Возрождение из пепла - Белова Елена Петровна - Страница 6
- Предыдущая
- 6/139
- Следующая
Ее дочери, ее сын, ее кроха внук, который мечтает стать Стражем. Все…
Никого не останется из ее рода, никого… Только Росита. Росита, которая в видении обнимала демона рода Саирит. Росита, Росита… Высшие силы, за что я проклята? Неужели за отречение от судьбы?
– Высшие силы, молю и заклинаю… – Сосредоточиться… сосредоточиться… – Молю и заклинаю. Небесный Свод, откройся… Ruego y encanto. Se abre, la Boveda de los Cielos. Высшие силы… Ответьте же. Пожалуйста, ответьте.
Шар молчал. На этот раз не было ни багровых бликов, ни нарастающего жара. Был только холод под ладонями, холод, холод…
– Молю и заклинаю. Ruego y encanto… Откройся, Свод Небес. Откройся…
Шар молчал.
Холодом тянуло все сильней. Руки стали подрагивать. Стражи не отвечают. Неужели…
Нет-нет. Не может быть. Не может… Свод – мощнейшее укрепление, замок не-на-земле-не-на-воде-не-в-воздухе, творение магов и фейри еще в дохристианские времена. Стражи – энергетики, опора мира… мощные маги. Правда, говорят, что их теперь мало. Куда меньше, чем было сотню лет назад. Бесконечное противостояние с Уровнями, демонскими кланами, выпивало силы у обеих сторон. И все же, и все же…
Да нет, не может быть. Если бы что-то случилось со всеми Стражами (этого не может быть, но все же), то их чародейский мирок гудел бы весь – от сильфов до слабеньких травниц. Хотя… она ведь сама отстранилась от этого мирка, когда три месяца назад поползли какие-то невнятные слухи о Властелине и к ней стали приходить с предложениями присоединиться, предсказать. Она не захотела когда-то подчиняться приказам Света, но это не значит, что теперь станет темной! И отказала. И отгородилась. Она могла пропустить… Могла… Нет.
Свод Небес не может быть захвачен! Попросту не мо… а-а-а!
Боль родилась там, под руками, – сначала маленькая черная молния, вихрик холода. Гадалка ахнула, неверяще глядя на расползающуюся по рукам чернильную темноту. Что это? Что это такое? Через секунду мощный удар сотряс ее тело и буквально отшвырнул прочь.
Сознание вернулось лишь через несколько минут. Матушка Асунсьон открыла глаза. Несколько секунд она бездумно смотрела на небо, которое почему-то начиналось прямо под ее щекой. Оно было в звездах – ломких, неровных. Тускло блестящих… А… это ее шар. Разбитый шар. Гадалка протянула дрожащую руку. Потрогала осколок… И, не вставая с пола, беззвучно зарыдала. Свода нет. Стражей… Стражей, скорее всего, тоже больше нет.
И надежды – тоже.
Севастополь
27 июля 2024 года, 8 часов 55 минут
Медсестру Татьяну Белозерову все обычно называли просто Танечкой – за молодость и светлый, просто солнечный нрав. Даже в уколах она находила что-то хорошее – приятно было видеть, как из глаз больного или раненого уходит боль, как людям становится легче. И в медсестры она пошла потому, что ей нравилось помогать и лечить. Вот поработает еще – и поступит в институт и станет врачом. Это же замечательно – помогать людям! Правда?
Пациент из двенадцатой палаты сразу заинтересовал Танечку – слишком необычным было его появление. Взял да и оказался прямо в коридоре перед операционной. Да еще и с пачкой денег, засунутой в карман изодранной рубашки. Странно же, а? Да и травмы – врач не мог понять, откуда взялись такие ожоги – бесконтактные…
Ну и… вообще-то, если честно… он красивый был, пациент из двенадцатой. Так что Танечка заглядывала к нему куда чаще, чем было положено. И тайком лазила в сеть, шерстя списки пропавших по всем ближайшим городам. И подслушивала, что он говорил в бреду о магах и какой-то Светлой Страже… И чуть не плакала потом, когда на парне появились следы новых травм.
– Ну как мы сегодня? – мило улыбнулась девушка, прикрывая дверь палаты. – Полегче?
Он посмотрел на нее испытующе.
– Сегодня доктор сказала, что поправляетесь.
– Таня, – вдруг проговорил пациент, перебив на полуслове, – как… на улице?
