Манагер - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 29

• Предыдущая
• 29/83
• Следующая

Как будто подтверждая его слова, из-под полога повозки высунулась довольно прелестная головка с короткими каштановыми волосами и курносым носиком и сказала:

— Так папаша цену за нас такую залуживает, что у женихов сразу мужское нестояние наступает! Дождется, когда мы все будем такими же старыми, как и он. И тогда вообще никому не нужны станем.

— То-то вы наверстываете, шляетесь по мужикам, кувыркаетесь под кустами, пока отец в отъезде! Вот потому и не берут, что вы слишком слабые на передок! И вообще, чего ты подслушиваешь, бесстыдница! Сиди там и сиди с Миракой, а не вмешивайся в разговор мужчин!

— Да ты так вопишь, что волей-неволей все слыхать, все окрестные джунгли уже знают, какие мы шлюхи и как нас никто не берет!

— А то они не знают, какие вы шлюхи! — парировал несчастный папаша. — Вот видишь, акома, какое воспитание у нынешней молодежи! Ну никакого почтения к отцу, только неблагодарность! Да, кстати, как тебя зовут? А то акома да акома, надо хоть имя-то узнать того, кому доверил охрану своего богатства!

— Дочерей, что ли? — усмехнувшись, спросил я. — Манагером меня зовут.

— Да если бы! Тоже мне богатство! Они прожрали продуктов уже больше, чем за них дадут женихи! Потаскушки чертовы! Ну-ка залезь обратно в повозку, засранка ты эдакая! Увязались на мою голову, город, мол, посмотрим, может, женихов найдем! Приключений на свой зад ищут, а не женихов.

Купец еще что-то бормотал, а я искоса посмотрел на девушку, которая, не обращая внимания на бурчание отца, выпрыгнула из повозки на дорогу и потянулась всем телом, выгнувшись, как кошка. Это была довольно светлокожая девица, выше меня на полголовы, одетая в шелковую набедренную повязку, открывающую на легком полуденном ветерке крепкие смуглые ягодицы, и во что-то наподобие топика, едва прикрывающего полную грудь. Ее серые хулиганские глаза весело глядели на окружающий мир, курносый носик как будто принюхивался к запахам, а короткие каштановые волосы были густы, как шерсть норки.

Девушка внимательно осмотрела меня с ног до головы и сказала низким вкрадчивым голосом:

— Меня зовут Рила. Ты Манагер, как я слышала? Какой ты маленький… хм… но довольно крепкий. Говорят, акома очень хороши в любви? Надеюсь, мы подружимся… Прежний охранник был совершеннейший мужлан и не умел обращаться с девушками. Вот и поплатился — закончил черным поносом.

— Уж не ты ли пособила этому, бесстыдница? — крикнул с облучка повозки купец. — Теперь этого обхаживаешь! Ну нет ни стыда ни совести! Прямо на глазах отца с мужиками крутит! Вот чертова шлюха!

— Ну хватит, папа! Не слушай его, — обратилась она ко мне, — если бы не я, он до сих пор торговал бы в лавке товарами для нищих — это я нашла ему клиента на пряности, я договорилась через знакомых, где их закупать по нормальной цене. Послушаешь его, так можно подумать, что мы такие бесполезные телки, годные исключительно для постельных утех и родов. А то, что охранник слег, так я его предупреждала: не жри всякую гадость у уличного разносчика, — но вы же, мужчины, лучше всех все знаете, такие великие!.. Вот и дрищет теперь на постоялом дворе.

— Фу, какая грубость! Вот видишь, Манагер, какие у меня дочери?! Пока я был в разъездах, нахватались всякой гадости! Разве их возьмут приличные мужчины? Только какой-нибудь приблудный безродный вояка, и то сто раз подумает, прежде чем связать с ними свою судьбу. — Купец осекся, взглянув на меня — не обиделся ли я, ведь я-то как раз и был безродным приблудным воякой. Увидев, что я не обиделся, продолжил: — Вот так и живу — жены дуры, дочери шлюхи, а сам вечно в дороге! Хорошо тебе — у тебя еще жен нет, а вот появятся — сразу узнаешь, что почем, да будет поздно!

