Вампиры замка Карди - Олшеври Барон - Страница 59
- Предыдущая
- 59/95
- Следующая
– Она… Она стала какой-то странной. Была всегда печальной и очень доброй, а стала какой-то радостной, смеялась громко… А радоваться-то нечему! Совсем! И в лице появилось что-то такое… В общем, понимаешь, это была и мама и в то же время как будто совсем не мама… Как будто кто-то чужой, холодный, и очень издалека… или изглубока… нет, из глубины… вселился в маму и постепенно подчинил ее себе.
Мойше всхлипнул, раздраженно стряхнул слезы рукавом рубашки.
– Но она еще бывала прежней… Иногда… Тогда она плакала, обнимала меня, и говорила, что для нее теперь все уже кончилось, но что меня в обиду она не даст теперь никому, что теперь она сможет по-настоящему меня защищать…
Мойше плакал, опустив голову так, чтобы не было видно его лица. Слезы капали, оставляя темные пятна на светлых (когда-то светлых) штанах, потому что он больше не вытирал их, он сидел сцепив руки так сильно, что побелели костяшки пальцев, всхлипывал и шмыгал носом.
Димка сел с ним рядом, обнял за плечи.
– Ты знаешь, я думаю, ее можно спасти! Правда! Надо только придумать как…
Мойше покачал головой.
– Она уже несколько дней совсем не приходит!
– Мы ее найдем… – сказал Димка очень тихо, – Обязательно… Перебьем всех вампиров, и тогда чары пропадут. Так всегда бывает…
Он хотел сказать "в сказках", но вовремя осекся.
– Так должно быть…
Мойше ушел, оставив Димке фонарик, открывалку для консервов и фляжку с водой. Фонарик велел беречь – потому как батарейки не вечные, да и воду…
– Кто знает, когда я в следующий раз смогу придти, – сказал он, – Может меня поймают по дороге и съедят! Или застрелят… Смотря кто поймает…
Но сидеть в темноте было страшно невыносимо! С одной стороны душу грела мысль о том, что он на свободе и даже вполне надежно спрятан от немцев, с другой стороны – вампиров, которые вообще обладают нечеловеческими возможностями, стоило бояться ничуть не меньше!
Вот так – находясь между двух огней, в темноте кромешной, в гробовой тишине, в сырой и холодной коморке Димка сидел час… другой… третий, потом улегся, свернувшись калачиком на тощеньком матрасе, накрылся серым солдатским одеялом и уснул.
"Наверное, уже утро, – думал он, засыпая, – Наверное, все вампиры вернулись в свои гробы".
Кто знает, так ли это было на самом деле, но в любом случае никто не потревожил димкин сон, и когда тот проснулся – опять-таки непонятно в какое время суток, ему было уже совсем не так страшно, как поначалу.
А сидеть на одном месте было скучно, уныло, да и прямо-таки невыносимо от одолевавших грустных мыслей. Хотелось деятельности, хотелось знания и понимания оперативной обстановки, чтобы действовать как-то! Чтобы спасть Мойше, его маму, Таньку, Януша и остальных!
Время дорого!
Мальчик на скорую руку сжевал полбанки жирной говядины (если бы еще с хлебом, было бы совсем хорошо!), вооружился фонариком, серебряной палкой и – пошел.
Как и было велено ему, Димка старался беречь фонарик, но в кромешной темноте это оказалось невозможным. Шагу нельзя было ступить, чтобы не запутаться в паутине, не удариться обо что-нибудь, не споткнуться, не испугаться чего-то, что, как казалось, мелькнуло впереди.
В конце концов, после того, как он едва не умер от страха после чьего-то холодного прикосновения, что на поверку оказалось всего лишь одним из лоскутов паутины, Димка фонарик включил. И сразу почувствовал себя куда лучше!
Поначалу ему казалось, что эта разрушенная часть замка состоит из сплошных лабиринтов и запутанных переходов, он даже боялся, что не найдет своего тайного убежища. На самом деле развалины представляли опасность только для таких бедолаг, кто способен заблудиться в трех соснах, Димка же к таковым не относился и очень быстро понял, что длинных коридоров всего три. Один, судя по всему, вел в обжитую часть замка, куда вел другой вообще не имело теперь значения, потому как обвалившаяся наружная стена засыпала его безнадежно, третий спускался в подвал.
