Рыжее братство. Трилогия (СИ) - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 70
- Предыдущая
- 70/312
- Следующая
Наша компания уничтожала обед с аппетитом, нахваливая стряпню чуть зарозовевшей от комплиментов хозяйки. Сама Ярина ела мало, даже не ела, щипала по чутьчуть, будто не крестьянская баба, а дворянка голубых кровей, питающаяся манной небесной. То ли нас стеснялась, то ли по какойто другой причине ей кусок в горло не лез. Вряд ли она продолжала опасаться нас, Кейр уже заплатил авансом за припасы, ни один разбойник так бы не поступил, значит, дело было в чемто другом. Уж не в замеченном ли Гергом беспокойстве?
Утолив первый голод, я перешла к горбушке свежего хлеба с медом и, раз Ярина все равно не ест, а моим приятелям аппетита ничего не испортит, начала разговор.
– Хозяюшка, мне тут одна птичка нащебетала, будто ты поговорить хочешь, – небрежно обронила я, уписывая краюху и подбирая пальцами густую слезу меда, так и норовящего закапать столешницу.
Ярина вздрогнула, а Лакс тут же восхитился:
– Не знал, что ты птичий язык понимаешь.
– Это все от птицы зависит, – объяснила я и вновь перевела испытующий взгляд на женщину: – Так что же? Сбрехала мне птичка?
– Нет, магева, – опустив очи долу, чуть слышно пробормотала крестьянка, теребя завязки блузона на горле. – Хочу, правда ваша, только боязно страсть как, и слыхала, будто колдовская работа дорого стоит.
– Я колдую из любви к искусству, – ухмыльнулась я, облизывая пальцы, – а из нас двоих не ты, а я в долгах, как в шелках, за кров и еду. Так что говори, Ярина, не бойся, я не кусаюсь и горю желанием отплатить добром за добро.
– Не вас я боюсь, – покачала головой хозяйка и робко улыбнулась, сложив натруженные руки на столе. – Вижу, хорошая вы, магева, веселая, зла чинить не станете.
– Чего бы ты ни боялась, давай рассказывай, нас много, попытаемся ужас одолеть, а не получится, так впятером бояться куда приятнее, чем в одиночку, мои спутники хоть и не маги, а совет дельный дать могут, – продолжала прикалываться я, чтобы не показать, как застеснялась от слов Ярины. Ну веселая еще куда ни шло, а хорошая… Это ято хорошая? Да я даже старушкам в транспорте место не всегда уступала!
– Муж мой, Парам, ночами приходит, – выпалила женщина и глянула на нас почти с вызовом. Не поднимем ли на смех, поверим ли?
– Это который на погосте? – на всякий случай осторожно уточнил Лакс с замерзшей на губах приклеенной полуулыбкой.
– Да, – всхлипнула Ярина и както расслабилась, будто часть напряжения, державшего ее, ушло только от того, что она поделилась своей бедой, и никто не стал ржать в голос.
– Он вампир, упырь, зомби, призрак или был магом, не передавшим силу по наследству? – стараясь припомнить обо всех мифических созданиях, способных подняться после смерти, тревожа покой родственников, принялась выспрашивать я, допивая молоко.
– Парам магом не был, а что до прочего, о том не ведаю, прости, магева, – ответила Ярина и робко спросила: – Так ты веришь, я не безумна?
– Ну ведешь ты себя вполне адекватно, поэтому, пока я не получу доказательств обратного, будем считать, что твой покойный супруг восстал из мертвых и нарушает общественный порядок, – пожала плечами я и откинулась со скамьи, облокотилась спиной о бревенчатую стену. – Давай разбираться! Ктото кроме тебя видел Парама или, быть может, жаловался на ночные кошмары, немочь?
– Нет, наверное, нет, – поразмыслив, помотала головой вдова. – Я прямо не спрашивала, но если бы случилось, стали бы поговаривать, мужики вечерами от безделья языками почище баб чешут, а про такое молчат. Правда, Тамиру, работнику, руку в лесу деревом упавшим зашибло, так его в Мидан к лекарю отправили.
– Значит, после похорон никаких других смертей не было? – задала я уточняющий вопрос.
– Среди людей нет. Только Ветерок, пес Парама, издох. Горевал очень, есть перестал, пить, все скулил так, что сердце разрывалось. А потом ушел к нему на могилку, лег, так и помер. Как ни звали мы с детишками его назад, за хозяином вослед ушел. – Ярина утерла рукавом подозрительно заблестевшие глаза. Может, мне показалось, но весьма вероятно, хозяйка скорбела по почившему супругу куда меньше, чем по домашнему животному. Или ее боль была столь глубока, что не разглядеть?
– Дело ясное, что дело темное, – пробормотала я, почесывая нос, и попросила: – Опиши, пожалуйста, как ты Парама видела, сколько раз, что он делал или говорил. А еще когда именно умер твой муж.
