Чужое тело - Орлов Антон - Страница 12
- Предыдущая
- 12/109
- Следующая
Тяжелая серебряная ваза поплыла через комнату по направлению к голове директора «Кристалона». Впрочем, «плыла» она только для Тины, переключившейся в ускоренный режим, а для всех остальных – летела, со свистом рассекая воздух. Когда ваза поравнялась с Тиной, та взяла ее и поставила на стол. «Тина, зачем?!» – раздался обиженный вопль Поля. «Поль, какая же ты вредина!» – прозвенел голос Ольги. Отклонившийся в сторону Крис выпрямился и откинулся на спинку стула.
Ольга и Джеральд куда-то увели Поля и вернулись уже без него, а Крис подсел к Тине и начал благодарить за спасение от вазы. Потом объяснился в любви: мол, Тина – самое сильное и острое впечатление его жизни, как незаживающая ножевая рана, и если она сейчас поедет с ним в отель, он будет счастлив, словно умирающий от жажды, которому дали бокал шампанского. Тина скептически приподняла бровь: похоже, что шампанского он выпил не меньше, чем депортированный с банкета Поль. «Вы здорово натренировались в лярнийской стилистике, – заметила она вслух. – Даже сейчас говорите, как натуральный лярниец». – «Правда? – Крис смущенно усмехнулся. – Значит, вошло в привычку… Я специально у лингвистов консультировался, когда готовился к этим переговорам. Зато теперь „Кристалон“ – генеральный подрядчик». Наконец он понял, что завлечь ее в отель не удастся, и начал ухаживать за Ольгой.
На другой день Поль и Тина отправились в Элакуанкос, посмотреть на нелегалов. Поль выглядел хмурым: даже протрезвев, он сожалел о том, что не попал в Криса вазой. Тина ему напомнила, что Форум скоро закончится и Крис улетит на Ниар, Поль исподлобья глянул на нее, промолчал. Под глазами у него залегли круги – следствие то ли похмелья, то ли досады после неудачного покушения.
Ольга жаловалась, что у него «тяжелый характер», но Тина так не считала, несмотря на все дикие выходки Поля. Для нее он был симпатичным, открытым, дружелюбным парнем. Характер у него портился, если рядом появлялся Крис или кто-нибудь еще, кто не вызывал у Поля приязни. Когда гуляли по Кеодосу, он несколько раз странно реагировал на прохожих, которые, с точки зрения Тины, ничем не выделялись из толпы. «Смотри, какая сволочь идет!» – это у него было дежурное, вкупе с легкой напряженной гримасой, как будто присутствие «сволочи» причиняло ему боль. Тине подумалось, что Поля окружают миражи, для ее восприятия недоступные.
На горизонте вырос Элак – красновато-бурая гора в корках ледников, с низко нахлобученной снежной шапкой. Элакуанкос разлегся на солнцепеке у его подножия. Древний город с обветшалыми многоэтажными дворцами и такими же многоэтажными бедняцкими кварталами, с красноватой пылью на тротуарах, одетыми в камень каналами, крикливыми продавцами сладостей и попрошайками.
Бедность на Незе была не злоключением, а стилем жизни. Определенная часть незийцев предпочитала получать государственные пособия и предаваться праздности в старинных неухоженных городах, где время подобно песку, раз за разом перетекающему из одной половинки часов в другую, без всяких существенных перемен. Чем Тине всегда нравился Нез – так это тем, что здесь принято уважать выбор каждого. Это у незийцев в крови, это фундамент их культуры. Здесь даже войн на религиозной либо идейной почве никогда не случалось. «Кто как хочет, тот так и живет» – кредо Неза. Этот мир, с первого взгляда очаровавший Тину, был полной противоположностью Манокару.
Нез притягивал туристов со всей Галактики, так что либерализм его властей хорошо окупался. Пока Тина и Поль шли по длинному проспекту мимо мутноватых витрин, где ползали среди керамической посуды и галантерейных товаров мимикрирующие сухопутные крабы, наверху несколько раз успели проплыть аэробусы с экскурсантами и открытые прогулочные аэрокары. Воздух здесь был сладковато-пряный и немного едкий, с примесью запаха застоявшейся воды из многочисленных каналов.
Кварталы, захваченные нелегалами с Кутакана, располагались в стороне от центра. Ветхие многоэтажки с полукруглыми оконными проемами, пестрая сумятица желтого и темно-красного кирпича. Кутаканцы бесцельно слонялись по улицам или сидели в щербатых лоджиях под гирляндами белья и что-то пили. Со дворов доносились детские голоса.
