Гибкий график катастроф - Георгиева Инна Александровна - Страница 17

• Предыдущая
• 17/103
• Следующая

Первый признак того, что меня ждет игра в молчанку, появился в момент, когда я подарил ей демона. Браво, Ева! Отличная реакция! Рукоплещу стоя! Я пошел навстречу, проявил щедрость и благородство, отдал тебе собственного питомца… Да любая ведьма была бы счастлива получить такого фамильяра! Послушный, исполнительный, с мозгами и умением принимать собственные решения — сказка, а не демон! Но что я услышал вместо благодарности? Да ничего хорошего!

Хм, а я сказал Еве, что Азриэль теперь будет подчиняться именно ей? Ну демону-то точно сказал — это в договоре пришлось прописать, а вот ей… Да ну не мог я о таком забыть! Как сейчас помню: она начала возмущаться, возражать, а я взял и сказал:

— Не переживай, Ева, Азриэль получил приказ слушаться только тебя. Что ты скажешь — то он и будет делать!

В общем, зря она на меня наехала: я же не дурак какой-то, чтобы ей просто так нечисть подсовывать. Даже неприятно, что она считает иначе…

Честно говоря, надеялся, что за время уроков она отойдет. Подумает немного, оценит преимущества, перспективы… Ага, как же!

В машину ведьма села с таким лицом, словно надеялась меня там прикончить. Причем когда из школы выходила — я точно видел — настроение было куда лучше. Она смеялась, заигрывала, пыталась заставить меня ревновать (кстати, еще одна загадка женской души: сначала она хочет, чтобы я подозревал каждого мужчину в радиусе пяти километров, а потом обвиняет в недоверии). Короче, я так ничего и не понял. Вот буквально только что была ласковой и смешливой, а три секунды спустя уже испепеляет взглядом. Черт подери, что ж тебя взбесить-то успело?!

Короче, всю дорога Ева ехала, молча уставившись в окно. Ну да, так же куда интереснее! А стоило мне уточнить, что именно ее расстроило — послала в баню. Правильно! Это ведь так поможет мне в следующий раз не наступить на те же грабли. Видимо, по мнению этой конкретной девушки чистому парню будет сложнее ее расстроить: не знаю, отсутствие каких-то бактерий скажется или что…

Затем позвонил брат — тоже, надо сказать, бедняга: не знает, что подарить своей готессе. Как по мне, лучшим подарком для нее был бы кляп. Чтобы она всяких глупостей Еве не говорила. Но я с умными советами не лезу: отлично понимаю, что любовь — зла и Богдан меня, если что, не поблагодарит. Да и Ева скорее всего будет метать свои фаерболы. Но вот зря она, кстати, обо мне так пренебрежительно брату высказалась: презент на День Валентина для нее у меня давно был подобран. Да и с работой на праздник мы, казалось бы, разобрались. С чего она опять начала этот непонятный баттхёрт?

В общем, до кладбища я доехал с чувством, что меня вот-вот долбанут молнией. Припарковался и попросил из машины. Выскочила, как ошпаренная.

— И что теперь? — нахмурилась, складывая руки на груди.

Я усмехнулся: ну правильно! Возмутись сейчас, что у меня плана нет. Вернее есть, но я тебе о нем не рассказал. То есть, учитывая ситуацию: не попытался настойчиво пробиться сквозь твою броню молчания, чтобы поделиться деталями собственного замысла.

— Полину в прошлый раз сторож на кладбище не пустил, — сообщила поучительным тоном. — Именно поэтому нам пришлось возвращаться сюда среди ночи. Думаешь, охрана просто возьмет и откроет нам ворота?

— Нет, что ты! — ответил саркастично. — Мы будем брать кладбище штурмом!

И пошел к будке у ворот, откуда на нас уже подозрительно косился охранник. Мужичок под шестьдесят, чем-то напоминающий деда Мазая в шапке-ушанке и крепком… даже не полушубке — тулупе. Я вообще удивлен, что при его работе и очевидной любви к попойкам, увидев Полину, он не начал заикаться. Ей же для полноты эффекта, особенно в сумерках, только косы не хватает. Конечно, он ее на кладбище не пустил! Ту, у которой буквально на спине написано: «злостный вандал и любитель потанцевать на могилах», аккурат между черепами на зимнем черном пальто с капюшоном.

Другое дело — мы.

— Здорово, отец, — сказал в окошко будки. — Нам бы внутрь попасть.