Идти в подвал мальчик не решился – что-то оттолкнуло его, когда он сунул было туда нос, сердце забилось сильнее и похолодело в животе, в обжитую часть замка, он естественно, не пошел тоже, потому как был сейчас день – время сна вампиров и время бодрствования фашистов.
Оставалось побродить по округе, позаглядывать в уцелевшие комнатки…
Вампиры спят. Возможно, в подвале. Они не станут нападать на него сейчас. И если Мойше прав, если немцы действительно боятся соваться в эту часть замка, он, Димка, здесь в полной безопасности… До наступления темноты.
Обрушенная и завалившая один из коридоров стена образовала довольно большую дыру, ведущую наружу. Серенький свет едва-едва пробивался через сплетение кривых веток и темно-коричневых, каких-то скукоженных листьев, забившихся в разлом видимо по той простой причине, что за его пределами места для жизнедеятельности уже не хватало.
Димка осторожно подобрался к рваному краю искрошившейся кирпичной стены, выглянул, жмурясь от солнечных бликов, порою все-таки пробивавших хитросплетение ветвей и листьев.
В самом деле, сад в этом месте оказался заросшим до безобразия! Если вдруг случится такая необходимость срочно выбираться из замка, вряд ли стоит принимать в расчет этот проем. И от земли далеко – ее даже не видно там внизу, одни ветки кругом – да и не продерешься сквозь них, будешь биться, как в паутине, пока не схватят, только исцарапаешься весь.
Димка побродил немного по комнатам – по бывшим комнатам, потому что не осталось в них уже ничего от старой обстановки, вся мебель вынесена, окна заколочены, большинство дверей снято с петель. Должно быть эта половина замка развалилась еще при жизни в нем старых хозяев. То ли не было у них денег на ремонт, то ли просто желания не было всем этим заниматься… А может быть окрестные крестьяне не так уж боялись обитающей в замке нежити и перетаскали себе в хозяйство все, что плохо лежало уже после того, как замок опустел. Ведь Мойше говорил, что вампиры были надежно заперты в своих гробах и не было от них никакого беспокойства до самых тех пор, пока его дед со товарищи не решили таковой порядок вещей изменить.
Как бы там ни было, обследование коридоров и комнат не подарило Димке ничего интересного, разве что позволило ему чувствовать себя увереннее в своих новых владениях.
Здесь было очень тихо и покойно, и не хотелось верить, что чуть дальше по коридору расположился вооруженный до зубов отряд эсэсовцев, и страшный как Кощей Бессмертный из детских сказок, седой старикашка профессор – каким-то образом оказавшийся дедом милейшего парня Мойше – проводил непонятные эксперименты, скармливая для чего-то вампирам живых детей.
Димка все время думал, как они там, живы ли еще? Прошлой ночью умерла Мари-Луиз… Должно быть сегодня на съедение вампирам поведут кого-то еще… Кого?…
Нет, с наступлением темноты обязательно нужно будет выбраться в сад. Собрать в кулак волю и не поддаться вампировым чарам! Как только присосется он к жертве, отвлечется от всего окружающего, тут и треснуть его серебряной палкой по голове! А потом хватать жертву и тащить в убежище. Эх, если бы Мойше помог, совершить задуманное было бы совсем просто, но Димка решил, что на худой конец справится и один.
Если вампиры и в самом деле боятся серебра – а мальчик успел уже в этом убедиться сам – его серебряная палка должна быть для них пострашнее, чем автомат Калашникова… Еще бы осиновым колом обзавестись, только вот некогда искать осину (если таковая вообще есть в вампирьем саду) да и колышек обтачивать нечем!
Было все еще светло – по крайней мере, на полу возле разлома в стене все еще лежало мутное серое пятно, и Димка после некоторых сомнений, сопровождающихся задумчивым глядением в темноту и кусанием ногтя, решился-таки проведать то, оставшееся единственным необследованным, подозрительное место, которое он для себя именовал подвалом.
Ступеньки круто уходили вниз, откуда тянуло сыростью, холодом и чем-то еще…
- Предыдущая
- 59/95
- Следующая
