много времени отнимут у перевода, а потом, после, нельзя будет поглядеть, тетя не любит, когда дети торчат у забора.

• Предыдущая
• 32/83
• Следующая