Ангел в доме - О'Риордан Кейт - Страница 9
- Предыдущая
- 9/69
- Следующая
Впрочем, очень может быть, что случай с Мэри Маргарет – не более чем шутка природы. Но тогда это шутка надо мной, решила Анжела. Похлопав шотландца по плечу, она шагнула к выходу. Пусть поплачет в одиночестве; за ночь, надо надеяться, успокоится.
– Я чё, самый плохой? – бурчал шотландец, захлебываясь слезами.
– Ну что ты, мой мальчик, – поспешила утешить его Кармел. – Да разве плохие люди бывают? Их вообще не бывает.
Из коридора донесся оглушительный вопль.
– Чайник, чтоб ему пусто… – Анжела оглянулась на Кармел, та остановила ее, ткнув сухоньким пальчиком в бок.
– Чайник я заберу, дорогая. А ты проследи, чтобы наш мальчик сделал пи-пи на ночь.
– Думаю, он уже сделал, сестра?
– Ничего, ничего. Еще разок не помешает.
В комнатушку, задыхаясь и бешено вращая глазами, ввалился «доктор» Джордж с чайником в обнимку. Ему на пятки, явно не с мирными целями, наступали трое дюжих постояльцев.
– Что здесь происходит? – старательно воспроизводя интонации Мэри Маргарет, спросила Анжела.
– Чаю хотели попить, только и всего, – залебезил один из преследователей.
– В очередь! – взревел Джордж. – Тебя нет в списке!
– Ну-ну, малыш. – Кармел шагнула вперед. Джордж вперил в нее остекленевший взгляд.
Плохой знак. Анжела попыталась остановить Кармел, уже протянувшую руку за призом из нержавейки.
– Послушайте, сестра, по-моему, нам лучше позвать…
– Эта херовина… – шотландец горел желанием загладить свою вину, – разве ж она его?
– Дай-ка мне, котик, – мягко, но решительно произнесла Кармел.
– Что? Что? – Джордж слился с чайником воедино. Посудина в данный момент была ему дороже всего на свете. Куда милее трех прелестных дочерей, младшая из которых регулярно появлялась на обложках модных журналов, милее очаровательной, изящной жены – владелицы конного завода и нескольких деревень.
– Чайник, мой мальчик. Ты ведь отдашь его мне, правда? Вот и умница. Конечно, отдашь. Зачем он тебе, этот старый чайник? Он ведь и работает… как же он работает? Совсем плохо работает. А я тебе завтра принесу другой чайник, хороший. Он будет только твой и работать будет гораздо лучше. Ну? Что скажешь?
Анжела затаила дыхание. Джордж, кажется, совсем обезумел… Неужели дряхлой, немощной монашке и в этот раз удастся сотворить чудо? А вдруг нет? В один прекрасный день случится осечка… Но, похоже, этот день еще не наступил. Достаточно посмотреть, в какую задумчивость погрузился двухметровый «доктор». На лице у Джорджа – когда он в бешенстве – легко читается обуревающая ярость; сейчас же иначе как задумчивым это лицо не назовешь.
– Нужно подумать, – объявил он наконец.
– Ну конечно! – Кармел опустила руку в карман и при виде карамельки изумленно распахнула глаза: – А что у меня есть?!
– Мне больше нравится такой… знаете… как в кафе, – деловито сообщил Джордж.
– Правда? – Кармел была явно заинтригована.
– Ага. Чтобы был с этим… как его…
– Козлина! – взревел шотландец. – Захотел чё! Пошел в жопу!
– Прошу прощения?.. – Джордж недоуменно покрутил головой. Медленно, но верно до него дошел смысл сказанного. – А ну вставай, ты, животное, – с тихой угрозой произнес он.
Анжеле не понравился блеск в его глазах, идущий словно бы из глубины другой галактики. Плохо. Очень плохо. Пытаясь выманить Кармел из секции, Анжела принялась вращать глазами и скорчила грозную гримасу – в надежде на универсальность подобной мимики.
– Ты кого тута животной назвал! – Шотландец приподнялся на кровати. Рядом с Джорджем даже он выглядел коротышкой.
– Разговаривать научись, недоумок, – взорвался Джордж. – Питекантроп!
– Пити… пидиканроп?! Это кого ты тута пидором назвал?
Анжела уже развернулась, чтобы бежать за Мэрн Маргарет, когда Кармел жестом фокусника извлекла из кармана очередную конфетку, положила в рот и блаженно прикрыла глаза. Достала еще одну и сунула в полуоткрытый рот Джорджа:
– Попробуй, малыш.
Джордж уставился на нее. Перевел взгляд на шотландца. Глянул на Анжелу. Успокоился и занялся леденцом.
– Вкусно.