О… он опять… Бедный парень…
– Все хорошо, – гордясь своим профессиональным спокойствием, проговорила девушка. – Все нормально. Хотите чего-нибудь? Сока? Бульона?
– Телефон… можно?
– Хотите позвонить? – обрадовалась Танечка. – Родным?
Это явный прогресс!
– Нет… друзьям… если они… здесь… и живы.
Ну вообще-то это было не разрешено, но… Руки сами достали из кармашка крохотный телефон.
– Какой номер?
Юноша смотрел не отвечая. Что такое?
– Вы не помните номер?
– Дайте… руку… – выдохнул парень.
Танечка удивленно подняла бровки. Руку? Зачем?
– Просто… коснитесь меня… – попросил странный пациент. – Пожалуйста… Я должен… знать…
Танечка покусала губку. Оглянулась на дверь палаты. Да ладно, подумаешь! Вон пациенту из десятой пришлось петь (причем неприличные частушки), и ничего!
Мягкое касание к неповрежденному участку кожи – и недоверчивый взгляд светлеет. Словно больной наконец услышал что-то хорошее. Он даже попробовал улыбнуться:
– Не бойтесь…
– Я не боюсь. Диктуйте.
Первый номер ответил молчанием. Второй тоже. И третий. И четвертый… Пациент мрачнел на глазах, Танечка потихоньку вносила имена в память, чтобы потом определить, кто ж друзья этого красивого парня.
Лишь седьмой номер отозвался живым голосом. Или неживым? Тихо и безжизненно женщина сообщила, что ее сын погиб три недели назад. И повесила трубку, прежде чем Танечка успела что-то спросить.
Восьмой… Девятый… Десятый… Десятый отозвался. Но голос Тане не понравился, слишком вкрадчиво-холодно он поинтересовался, откуда девушке известен номер, и она быстро прервала связь.
Таня огорченно посмотрела на пациента. Он смотрел в потолок, и его лицо… словно ему перевязку без анестезии делали!
– Спокойней… Ничего страшного. Потом еще позвоним. Спокойно, хорошо? Волноваться вам нельзя.
– Теперь… уже, наверно, все равно… – отозвался парень. – А вам… лучше уходить отсюда. Эта больница… она не совсем такая… как вам кажется…
О чем он?
Танечка открыла рот, чтоб спросить, но с улицы вдруг послышались крики:
– Смотрите! Смотрите!
Таня встретилась глазами с пациентом, и ей почему-то стало страшно.
– Смотрите! Что это? Что?.. – К голосам добавились свистки и почему-то сирена…
– Поднимите жалюзи, – проговорил юноша.
По коже просыпались колючие ледышки. Тревога, клубившаяся в глазах пациента, заставила замереть… Нет… Пожалуйста, только не… Не что? Что там? Что будет?..
«Сначала будет затмение…» – сам собой зазвучал в ушах тихий голос. Он так сказал. Пациент из двенадцатой. Вчера.
Сердце забилось глухо и часто. Сначала… будет… затмение… Сначала будет… Какое затмение, что за выдумки? Затмения не бывают просто так…
Потом на улицы выйдут демоны… И вампиры…
– Откройте окно, Таня…
Медленно, как во сне, Таня подошла к окну и сдвинула шторы.
И увидела черное небо.
Стихли свистки, перестала мигать рекламная картина на соседнем здании… Замерли пациенты в больничном саду, подняв головы к небесам.
Оно было черное, небо, черное, но не ночное – ни звезд, ни луны, только густая чернота с едва заметным фиолетовым оттенком там, где в этот утренний час полагалось быть солнцу.
Не горели фонари, не светились огни реклам – темно, темно и тихо. Остановились машины на перекрестке. Кое-где включились фары и погасли.
Город, так внезапно вырванный из дня и света, замер в немом страхе.
– Что это? – еле шевеля губами, проговорила Танечка. – Что это, а?
– Это затмение…
– Но так не бывает!
– Бывает… – В голосе парня мелькнули боль и горечь. – И так сейчас везде…
Россия. Подземный стратегический Центр обороны «Око тайфуна». Зал связи.
27 июля 2024 года, 8 часов 55 минут
Операторы по одному оборачивались назад, к лю… то есть к серокожим существам, возникшим непонятно откуда. Кто-то вскрикнул, недоуменно и зло, кто-то потянулся к системе громкой связи, от дверей рванулась охрана, на бегу вскидывая автоматы.
- Предыдущая
- 6/139
- Следующая
