Сегодня, мама! - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 4

• Предыдущая
• 4/37
• Следующая

Корабль имел форму приплюснутого шара и стоял перед нами на боку, не падая, потому что его поддерживала широко открывшаяся крышка люка. А то, что капсула на боку, я понял, разглядев внутри два пилотских кресла.

Выйдя из оцепенения первым, Стас подскочил к кораблю, уперся в него руками и крикнул мне:

– Помоги поставить!

Но помогать не пришлось. С диким грохотом капсула рухнула днищем на пол, и облако музейной пыли заклубилось в свете фонарика.

– Ты что, – закричал я, – сторож проснется!

– Да ладно, – махнул он рукой и полез в корабль.

Я тоже решился подойти к нему, но запнулся и чуть не упал. Посветив под ноги, я увидел то, что выпало из корабля. Это была металлическая скульптура спящего сфинкса размером с большую собаку.

– Стас! – позвал я. – Посмотри!

Он высунулся и посмотрел на скульптуру без всякого интереса:

– Ты что, сфинксов не видел? Лезь сюда, тут такое!..

Я тоже забрался в корабль, и минут пять мы занимались тем, что, нажимая на разные кнопки и рычажки, играли в полет через Вселенную.

– Навигатор! – кричал Стас. – Приборы отказали! Посмотри в иллюминаторы, куда летим!

– Есть посмотреть в иллюминаторы! – ответил я, хотя никаких иллюминаторов в капсуле не было. И тут же решил возмутиться, что Стас без всякого права узурпировал на корабле неограниченную капитанскую власть. Но вдруг в углу, у самого входа в запасник, раздался звук, похожий на сдавленный хрип.

Слегка струхнув, я посветил туда и увидел… Я увидел, как из своего саркофага медленно поднимается мумия Неменхотепа.

– Стас! – закричал я шепотом, чувствуя, как шевелятся волосы на голове.

– Это нам снится, – спокойно ответил Стас. – Точно-точно. – И укусил себя за запястье. После чего сказал: – Нет, не снится. – И заорал: – А-а-а!

Не сговариваясь, мы ухватились за внутренние рукоятки крышки капсулы и что есть силы потянули ее вниз. Без особого труда крышка захлопнулась, а затем раздалось короткое тихое гудение и щелчок. Я сразу понял, что это сработали автоматические запоры, делающие капсулу герметичной.

С полминуты в наступившей тишине слышался только нестройный стук наших зубов. Наконец я, собравшись с духом, спросил:

– Ты что видел?

– Мумию, – ответил Стас и тут же предположил с надеждой: – А может, показалось?

– Обоим одно и то же?

– А что, – подбадривая самого себя уверенным голосом, заявил он, – вот миражи, например, сразу многие видят…

– Может, выйдешь тогда? – коварно предложил я.

– Нет-нет-нет, – торопливо ответил Стас и, помолчав, спросил: – А что же делать?

Я тоже этого не знал. В темной капсуле было не очень-то весело, а главное – душно. И дышать становилось все труднее. Я понял, что часа через два мы просто задохнемся.

– Костя, а помнишь, как прошлым летом мы с папой в лесу заблудились?

– Ну? – сказал я, стараясь, чтобы голос не выдал паники, в которую я начинал впадать.

– Так я тогда два раза покойников видел. Стоят прямо как живые, руки тянут…

– Кончай пугать, дурак, и так страшно!

– Да я не пугаю, я наоборот. Подойдем к покойнику, а это – дерево… Может, нам все-таки померещилось?

– Показалось, – притворно согласился я, понимая, что внутри мы погибнем точно. – Давай вылазить.

Но сказать это оказалось намного легче, чем сделать: сколько мы ни давили в крышку, встав ногами на пульт управления, она не подалась ни на миллиметр.

– Надо какую-то кнопку нажать, – догадался Стас.

– Ты дави на крышку, а я буду нажимать, – сказал я ему, сполз на сиденье и принялся жать на все подряд, подсвечивая себе фонариком. А он светил уже очень слабо, потому что батарейка была старая.

