Охотник - Олдридж Джеймс - Страница 3

• Предыдущая
• 3/69
• Следующая

— Не в сезон и не там, где положено! У Мэррея в его хижине в пушном заповеднике нашли шкурок на две тысячи долларов. Если бы он не улизнул, с ним бы тут же расправились.

— Э, да что и говорить, оба хищники и бродяги! — сказал Рой, подтягивая лямки заплечного мешка.

— А если ты с ними не перестанешь знаться, кончишь тем же: станешь вместо охотника дичью. — Это было словечко самого Роя, которое Джек обратил против него же. Но Рою понравилось, что Джек повторяет его слова.

— Пока меня кто-то ждет дома, я не стану бродягой, — сказал Рой, за шутливым тоном скрывая серьезность. — Я еще зайду к тебе, Джек. Непременно зайду, прежде чем возвращаться на озеро.

— Ты напьешься, и я тебя не увижу, пока сам не соберусь на озеро! — прокричал ему вслед Джек Бэртон, но Рой уже был далеко, и в ответ Джек услышал только его смех из сумерек вечернего леса.

Темнота обогнала Роя, и когда он отворил дверь в жарко натопленную кухню, его невестка собирала ужин.

Она испугалась.

— Думала, что это медведь, Руфь? — спросил Рой.

— А откуда мне знать, что это ты? — раздраженно сказала она. — Сэм дома, а больше мы никого не ждем. Разве можно вламываться так прямо из лесу!

Роя забавлял ее испуг, и он не обратил внимания на ее раздраженный тон.

— Сэм вернулся так рано? — спросил он, прислонив мешок к стене и высвобождая руки.

— Он всегда возвращается рано, — едко заметила Руфь Мак-Нэйр. — До зимы далеко, а он редко работает полный день. Поздно выходит, рано возвращается.

— Стареет, должно быть, — сказал Рой, поднимаясь по лестнице в свою комнату. Он скинул на пол мешок и чиркнул спичкой, чтобы зажечь лампу. Она была грязная — и керосину ни капли. Он спустился в кухню и стал наполнять ее из большого бидона. Тут вошел брат.

— Ну, как дела? — спросил он.

— Неплохо, Сэм, неплохо.

— Как бобер в этом году?

— Шкурки хорошие, только мало. — Говоря с братом, Рой из вежливости распрямился, но Сэм уже ушел. Рой опять присел на корточки и долил лампу. Он вытер ее, зажег и отнес в свою комнату.

Рой вытащил из мешка три связки шкурок и положил их под матрац. Не то, чтобы он их прятал. Он клал их туда, чтобы разгладить: ведь пролежав целый день в мешке, они смялись и скомкались. Больше в мешке ничего не было. Он швырнул его под кровать и вытер грязные руки о штанину. В неубранной комнате было пыльно и душно, и он настежь распахнул окно.

Потом Рой пошел в кухню, помылся у раковины, под пристальным взглядом худенькой, бледной девочки лет восьми.

— Здравствуй, Грэйс, — сказал он ей, но она молча наблюдала, как он полощется. Помыв за дверью ноги, Рой поднялся к себе наверх, чтобы надеть все чистое к ужину. Сунувшись за чистой рубашкой в сосновый комод, он обнаружил, что добрая половина его вещей исчезла: свитеры, летнее белье, даже брюки и сапоги. Бывало, что и раньше пропадала сорочка-другая, но такого еще не случалось. Его это рассердило. Кто бы это мог быть: брат или этот мальчишка — племянник Фрэнк? И не то чтобы ему было жалко платья. Роя бесило, что так встречал его после отсутствия родной дом. Это было признаком чего-то гораздо более угрожающего, чем просто пропажа какого-то тряпья. Он отмахнулся от горьких мыслей, спустился вниз и сел к столу.

Там уже был Фрэнк, которого мать пробирала за то, что он пропадал до ночи. Это был румяный мальчишка лет двенадцати, ростом с отца и выше Роя. Но он был худ, и голубая рубашка Роя болталась на нем, как на вешалке. Значит, это Фрэнк, подумал Рой.

— Хэлло, Фрэнки, — сказал он мальчику.

— Хэлло, Рой, — громко ответил тот.

— Говори с дядей как следует, — одернул его отец. — А если еще раз пожалуешь так поздно, отправлю тебя спать в хлев, со свиньями. — Угроза была серьезная, но высказана была как-то вяло.

Фрэнк улыбнулся Рою, и все продолжали ужинать в молчании.

Ужин был пресный, безвкусный, совсем не такой, какого ожидал Рой. Сейчас осень, уже должен быть молодой картофель, горошек, тыква, капуста, новый хлеб. А вместо всего этого вываренная свинина и кукурузная кашица. Благо еще свинина была свежая.

— Ты что, купил борова? — спросил Рой.

— Нет, продал свинью, — ответил Сэм. — Последнюю. Теперь в этом доме не скоро полакомятся свининой. — И как будто отвечая на следующий вопрос Роя, Сэм продолжал быстро: — Пришлось продать ее, Рой, чтобы купить у Пита Дюкэна хоть немного чаю и сахару. Себе оставили только окорок; она у нас была здоровенная чушка. — Опять в его словах прозвучала вялая горечь.

— Надо же было хоть что-нибудь продать, чтоб выручить денег, — едко добавила Руфь.

Рой промолчал. То, что творилось в этом доме, нравилось ему все меньше и меньше, но ничто уже не могло удивить его здесь ни в прошлом, ни в этом, ни в грядущем году. Попросту дела шли все хуже. После ужина детей отослали спать, хотя Фрэнк громко протестовал, что еще только восемь часов. На это мать не нашла лучшего ответа, как подзатыльник, и кухня с уходом ребят сразу помрачнела.

Сэм и Рой уселись у печки, а Руфь убрала со стола. Долго все трое молчали. Сэм курил, Рой жевал табак и старался насладиться сознанием, что он наконец у себя дома. Но это ему не удавалось, потому что он не мог быть спокоен и дома, пока не разузнает об Эндрюсе. Ему хотелось небрежно спросить Сэма: «А что, Энди не вернулся?» Но этих-то слов он никак и не мог выговорить, и вот он сидел молча и ждал, когда заговорит Сэм. Как и в прошлые годы, Рой убеждал себя, что, вернись Энди домой, об этом кто-нибудь да сказал бы, и все же не был уверен и ждал.

— Когда собираешься вернуться на озеро? — спросил Сэм.

— Да через несколько дней, — ответил Рой.

Сэм не глядел на младшего брата.

— А ты не мог бы задержаться? — спросил он.

— Я должен вернуться, Сэм. Я пришел только за продовольствием на зиму. — Брат и без того знал все это, но Рой старался быть терпеливым.

— А ты не мог бы остаться здесь до зимы? — спросил Сэм.

— Зачем? — Рой был изумлен.

Сэм помолчал, подыскивая доводы в пользу своей просьбы.

— Тебе надо остаться и помочь мне по хозяйству, Рой. Только до зимы, всего несколько недель.

Оба они говорили сдержанно и сейчас были очень похожи. Сэм был всего на полтора года старше Роя и на каких-нибудь два дюйма выше. Сложением, манерой речи и внешностью они очень походили друг на друга, только Сэм был чуть рыхлее и медлительней. Но они по-разному смотрели на жизнь. В Рое не было ни подавленности, ни жалости к себе, ни горечи. Сэму свойственны были все эти три чувства, и, когда они прорывались, Рой просто не знал, как себя держать.

• Предыдущая
• 3/69
• Следующая