Следующая конфета отправилась в пасть шотландца. В самых тяжелых случаях Кармел всегда советовала одно и то же:
– Вспомни мамочку.
Получилось. Как всегда. Магия Кармел опять сотворила чудо, а Анжеле осталось только вздыхать по пути вниз, размышляя о причудливых, лишенных всякой логики капризах жизни, монашек, мужчин и лимонных леденцов. И о том, что сама она никак не может со всем этим разобраться.
Она очень устала, но вечерние обязанности никто не отменял. Надо пройтись по секциям, закрыть все двери, которые должны быть ночью закрыты… потом писанина, потом сварить суп. Легкий ужин перед вечерней; после вечерни чай, телевизор и две сигареты на сон грядущий. И наконец спать… Спать, спать, спать. Ох, когда еще это будет. Сестра Кармел уже убежала по делам, что-то бормоча себе под нос и притормаживая только для того, чтобы нашлепнуть на стенку картинку с котенком или щенком. Откуда только у нее силы берутся. Ночь на дворе, а она, как всегда, полна энергии; наверняка и мессы ждет не дождется. В приюте любой коридор – алтарь ее неизменного оптимизма. Бог есть любовь. Котята есть любовь. Щенята есть любовь. Анжела поежилась от собственной неполноценности.
Это чувство лишь усилилось при виде Мэри Маргарет, подающей ей знаки из кабинета. Щелчок пальцами и указующий перст в пол рядом с собой. Очень выразительно. Сестра Оливер – старушка лет ста минимум, едва заметная из-под медалей, пришпиленных на платье, – прошмыгнула мимо, шепнув, почти не открывая рта:
– Вас зовут.
Анжела проводила ее угрюмым взглядом. На заре лет или на склоне, ни одна сестра из приюта не пожелает визита в кабинет матери-настоятельницы дважды за один вечер. В кабинет она вошла, поглубже засунув руки в карманы джинсов.
– Да, матушка?
– Мне звонили.
– Правда?
– Да. Звонила тетя Брайди.
– О госпо… простите.
– Скорее «черт побери». На твоем месте я бы сказала «черт побери». Но я ведь не на твоем месте, так или нет?
– Ни в коем случае, матушка.
– Ты что это, мне хамишь? Имей в виду, я не потерплю…
– Нет-нет, что вы. Клянусь, нет. Я всего лишь подтвердила…
– Короче. Дело вот в чем. – Подчеркивая мрачность сообщения, Мэри Маргарет поднялась из-за стола. – Дядюшка Майки, – выговорила она по слогам. Расшифровка, собственно, и не требовалась. Эти два слова, набатом звучавшие в течение всей жизни Анжелы, были сказаны. Пущены в свободный полет на беду тому, кто случайно их услышал. Пусть теперь поломает голову. Дядюшка Майки. Ничего взрывоопасного. Никаких катаклизмов не обещает. Никому, кроме Анжелы.
– О-о-о, – выдохнула она. Выдавила. Простонала.
– Видимо, вы нужны дома, – без энтузиазма продолжила Мэри Маргарет.
– Д-да, конечно. – Анжела набрала полную грудь воздуха и осторожно спросила: – Швыряется тарелками?
– Хуже. Гораздо хуже. – Эффектная пауза. – Вываливает горшок на улицу. Из окна.
– Это не в первый раз. Пару лет назад он уже такое проделывал, – небрежно, будто о рядовом факте, сообщила Анжела. Главное – не показать, что у нее сейчас творится внутри. А внутри у нее оживал небольшой, но очень злобный вулкан.
– Знаю. – Мэри Маргарет никому не позволяла сбить себя с толку. – Тетя Брайди мне рассказывала. Но тогда он только выливал из горшка, если я не ошибаюсь?
– Но ведь он не?.. – Анжела скривилась.
– Именно. Собирает все говно за несколько дней – и в окно. Девочка шла внизу, так он ей чуть бантик не засрал. Зато туфлям хана. Бедный ребенок. Твои тетушки в растрепанных чувствах. – Последнее было высказано с явным упреком в адрес Анжелы.
Как будто во всем этом она виновата!
– У меня несколько дней выход…
– Только на следующей неделе.
– А может, лучше мне…
– Мне нужно, чтобы ты была здесь, когда явится этот растреклятый миссионер. Настырный, ублюдок. Как начнет талдычить – и ты хоть тресни. Сочиняет что-то там про бедность третьего мира и все такое. Сначала им займешься, а потом уже дядей Майки. Можешь отправляться во вторник или в среду. Но только на две ночи, и ни секундой больше, ясно? Сестер и так не хватает. Утром напомнишь, чтобы я заказала билет на самолет. Ну все. Иди.
- Предыдущая
- 9/69
- Следующая
