Малышка, пойдем со мной... - Коул Мартина - Страница 22

Джоани с благодарностями покинула офис и вернулась к Кире. В глубине души она кипела: когда она доберется до Бетани, той мало не покажется.

Спасибо миссис Джонс, что Киру не внесли в список неблагополучных детей, которых работники общественных услуг могут посещать в любое время дня и ночи.

Джон-Джон сидел у кровати сестры. Джоани внимательно наблюдала, как он давал ей пить маленькими глотками. У Киры был очень неважный вид. Вскоре к ним присоединился Томми. Все трое сидели вокруг девочки, которая чувствовала себя ужасно, но наслаждалась любовью, которую никто не скрывал.

Когда немного погодя пришел Пол, что было вполне естественным, медсестры, заходившие в палату, едва удерживались от смеха — до того идиллической казалась картина.

Бетани была обеспокоена. Мать чуть не убила ее из-за этой выпивки, и она была подавлена. Ей нравилась Кира, как подругу она даже любила ее, и в глубине души понимала, что не следовало позволять ей пить.

В середине дня у Бетани разболелся живот, поэтому она ушла из школы. Дома она сделала себе макияж в спальне матери и там же намешала в стакан бакарди с кока-колой. Мать всегда говорила, что после пьянки необходимо опохмеляться. А поскольку она пила каждый день, Бетани было известно, что она имеет в виду.

В доме было грязно, но винить в этом некого: Моника перепоручила ей уборку несколько лет назад. Одежда и постельное белье всегда были несвежими; Моника удосуживалась стирать, лишь когда бывала трезвой. Теперь, поссорившись с Джоани, она зачастила в паб, и Бетани понимала, что все заботы о доме полностью легли на нее. В отличие от Киры, ей нравилось легкое опьянение, хотя она решила не пить слишком много, а так — для поднятия духа. Чтобы утолить боль, которая жжет ее изнутри.

О Кире заботятся сразу несколько человек. У Бетани же никого нет, кроме Моники, которая лишь время от времени вспоминает о своих материнских функциях. Любовь к алкоголю перевешивает у нее любовь к дочери.

Принятый коктейль заставил Бетани расплакаться, но это лучше, чем ничего. Она оглядывала неубранную комнату, и слезы катились еще сильнее! Плача, она прикладывалась к бакарди. Как и в случае с матерью, это заглушало боль.

Томми был смертельно напуган тем, что произошло с Кирой. Джозеф уже в который раз выслушивал его сбивчивый рассказ, пока ему это не осточертело. Он хотел вырваться отсюда. Он хотел пользоваться теми благами, которые могут ему предоставить Делла и его семья.

А благ было немало. Дом записан на Деллу, он узнал об этом. У нее есть деньжата на счету — страховка за старика, она прекрасно стряпает и не отказывается пропустить рюмочку-другую, играя в бинго.

К тому же Делла такая мастерица в области секса. В те несколько случаев, когда они занимались интимом, все кончалось быстро и с минимумом возбуждения. Она — подходящая для него партнерша. Последняя, с которой он имел дело, то и дело требовала от него подвигов, она изматывала его. Секс опасен, если хотите знать его мнение, особенно в их возрасте.

Дом Деллы светлый и просторный, у нее спутниковая антенна, а смех повышает настроение.

Чего же он ждет?

Он снова внимательно посмотрел на сына и ощутил отвращение. Надо уходить отсюда. Он чувствовал себя как в тюрьме, а может, и хуже.

— Послушай, присядь-ка на минутку, я хочу кое-что сказать тебе.

Малыш Томми сел. В его пухлых руках была чайная чашка, которая казалась игрушечной.

— Я уезжаю отсюда, Томми.

Сын смотрел на него несколько секунд, а затем спросил:

— Что ты имеешь в виду под словом «уезжаю».

Джозеф вздохнул.

— Тебе пора заботиться о себе самому. Я переезжаю к своей знакомой.

Джозеф ждал, как он отреагирует, но был немало удивлен, когда Малыш Томми лишь ухмыльнулся:

— Это будет для тебя хорошо, папа. Когда ты собираешься съехать?

Джозеф был выбит из колеи. В его ожиданиях явной радости сына не было места. Что, черт возьми, он будет делать без него?