– Четыре луны уж миновало. – Кажется, баба сама удивилась тому, сколько времени прошло. – Не спалось мне ночами после того, как супруга схоронила. Сидела у окошка, в сад смотрела, тихо было, лишь кузнечики стрекотали, никого вокруг, а тут вдруг появился. Остановился у яблони нашей любимой, что, как сын родился, посадили. На голове картуз, какой всегда носил, с ним и в могилу положили, бороду гладит рукой и тяжко так стонет, но тихо: «Ярина! Ярина! Иди ко мне!»
– А ты вышла? – не выдержав, поинтересовался Герг то ли из чистого любопытства, то ли поэму ужасов сочинять вздумал. Шекспир наш недопоротый с отбитым задом.
– Нет, испужалась жуть, мрак накатил, а как очнулась, у окошка на дерюжке лежу, все тело занемело, петухи голосят, – жалобно пояснила Ярина и, собравшись с духом (пышная грудь заколыхалась от тяжкого вздоха), продолжила: – Потом он еще три раза приходил, каждое новолуние появляется и зовет, зовет так, что сердце заходится и от страха колотится, ноги отнимаются. Измучилась я, уж и детей к тетке услала, чтобы они часом сна не лишились! Фокма, дальний родич мой, говорит, с лица я совсем спала. У него хутор недалече, предлагал там жить, а это место запродать, на добрую землю всегда сыщется охотник. Я уж думаю, согласиться стоит, уеду, тудато Парам не придет, оставит меня в покое. Да все мешкаю, жду чегото…
– А сегодня у нас какая фаза луны? – уточнила я, вертя в руках коричневую глиняную кружку, по дну которой перекатывалась белая капелька молока, как полночное светило на небосклоне.
– Новолуние и есть, – с философской обреченностью подсказал Кейр, сообразивший всетаки, что приключения ищут меня сами и ожидать от магевы чинного поведения кроткой домашней барышни столь же бесполезно, как от козла молока.
– Великолепно! – оживилась я, потирая руки. – Значит, так, Ярина, мы с вечера меняемся комнатами. С тобой на всякий случай Кейр побудет, а я и Лакс посторожим у окошка там, где Парам у яблони является. Кстати, обязательно покажешь, у какой именно!
– А я? – спросил Герг и подобрался, как новобранец в ожидании приказа генерала. Даже встрепанные светлые волосы чуток распрямились.
– У тебя задача куда более сложная, – безапелляционно, как и следует вести себя с больными, поэтому еще более капризными, чем обычно, мужчинами, объявила я, используя опыт общения с простуженным отцом и разбитым радикулитом дедом, – постарайся поправиться за одну ночь настолько, чтобы завтра мог сесть на лошадь.
– Что ты хочешь делать? – спросил по существу телохранитель.
– Выяснить, кто или что смущает покой нашей хозяйки, и устранить причину, – отчиталась я, ерзая зачесавшейся спиной по стенке.
– Как? – попытался прояснить наш великий план Кейр.
– Да чтоб я знала, – беспечно ухмыльнулась я, чувствуя приятную сытую истому во всем теле. – Поживем – увидим! Пока ясно, что Парам не вампир и не упырь, поскольку люди в округе живыздоровы.
– Про вампиров слышал, они кровь сосут, – признал Лакс, – а что за штука такая упырь?
– В принципе хрень та же, только в башке пусто, никаких мыслей, кроме как крови побольше выжрать, нет, – просветила я приятеля, используя данные из массы виденных и читанных (еще одна моя маленькая слабость!) ужастиков. – Что касается остальных версий, ничего не скажу, они попрежнему требуют детальной проверки и фактического материала. А посему давайте действовать!
До наступления темноты я успела облазить весь сад за домом, провела, так сказать, рекогносцировку местности, потом перебралась в комнату Ярины с большой семейной кроватью и проделала с помощью Лакса и работника с конюшни еще коекакие необходимые приготовления. Герг, не то умотавшись за день, не то обидевшись на отстранение от работы, ушел на сеновал спать. Фаль, зевая так широко, что мне становилось страшно за целость его рта, лез в каждую щель, но под конец притомился, рухнул между подушками на просторной кровати и тоненько засопел. Поскольку ему в ночном бдении никакой роли не досталось, беспокойного сильфа будить не стали. Кейр ушел вместе с Яриной, пообещав подать сигнал в случае явления Парама у их окна и заручившись моим обещанием позвать его, буде понадобится. Мы же с вором сели на сложенные в углу у самого подоконника пестрые половички, маскируясь под горшками с развесистыми вьюнками, потушили свечи и принялись трепаться. Болтовня здорово помогает не спать!
- Предыдущая
- 70/312
- Следующая
