Страна Изумрудного солнца - Орлов Антон - Страница 1

• 1/102
• Следующая

На Валгре слишком много пустого пространства.

Бескрайние равнины перегорожены хребтами цвета старой слоновой кости: из стратосферы это выглядит как лабиринт для исполинов, внизу – как пыльная плоскость с там и сям раскиданными валунами, и горизонт обведен еле проступающей тенью – намек на то, что однообразие не бесконечно.

Жизнь и цивилизация на Валгре сосредоточены у воды, в иных местах им делать нечего. Обитаемые зоны – для удобства их делят на округа – тянутся на сотни километров вдоль речных и морских берегов, сливаясь в один гигантский город, растекшийся по поверхности планеты параллельно рисунку водных артерий.

В глубине материков простираются иссушенные солнцем, запорошенные белесой пылью территории. Считается, что ничего там не происходит.

Над одной из таких безымянных равнин у западных отрогов Катлайского хребта скользил на бреющем полете аэрокар. Стандартная модель, неброский дизайн. Анизотропное покрытие не позволяло разглядеть сидевшего внутри. Машина двигалась медленно, словно пилот что-то высматривал внизу, среди мертвой россыпи камней. Слепящее солнце зависло над громадой хребта, отроги справа и слева все круче поднимались к небесам.

Вдруг аэрокар изменил курс, повернув прямо на ирреально-причудливую, как будто над ней потрудился скульптор-абстракционист, группу скал – и в следующее мгновение исчез. Была машина, а через секунду ее не стало. Только чуждый движению, облитый послеполуденным светом первозданный валгрианский ландшафт. Но рядом не было никого, кто мог бы отметить этот факт и удивиться.

Очередному нападению Тина подверглась на малолюдной площади в Аркадийском округе, около старого гравитационного фонтана.

Три отполированные гранитные чаши, над каждой поднимаются вереницы шаров, похожих на мыльные пузыри, – по замыслу дизайнера, они должны описывать параболические кривые и плавно опускаться в соседние чаши, но антигравы давно пошли вразнос, из-за этого всякая симметрия исчезла, а шары время от времени лопаются в воздухе, и поверхность воды покрывается рябью.

Тина делала вид, что засмотрелась на фонтан и на изношенные желтые многоэтажки на той стороне площади, оплетенные решетчатыми секциями балконов. Потеки, налет коричневатой плесени на стенах. Миниатюрные кустики антенн на стыке крыши и неба. Груда геометрических фигурок из полупрозрачного пластика на одном из балконов. На перилах соседней секции развешена одноразовая одежда, завлекательно блестящая, но уже начавшая расползаться по швам. Повышенная острота зрения позволяла Тине замечать множество деталей, для обычного человеческого глаза недоступных.

Одновременно она боковым зрением наблюдала за аэрокаром дешевой модели, севшим на краю площади. Оттуда вышли двое парней, не спеша направились в ее сторону. Те самые, которых Стив заснял вчера и позавчера. Справа – еще один, и четвертый за спиной. Стив страхует – на случай, если ее попытаются убить, но это не похоже на приготовления к убийству, киллеры работают не так. Тина не волновалась.

Укол в шею. Она дернулась (типичная реакция застигнутого врасплох человека), потом расслабила мышцы и, прикрыв глаза, начала оседать на пыльные плиты. Ее грубо подхватили и потащили к аэрокару. Сейчас самое трудное – держать под контролем бунтующие рефлексы. Все внимание Тины было направлено на то, чтобы не позволить мышцам напрячься, а имплантированным в кисти рук лезвиям выдвинуться наружу: ведь если эти ребята поймут, кого похищают, они бросят ее и сбегут. А Стиву и Тине позарез нужен их компьютер. Тот, что спрятан в надежном месте, изолирован от Сети, защищен всякими антихакерскими штучками.

Тина успела заметить, что немногочисленные прохожие, напуганные криминальным характером происшествия, торопятся покинуть площадь. Лишь бы никто не вызвал полицию.

– Тяжелая, сука… – пробормотал кто-то.

Правильно, стройная женщина среднего роста никак не может весить около центнера. Если эти придурки хоть немного соображают, они заподозрят подвох.