Сторож окинул меня внимательным взглядом с жестким прищуром бывшего кагэбэшника и, дыхнув вчерашним перегаром, вежливо уточнил:

— А на хрена?

— Родственников навестить.

— Тогда ты, милок, кладбищем ошибся. Здесь последних людей хоронить перестали, когда тебя еще и в проекте не было. А ежели кто из более древних лежит, то тебе нужно приехать с теми, у кого пропуск есть. Он всегда ближайшему родственнику выдавался.

Я ухмыльнулся и достал из кармана сотню.

— Приблизительно такой пропуск? — протянул мужику в окошко. Тот воровато огляделся и, буквально выдрав деньгу из моих пальцев, сунул ее в карман.

— Да, — кивнул куда благосклоннее. — Только здесь на два часа посещения, не дольше. Потом меня напарник сменит, а у него другие формуляры. И еще, милок, — тут он бросил взгляд на мнущуюся у машины Еву и причмокнул, — хороша девка… Чем бы вы там, в склепах, ни занимались, учти: могилы мне не портить. А то ведь у меня дробовик есть. Как бы вам под его песню отсюда не убегать.

Ни фига себе, как поэтично! Я кивнул, стараясь сохранить на лице маску невозмутимости, и, махнув Еве рукой, отошел к воротам. Сторож выскочил из будки и провернул ключ в большом навесном замке.

— Если спросят, я вас знать не знаю, — заявил таким тоном, словно пускал нас как минимум в королевскую сокровищницу Тюдоров, а не на древнее кладбище, где и так уже побывали все кому не лень.

— Что ты ему сказал? — тронула меня за рукав Ева, когда мы отошли от ворот на достаточное расстояние.

Я улыбнулся:

— Пообещал уйти отсюда до шести. Наверное, после захода солнца мертвые встают из могил и сторож не хочет потом хоронить пару лишних растерзанных трупов.

— Чего?! — ахнула впечатлительная ведьма.

Я не удержался и заржал.

— Пересменка у них! — признался, глядя в ее насупленное лицо. — А заплатил я только одному за ближайшие два часа. Но мне кажется, этого времени будет вполне достаточно.

Ева сузила глаза, но уточнять не стала. Видимо, снова обиделась. Нет, ну нормально?! Она тупит, а я виноват. Бросив на меня злобный взгляд, ведьма припустилась вперед с такой скоростью, что я едва успел схватить ее за плечо:

— Придержи лошадей, доверчивая моя. Мы пришли.

И указал на разрытую могилу у самой оградки. Ева остановилась как вкопанная.

— Но этого же не может быть, — пробормотала чуть слышно. — Я точно помню, что вчера ночью этот квадрат был не тронут.

— Серьезно? — покосился я на нее. — Может, просто не заметила?

— Я здесь приземлилась, Шурик, — подняла она на меня серьезный взгляд. — Вот там, — кивнула на могилу левее, — лежит Иван Сергеевич, пятьдесят седьмого года захоронения. А рядом — его супруга, Нина Петровна. Она умерла на год раньше. А там, у самого забора, могила была настолько старой, что буквы на дощечке нельзя было прочитать. Но я пыталась. Думаешь, мне удалось бы не заметить яму под памятником в два метра глубиной?

Я задумчиво поскреб подбородок. Наверное, не удалось бы. Вот только странно как-то получается… Что же это за вредитель такой? Наглости ему не занимать. Неужели он до сих пор не понял, что его деятельность привлекла ненужное внимание? В конце концов, если ты призываешь армию, не умнее ли закапывать за собой следы вандализма? Так хотя бы сторож кому попало не рассказывал бы, что у него могилы разворовывают… А уж вернуться на кладбище после того, как здесь побывали ведьмы…

— Он либо очень смелый, либо очень глупый, — пробормотал я вполголоса.

— А может, просто достаточно сильный, чтобы не обращать на нас внимания? — сглотнула Ева.

Я не выдержал и словно невзначай приобнял ее за плечи. Если честно, ожидал визга в стиле: «Руки свои убрал!», но его не последовало. То ли она действительно испугалась, то ли решила помириться. Эх, надеюсь, что второе; терпеть не могу с ней воевать, особенно когда не знаю причины ссоры.

— Предлагаю раньше времени не паниковать, — ободряюще улыбнулся, заглядывая ей в глаза. — Кем бы ни был наш некромант, пока у него не так много скелетов. Кстати, ты обратила внимание, что он выкапывает только самые старые трупы? Как думаешь почему?

• Предыдущая
• 17/103
• Следующая