Ничего не выходило. Я уже чуть не расплакался от страха и жалости к себе, когда в правом нижнем углу пульта фонарик высветил из темноты вкривь и вкось нацарапанную надпись над большой красной кнопкой: «ВЫХОД». Даже не успев удивиться, я надавил на эту кнопку, и в тот же миг неимоверная тяжесть вжала меня в спинку, а Стас и вовсе свалился в щель за креслом.

Пульт вспыхнул десятками разноцветных огоньков, и пронзительный визг резанул по ушам. Я успел увидеть, как прямо передо мной фосфором высветилось зеленое табло, а на нем быстро менялись красные четырехзначные числа. Еще я услышал, как Стас за спиной выкрикнул: «Ардажер!»

И я провалился во тьму.

«Интересно, – подумал я, прежде чем открыть глаза, – обо что это я так треснулся?» В голове у меня все кружилось и звенело, а руки и ноги не слушались совершенно. Может, это крышка люка с такой силой откинулась? Не зря же дышать легко стало. И свет, кстати, появился.

Первое, что я увидел, был Стас. Он стоял на спинке кресла на одной ноге. Гимнаст!.. Тем более что космический корабль перевернулся и кресла были на потолке!

Я помотал головой, пытаясь привести мысли в порядок. И догадался: корабль перевернулся, а Стас зацепился за спинку и болтается вниз головой.

– Стас! – заорал я.

Брат пошевелился, вскинул голову и спросил:

– Ты чего на потолке делаешь?

– Это ты на потолке! – попытался я объяснить и встал. То есть хотел встать, а вместо этого перекувыркнулся. Ощущение было таким, словно я падаю, но почему-то остаюсь на месте. Рядом с моими растопыренными руками проплыл рифленый потолок космического корабля.

– Ух ты! – сказал Стас, схватился за подлокотники кресла и стал очень плавно в него садиться. – Костя, ты только не падай мне на голову…

И тут я все понял.

– Не упаду, – обреченно сказал я. – Мы в невесомости, Стас.

Между нами, медленно вращаясь, проплыл потухший фонарик. Мягко стукнулся о пульт и поплыл обратно. Стас проводил его взглядом и спросил:

– А почему мы в невесомости?

– Курдеп плешивый! – заорал я. – Мы в космос вылетели! Понимаешь? Телевизор надо смотреть!

– А! – обрадованно воскликнул Стас. – А я-то уж думал…

Что он думал, я так и не понял, потому что Стас привстал с кресла, взлетел, ударил меня головой в живот и промчался дальше. Я налетел на потолок, потом рикошетом на стенку. А еще через мгновение очень крепко держался за кресло, откуда стартовал Стас. Он в это время дрейфовал под потолком, держась за голову. Потом обиженно сказал:

– Я думал, в невесомости стукаться не больно…

Торопливо оглядевшись, я вытащил из-под кресла ремень безопасности. Он болтался во все стороны, как сонный удав, но я все же ухитрился намотать его на руку. Потом легонько оттолкнулся от кресла и повис в воздухе.

– Стас, хватайся за ногу!

– У тебя кроссовки грязные, – буркнул Стас, но все же ухватился. Я стал подтягивать нас к моему креслу.

Через минуту мы сидели в нем, пристегнувшись и тесно прижавшись друг к другу.

– Что будем делать? – поинтересовался Стас.

Я промолчал. Опыта пилотирования космических кораблей у меня не было, разве что в компьютерной игре «Гиперспейс»… Тут у меня возникла жуткая мысль:

– Стас, ты думаешь, мы просто на орбиту вышли или прыгнули через гиперпространство?

– Через нуль-пространство, – поправил меня Стас, он был поклонником Стругацких. Потом задумался. А я, как идиот, ожидал его решения.

– Через нуль-пространство, – твердо сказал Стас. – На планету инопланетян.

– Почему? – с ужасом спросил я.

– Так интереснее, – объяснил Стас.

Тут началась миниатюрная психбольница, с двумя пациентами, но без врачей. Я начал уговаривать Стаса изменить решение, потому что… потому что просто выйти на орбиту Земли тоже интересно. Как будто Стаськино мнение чего-то меняло!

– Представляешь, – с жаром говорил я, таращась на пульт, – нас всей планетой спасать будут!

– Да? – неуверенно спросил Стас.

• Предыдущая
• 4/37
• Следующая