«Л» – значит люди (Сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 22

• Предыдущая
• 22/79
• Следующая

И обществу, конечно же, неприятно, что я не хочу применять свои способности.

Как я мог быть таким наивным? Сел в монор и поехал через всю Европу. Свободный и независимый…

Вот только со Знаком на шее. А как иначе? Выбросить? Чтобы первый же полицейский заподозрил во мне убежавшего из дому ребенка?

Я живу в хорошее время, это правда. Нет больше войн. Нет больше голода. Преступности почти нет. И прав у людей – бери не хочу! Даже «дискриминации по возрасту» больше не существует. И уж точно никто не заставит своенравного мальчишку-мутанта делать то, что ему неприятно.

Но зачем заставлять, если можно вынудить?

Висит на цепочке Знак. Фиксируется сенсорами в транспорте, в магазинах, в кафе. И в каждом городе, куда я приеду, вежливый и доброжелательный человек объяснит мне, что под солнцем очень мало места.

Можно бунтовать. Можно болтаться по всему миру и ничего не делать. Но это не в моем характере, и те, кому надо, это знают.

Я встал, подошел к бесплатному видеофону. Нашел в списке центр занятости, набрал номер. И совсем не удивился, когда увидел на экране лицо моего недавнего собеседника.

– У меня вопрос, – сказал я.

– Да, Михаил. Пришла в голову какая-то идея?

Он весь был само внимание.

– Пришла. Если к вам обратится человек с условно-положительной мутацией… сверхвосприятием запахов. Ему найдется работа?

– Крайне редкая мутация! – с чувством сказал клерк. – Разумеется, найдется. Насколько я знаю, любой научный центр, любая производящая фирма возьмут на работу такого человека. Никакие анализаторы, увы, не смогут его заменить. Прорыв в области синтеза новых лекарств, получении сверхчистых химических веществ… да в чем угодно! Наука, криминалистика, производство парфюмерии… надо ли мне вам это объяснять, Михаил?

– Не надо, – честно сказал я. – Мне это с рождения объясняют.

– Я только могу добавить… когда этот человек начнет работать, его мутация немедленно будет признана положительной и внесена в общий список. Любые родители смогут подарить своим детям такую интересную способность…

– Вы правда думаете, что она интересная? – устало спросил я. И прервал связь.

А вечером на вокзале немало людей…

Я стоял у информ-терминала и тупо смотрел на экран, на бланк электронного письма. Я посылал родителям короткие письма каждый вечер. Так они просили, да я и сам не хотел, чтобы они волновались…

Вот только сейчас я не знал, что писать.

– Собрался уезжать?

Я повернулся. Игорь ухмылялся, глядя на меня.

– Еще не знаю, – сказал я честно. Переступил, и кроссовки радостно пискнули: «Мы много дорог повидали на свете…» Нагнувшись, я наконец-то отключил у них звук.

– А я думал, ты все-таки зайдешь… – сказал Игорь. Искренне сказал.

– Скажи, ты тоже из тех, кто меня пасет? – спросил я в лоб.

– Понял уже? – Игорь усмехнулся. – Если уж меня, с моими слабенькими способностями эмпата, год доставали… такого, как ты, будут всю жизнь напрягать. Нет, Мишка. Я сам по себе. Я в эти игры не играю.

Он не врал. Хорошо, что я умею это видеть.

– За мной следят, Игорь, – пожаловался я зачем-то. – Мне сегодня дали понять… либо я делаю то, что нужно обществу, либо стану чмо,никому на фиг не нужным!

– Конечно, – чуть удивленно сказал Игорь. – А ты что думал? Так всегда было. Только если первобытный человек не хотел гоняться за мамонтами, хотя это у него получалось, товарищи могли его и съесть. Сейчас просто выкидывают на обочину.

– А свобода? – спросил я. Как будто Игорь в чем-то был виноват.

– А она у тебя есть. – Он снова усмехнулся. – Ты же ее получил, в полной мере. Не нравится вкус?

– Нет.

– Так извини. Другого не бывает.

Я посмотрел на бланк письма. Взял световое перо и быстро начертил на экране: «Больше писем не будет». И щелкнул по кнопке, отправляя свое последнее письмо родителям.

– Так что, ты уезжаешь? – спросил Игорь. – Если да, то можем поехать вместе. Куда-нибудь на юг, ага? Там тепло. А на пальмах синтетические бананы не растут.

– Ты такой легкий на подъем?

– Да я еще легче, чем ты думаешь, – засмеялся Игорь.

– Это ведь все равно проигрыш, – сказал я.

– Ага, – легко согласился он. – А у тебя два выбора. Либо проигрываешь и ты, и наше сытое, благополучное общество. Либо выигрывает общество… ну и ты тоже.

К перрону медленно подкатил монор. В вагончик вошли несколько человек.

– Ну, едем или остаемся? – нетерпеливо спросил Игорь. – Не люблю долго раздумывать!

– Если дойду, то поехали, – сказал я. – Синий!

И прыгнул на узкую синюю полоску цветного бетона.

– Ну сколько тебе объяснять? – Игорь поморщился. – Не дойдешь. Никак. Так уж придумано!

– Верю, – согласился я. – Только знаешь, я все равно буду пробовать. Всегда.

Жанр фэнтези, сказочной фантастики, всегда был для меня сложным. Может быть, оттого, что хочется иметь обоснование происходящего – не для читателя, для себя, а я совершенно не представляю механизм полета дракона или технологию действия заклинаний. «Слуга» – один из моих редких экспериментов в этом жанре, «бой на чужом поле», если можно так выразиться. Насколько результат удачен – судить Вам. Но даже в этом рассказе я не удержался и протянул тоненькую, едва заметную ниточку от сказочного мира «Слуги» в мир «Лорда с планеты Земля», а оттуда – в мир «Прекрасного далека» и «Мальчика и Тьмы». Наверное, это неизбежно, что самые разные произведения одного автора рано или поздно начинают сливаться в единое целое. И «Слуга» – маленькая, но дорогая мне часть общей картины.

Лошадиные лапы мягко ступали по узкой глинистой тропке – единственной, ведущей с Северных гор к замку Ваас. Эйлар, дочь господина по крови и праву, дремала, сжимая свитые из лошадиной гривы поводья. Челдар, холодный ветер севера, хлестал ее полуобнаженное тело. Бегущие впереди рабы были одеты в теплые меховые плащи, под которыми едва угадывались взведенные арбалеты. Эйлар презрительно посмотрела на них, на мгновение пробудившись от дремоты. Раб может чувствовать холод и боль, ему позволено быть слабым. Он – раб.

Глааман, имеющий право спрашивать, догнал лошадь Эйлар перед последним поворотом. Он тяжело дышал, и ритуальные поклоны никак не попадали в такт движению. Эйлар придержала коня.

– Эйлар Ваас, дочь господина по крови и праву… – начал Глааман. Легким кивком Эйлар позволила ему отбросить остатки титула.

– Уммилис, слышащий неслышимое, узнал голос Ранда Вааса, нашего господина. Он просит тебя поторопиться, Эйлар Ваас. Он хочет сказать большую новость.

Глааман умолк, и лишь взгляд его, молодой, откровенно цепкий, продолжал скользить по телу Эйлар. Она не обратила на это внимания. Раб может желать свою госпожу. Он может даже любить ее. Это не имеет значения.

• Предыдущая
• 22/79
• Следующая