Поль предупредил, что здесь надо держаться поближе к середине улицы: мусор кутаканцы выбрасывали прямо в окна. Пользоваться мусоропроводом, то есть «оставлять всякую гадость в доме», они находили негигиеничным. Кое-где по тротуарам растеклись засохшие разводы: от жидких помоев эти чистоплотные люди тоже своевременно избавлялись.
«Их тут заблокировали, чтобы они по всему Незу не расползлись, – объяснил Поль. – Питание выдают. Депортировать их пока некуда, наши должны через Ассамблею договориться с теми, кому нужны поселенцы».
Полицейские в этих кварталах поодиночке не ходили, на уровне верхних этажей курсировали в воздухе видеозонды. За очередным поворотом блеснуло на солнце нечто похожее на выскочившую из воды рыбу. Нож. Тина поймала его в нескольких дюймах от живота Поля.
Бросили его из темной сквозной арки, уводящей во двор, оттуда донесся быстрый топот. Двор был проходной, но человека, метнувшего нож, Тина настигла до того, как он успел скрыться. Подросток лет четырнадцати-пятнадцати, щуплый, темноволосый, с колючим взглядом. Подбежал Поль, следом появились патрульные – они Поля знали и посоветовали ему не разгуливать по этому району. С балконов за сценкой наблюдали кутаканские матроны и длинноволосые девушки в цветастых платьях.
– У кутаканцев полно банд, – начал рассказывать Поль, когда они покинули территорию нелегалов. – Вся эта масса делится на банды, как племена у дикарей. Между собой они, естественно, враждуют и устраивают разборки, а нам этого, естественно, не надо. Незадолго до того, как я ушел в отпуск, мы провели рейд и поарестовывали самых активных. Кого надо брать, я определял. Я это чувствую, непонятно как. А то почему меня с работы так долго не выгоняли? В общем, меня тут запомнили, а этот парень, видимо, из какой-то банды…
Они перекусили в кафе на берегу канала. Кофе и крохотные пирожные – пряный бисквит с солоноватым кремом. На полукруглой площадке напротив появились серокожие танцовщицы в блестящих юбочках и ожерельях из колокольчиков. Незийские танцы очень красивы, Тина и Поль засиделись до сумерек. В керамической чаше, поставленной на тротуар, рыбьей чешуей серебрились монеты. Поль и Тина тоже положили туда деньги, потом пошли куда глаза глядят. Когда Поль тревожной скороговоркой прошептал: «Тина, за нами следят!» – она в первую секунду удивилась:
– Ты уверен? Я бы заметила.
– Я чувствую. Я всегда чувствую такие вещи. Знаешь, что такое эстафетная слежка? Они сменяют друг друга, и ты не можешь засечь никого конкретного. Или за нами плывет зонд, которого не видно в темноте. Я свяжусь со Стивом, ладно?
– Да не стоит его дергать. Лучше вызовем такси.
Тина достала из кармана передатчик. Тот не работал. Поль все-таки попробовал вызвать Стива – тоже ничего не вышло, словно перстень был обыкновенной безделушкой, а не устройством связи. У Тины был еще один передатчик для контакта со Стивом, вживленный в нёбо… Ничего. Они стояли в тени под стеной каменного дворца, прислушивались к шорохам в темноте и пытались определить, имеют эти шорохи отношение к ним или нет.
– У них глушилка, – хрипло сказал Поль. – Наверное, весь район накрыли.
Тина заметила, что он дрожит.
– Успокойся, как-нибудь выберемся.
– Это не страх, – дрожать он не перестал, но в голосе появилась досада. – Ну, в смысле, не тот страх… Я приучил себя не бояться драк, но сейчас на нас надвигается что-то очень паршивое. Я это чувствую, понимаешь? Мой озноб – это побочный физиологический эффект. Наши на работе это знают, и никто надо мной не смеется, потому что я не ошибаюсь.
– Я тоже не смеюсь. Давай бегом до того угла. Зигзагами.
Они находились на середине дистанции, когда тьма вокруг пришла в движение – сверху обрушился, перекрывая дорогу, аэрокар с выключенными габаритными огнями, сзади послышался топот. Увлекая за собой Поля, Тина отскочила к глухой стене кирпичного дома. Аэрокар опять пикирует. Прыжок в сторону. С ходу пробивать стены хорошо в противоударном костюме; без него тоже можно, но это больно… Зато банковский счет у нее достаточно большой, чтобы возместить ущерб тем, кто за этой стенкой живет, – спасибо адвокату Зелгони.
- Предыдущая
- 12/109
- Следующая