— С тобой все будет в порядке, Томми?

Раньше отец никогда не задавал ему таких вопросов, и он ощутил, что-то, похожее на грусть, — в конце концов они живут вместе слишком долго.

Слишком долго.

Он радостно улыбнулся.

— Конечно, будет. Когда я еще встречу счастливую спутницу для себя?

Джозеф ответил уклончиво:

— Всему свое время. Сначала дай мне отсюда уехать.

Томми понял, что отец не очень-то высокого мнения о нем, и сразу сник.

— Твое белье почти высохло. Я проглажу его, — сказал он. — Думаю, тебе не терпится уйти. Она добрая?

Джозеф пожал плечами.

— Она хорошая. Наверное, добрая.

— У нее есть близкие?

Вопрос был простодушный, и Томми был удивлен, когда услышал ответ:

— Не суй нос, куда не надо! Ты имеешь в виду маленьких девочек. Я знаю тебя!

Томми покачал головой.

— Я не имел в виду ничего подобного, и тебе известно это. — Он уловил напряжение в собственном голосе. — Я рад за тебя, только за тебя. Надеюсь, тебе будет хорошо с ней.

Немного помолчав, он едва ли не вскричал:

— За что ты меня так ненавидишь, папа?

Раньше, до того как Кира вошла в его жизнь, он равнодушно принимал от отца оскорбления. Теперь же все изменилось. Он сожалел о том, чего не было, — о нормальных отношениях между близкими людьми.

Джозеф продолжал пить чай, не обращая внимания на обиду, испытываемую сыном. Он сказал что хотел, теперь надо готовиться к переезду. Он обвел взглядом маленькую убогую кухоньку и подумал о доме, в котором скоро обоснуется.

Перспектива новой жизни вызвала на лице Джозефа редкую улыбку.

Пол с интересом наблюдал за молодой девушкой, входящей в салон. Среднего роста, полная, натуральная блондинка с большими голубыми глазами — она могла бы привлечь клиентов.

Девушка улыбнулась и тихо спросила:

— Могу я поговорить с кем-нибудь из администрации?

Она была вежлива, и он ответил ей тем же.

— Что вам угодно, любезная?

Она снова улыбнулась.

— Мне нужна работа. — Голос ее излучал уверенность.

— А сколько тебе лет?

Девушка не смутилась:

— Я знаю, что выгляжу моложе, но мне почти двадцать. У меня с собой документы.

Она обезоруживала честностью. У нее легкий акцент, но он не мог определить, какой именно.

— Проходи в офис.

Она без приглашения села напротив него и положила ногу на ногу. Полнота шла ей, и она знала это. Ее одежда была простой, но в то же время притягивающей взгляды мужчин. Она была похожа на шестиклассницу. Черная юбка, несколько коротковатая, белая блузка, незастегнутая, чтобы демонстрировать загорелое тело. На ногах — туфли на высокой платформе.

Но больше всего о девушке говорили ее глаза. Казалось, что она знает слишком много, и Пол понимал, что такие глаза привлекут клиентов в салон. У нее невинный вид — пока не взглянешь в глаза. И Пол не сомневался, что она прекрасно знает о впечатлении, какое производит на мужчин.

Девушка в буквальном смысле золотая жила.

— Как тебя зовут — я имею в виду настоящее имя, а не то, каким ты пользуешься. Ты меня понимаешь?

Она кивнула.

— Лиз Паркер, а так — Анжела.

— Имеешь ли ты представление, с чем сопряжена эта работа?

Девушка улыбнулась как ни в чем не бывало.

— Да, знаю. Я занималась этим с тринадцати лет. Хотите меня испытать по высшему разряду?

Глаза ее теперь посуровели. Он понимал, что она выбросила козырную карту. Видимо, она очень нуждалась в работе, если сама предложила проверить ее. Он знает хозяев, которые проверяют девушек. Имеется в виду оральный секс, и большинство мужчин не преминут воспользоваться моментом.

Девушка обворожительно улыбнулась. Теперь наступил его черед. Но он лишь улыбнулся, и она напряглась.

— Я не дотронусь до тебя, дорогая. Покажи-ка лучше свое свидетельство о рождении и, если есть, другие документы. Я посмотрю, и мы договоримся. Но связи между нами не будет, идет?