– Тяжелая… – отозвался другой, добавив несколько непечатных слов.

Тину швырнули на затоптанный пол аэрокара. Внутри пахло пивом, потом и еще чем-то тошнотворным. Кто-то поставил на нее ноги. Она не шевелилась.

Несоответствие габаритов и веса похитителей не насторожило. Возможно, они под наркотиками. Даже наверняка под наркотиками – если это те, кого Стив и Тина разыскивают.

Кто-то схватил ее за волосы, приподнял, выворачивая шею. Тинин позвоночник прочностью и гибкостью намного превосходил обычный человеческий, так что травма ей не грозила, но она почувствовала раздражение. Она не любила, когда с людьми так обращаются. Впрочем, тем лучше. Оставлять лишних свидетелей они со Стивом не заинтересованы, а эту шайку можно будет уничтожить, не обременяя совесть угрызениями.

У бандитов не было намерения ее калечить – по крайней мере, сейчас, – но перевернули ее на спину таким образом, что человеку с нормальным, не модифицированным организмом после этого понадобилась бы медицинская помощь. Аэрокар слегка покачивался – разболтанная машина, с дрянным двигателем. Бандиты, разглядывая похищенную жертву, обменивались впечатлениями. Иногда начинали ржать. Почему у людей этого сорта такой специфический смех? Тина знала, что они скоро умрут, но жалости не испытывала.

Покачивание прекратилось, легкий толчок. Дверцы со скрежетом раздвинулись, Тину вышвырнули наружу. Удар о шершавую поверхность – похоже, бетон. Лицо разбито в кровь. Она не подавала признаков жизни и не открывала глаз: может, она у цели, а может, и нет – во втором случае преждевременная атака спугнет бандитов. Кто-то спохватился, что «девка-то скоро очнется»; ей завернули руки за спину и надели наручники. Не металл, тиксопластик. Чем большему натяжению подвергаются тиксотропные волокна, тем больше твердеют; разорвать их, в принципе, можно – если знаешь как и если приложить достаточное усилие.

Тину приподняли и опять куда-то поволокли; один из бандитов ворчал, что у нее теперь «вся морда в крови», а он «грязных девок не любит». Наконец ее бросили на пол. Стукнула дверь. Затихающие шаги. Издалека доносились голоса и шум, но рядом никаких звуков не было. Тина открыла глаза.

Типично валгрианский интерьер: стены задрапированы синтетическими гобеленами, красные и черные стилизованные деревья на светло-сером фоне. Светильники в виде толстых матово-белых колец выступают из потолка, оклеенного серебристой голографической пленкой. Окна оклеены другой пленкой – желтоватой, пропускающей мало света и снаружи непрозрачной; наляпано кое-как, местами тонкая пленка сморщилась, зияют щели, сквозь которые в затененную комнату проникают солнечные лучи. Мебель, частично поломанная, отштампована из дешевого пластика – такую приобретают, чтобы через месяц-другой выкинуть. Тину заинтересовал контраст между изначально стильной отделкой и низкопробной обстановкой: смешение двух разных пластов жизни, которые редко смешиваются.

Убедившись, что, кроме нее, никого здесь нет, она села и в следующее мгновение вскочила на ноги. Руки неподвижны, тиксопластик находится в инертном состоянии. Рывок – и перемычка наручников, не успев затвердеть, с чавкающим звуком лопнула.

Тина вытерла гобеленом окровавленное лицо, потрогала припухшую скулу. Ссадина. Приводить себя в порядок некогда.

Дверь скользящая, раздвижная. Небольшого усилия хватило, чтобы замок приказал долго жить.

Галерея с окнами-арками, небрежно залепленными анизотропной пленкой. Второй этаж. За окнами вымощенный черной плиткой двор, клумба с перистыми оранжевыми растениями, глухая ограда, над которой дрожит и переливается марево силового поля. Такой же вид, как из комнаты. Светлое покрытие пола кое-где заляпано кровью. Пятна старые, побуревшие. Справа галерея заворачивает за угол, слева ее перегораживают остатки разбитой стеклянной двери, дальше – лестничная площадка.

• 1/102
• Следующая