Он глянул на меня и осекся. Видимо, почувствовал, что затронул что-то больное, так изменилось мое лицо. Я опять вспомнил вчерашние похороны, зачем я иду в город, и мне стало не до смеха. Сумею ли я когда-нибудь забыть Васону? Забыть не забуду, боль в сердце останется надолго…

Из повозки высунулось еще личико — девушки помоложе, лет семнадцати, с острым шустрым носиком. Она была одета примерно так же, как и Рила, только ее наряд был еще микроскопичнее. Вот нравятся мне здешние прикиды, и все тут: чего скрывать под тряпками такую красоту? Только вот… от работы отвлекает и навевает дурные мысли.

Кстати о работе, надо бы повнимательнее смотреть за окрестностями, а то отвлекся на болтовню, а по времени мы уже возле того места, о котором говорил Рагун, ну, того, где ограбили другого купца.

Конечно, отчаянные люди эти купцы — пускаться в путешествие в одиночку да еще с дочерьми, которые сами по себе желанная добыча для рабовладельцев, на мой взгляд, было совершеннейшим авантюризмом. Вот нарвались бы на тот отряд, который захватил Аргану, мало бы не показалось. А может, это они и на дороге грабят? А что, вполне вероятно. По моим сведениям, такие отряды как раз и состоят из деклассированных элементов, настоящих отморозков. Не всех перевешал император, ох не всех.

Но нет, ничего плохого с нами не случилось. Мы прошли узкую теснину, огражденную по краям пологими холмами, заросшими густым лесом, — великолепнейшее место для засады, купец и девушки там притихли, перестали болтать и переругиваться и воспряли духом только тогда, когда вышли в долину.

Нападение случилось уже гораздо позже, когда до города оставалось каких-то десять километров. Уже смеркалось, и по вечерней прохладе загары ходко тянули повозку вперед, предвкушая стойло, кормежку и отдых.

Днем мы остановились на небольшую по времени стоянку, напоили лошадей, не расседлывая их, накормили. Ну и сами пообедали, чем боги послали. А боги посылали купцу вполне неплохую еду, которой было не стыдно набить живот даже такому привередливому манагеру, как я, — копченую рыбу, копченое со специями мясо (я не хотел думать, что это было за мясо, вдруг ящерица какая-нибудь), много фруктов и легкого вина, от которого я отказался в пользу разведенного водой кислого сока, чем вызвал насмешки девиц — мол, какой мужчина не пьет вина, только импотент какой-нибудь. Да, были поползновения заманить меня под кустик на предмет исследования моих мужских способностей, но я их быстро пресек, чем вызвал гнев и неудовольствие женской части нашего экипажа.

Итак, уже в сумерках, без каких-то нот об объявлении войны, без разбойничьих свистов и угрожающих потрясаний мечами на нас было совершено нападение — дешево, сердито и вульгарно.

Из зарослей кустарника, видневшихся за рощей деревьев, вылетел дротик и с силой ударил в бок загару, идущему слева в упряжке. Животное захрипело, завалилось на бок и забилось в постромках, мешая повозке двигаться дальше и напугав второго загара ударами копыт и запахом крови, текущей у него из ноздрей.

Из зарослей выскочили шесть темных фигур с замотанными мордами и, размахивая различными предметами, предназначенными для лишения человека жизни и здоровья, понеслись на нас с недвусмысленными намерениями отнять все имущество, а возможно, и жизни.

Пока они бежали к нам, я успел оценить их вооружение и броню — как таковой брони на них не было, только «кольчуги» из пластинок дерева, оружие — обычные мечи, да еще по паре дротиков за спиной. Потом уже, размышляя над боем, я подумал: «А чего они нас-то не изрешетили этими дротиками? При их-то умении метать! — И рассудил: — А зачем? Люди — потенциальный товар, их можно попробовать захватить живыми и продать, а с мертвых какой прок?»

Не добежав до нас метров десять, бандиты остановились. Один из них вышел вперед и сказал:

— Предлагаю сдаться, быть рабом все-таки лучше, чем гнить в джунглях.

— Это ты так думаешь, — послышался глухой голос купца, — а по мне — так лучше сгнить в джунглях!

— Ну что же, ты сам выбрал, — равнодушно сказал предводитель и скомандовал: — Этих валим, а девок не трогайте. Если они еще и девственницы — хороший куш дадут.

— Обломался ваш куш еще лет пять назад, — пробурчал купец и сказал мне: — Ну что, акома, отрабатывай свою зарплату.

• Предыдущая
• 29/83
• Следующая