Опаловый соблазн - Бернард Рене - Страница 60

• Предыдущая
• 60/68
• Следующая

Каждый поцелуй переходил в следующий, образуя цепочку чувственного желания, которая стерла у Изабель границу между тем, что она давала и что получала. Ее чувства вновь ожили, и она, застонав, прогнулась, подхваченная волнами бушующего огня, прокатившимися по ее телу и разлившимися между бедрами.

– Отведи меня в постель, милая. Я устал, но ты нужна мне. Мне нужно, чтобы ты любила меня, пока я не засну. – В его глазах горел ненасытный голод, и у нее тоже разгорелся голод от сознания того, что именно она пробудила в нем страсть.

– Да.

Подхватив Изабель на руки, Дариус понес ее к кровати.

Уткнувшись лицом в его шею, Изабель вдыхала восхитительный запах его кожи. Дариус был еще немного влажным после ванны, которую принимал в чулане за кухней, и это напомнило ей о его ритуале после ночных бдений.

Дариус делал для нее все, что мог, и у нее не возникало ни единой мысли о том, получал ли он удовольствие от посещения всех этих отвратительных клубов. Она слишком хорошо его знала и нисколько не сомневалась в том, что по ночам он жертвовал большим, чем любой другой мужчина, – и все ради нее.

Это недопустимо.

Но какой выбор есть у них?

Изабель поцеловала бившуюся у него на шее жилку и нашла ответ.

У нее нет никакого, кроме как любить его, пока она жива.

Поскольку Дариус еще спал, Изабель не отказала себе в редкой возможности присоединиться к женской компании и насладиться легкомысленной радостью от простого человеческого общения. Леди «Отшельников» собрались в примыкавшей к спальне Кэролайн большой гардеробной, приспособленной для импровизированного праздника и плотного ужина с чаем. Миссис Кларк принесла дополнительные кресла и украсила комнату цветами из оранжереи Беллвуда, чтобы приспособить ее для встречи женщин.

– Люблю эту комнату! – воскликнула леди Уинтерс. – Она такая светлая и веселая!

– И цветы – великолепное дополнение, – добавила миссис Уэст. – Хотя, уверена, нам было бы так же удобно и в вашей спальне…

– Не говорите так! – протестующе пискнула Кэролайн и позвонила в колокольчик. – Понадобилась неделя, чтобы договориться об этом «опасном путешествии» в тридцать шагов, и что касается меня, то я рада увидеть другой рисунок на обоях!

Вошла миссис Кларк, катя сервировочный столик и сияя от гордости за изобилие деликатесов на каждом серебряном блюде.

– Добрый день, леди. Если вам что-то понадобится, вы просто позвоните. Можно разливать чай?

– О нет, мы сами, – легким движением руки остановила ее Кэролайн. – Спасибо, миссис Кларк! Это настоящий пир. Пожалуйста, скажите Элли, что она превзошла саму себя и что я… в полном восторге.

– Благодарю, мадам. Я непременно передам ей. – Широко улыбаясь, миссис Кларк сделала реверанс и оставила их продолжать беседу.

– Боже мой! – воскликнула леди Уинтерс при виде столика. – После этого я неделю не буду есть. Это знаменитые фруктовые пирожные вашей кулинарки? – Она прикусила нижнюю губу. – Я потом попрошу рецепт, но если я вам не совсем безразлична, то не давайте его мне.

Изабель улыбнулась. Ей нравилось непринужденное поведение леди Уинтерс, и она понимала стремление всех женщин в мире следить за своей фигурой. Хотя, судя по платью леди, сшитому у хорошего портного, и ее гибкой, пропорциональной фигуре, было очевидно, что ее страх перед сладостями ничем не обоснован.

«Интересно, почему мы так поступаем? Почему мы так беспокоимся… как бы совершенны мы ни были?»

– Елена, вы поможете мне с чаем? – спросила Кэролайн.

– С удовольствием, – отозвалась Изабель. Возможность разливать чай позволяла ей занять руки и успокоить нервы. Прошло очень много времени с тех пор, когда она в последний раз была в обществе, и Изабель беспокоилась, не пропали ли у нее светские навыки из-за отсутствия практики. А это общество оказалось необычным: ее окружали несколько самых красивых женщин из тех, что ей доводилось видеть, и каждая была по-своему замечательной. Из-за почти бесцветных волос Изабель никогда не чувствовала себя более неловко, чем сейчас, когда видела шелковистые, цвета красного дерева волосы леди Уинтерс, длинные черные локоны миссис Уэст и темно-золотые кудри Кэролайн.

«Смешно, но, клянусь, в сравнении с ними я выгляжу посыпанной пудрой белой булкой».

– Большое спасибо, – улыбнулась ей Гейл, взяв чашку и отказавшись от сахара.

– Не хотите ли молока, миссис Уэст? – предложила Изабель.

– Гейл, – откликнулась женщина, и ее глаза цвета фиалок весело засветились. – Ну вот, теперь и вы здесь. Я знаю, что выступлю от всего нашего небольшого неофициального клуба, если скажу, что любой, кто был добр к Кэролайн и завоевал ее симпатию…

– Завоевал и любовь всех нас! – весело закончила леди Уинтерс. – И вы должны называть меня Хейли. В нашем кругу мы не соблюдаем формальностей.

– О-о! – тихо воскликнула Изабель и чуть не перевернула чашку Хейли. – Я…

– Тпру! – засмеялась Кэролайн. – Мне следовало предупредить вас, но, по-моему, я уже упоминала о необычном характере моих подруг.

– Упоминали, – кивнула Изабель, – но я не могла предположить, что сразу же буду… так радушно принята. – Она покраснела. – В конце концов, мое положение… в лучшем случае щекотливое.

– Мы не всегда хозяева своего положения или своего окружения, – покачала головой Гейл. – Среди нас нет человека, который не восхищался бы вашим мужеством.

Хейли согласно кивнула:

– Моя тетя Элис недостаточно разумна, чтобы доверять ее мнению, но все же, когда я описала ей гипотетическую версию событий… В общем, я уверена, она поддержала идею о том, чтобы повесить определенного пэра за… Прямо скажем, она полностью одобрила ваш побег.

Женщины рассмеялись, и даже Изабель удалось улыбнуться.

– Кроме того, – заговорила Гейл, – мы любим Дариуса, и видеть его счастливым для нас настоящая радость.

– Мне только хочется, чтобы Эйш перестал его дразнить! – вздохнула Кэролайн. – Почему мужчины чувствуют необходимость создавать друг другу такие трудности и…

Стук в дверь прервал их разговор, и при появлении еще одной леди поднялась небольшая суматоха. Изабель была поражена ее огненно-рыжими волосами, скромно зачесанными назад и заплетенными в замысловатые косы, лицом, представлявшим поразительное произведение искусства, и глазами цвета тропического дождевого леса, сиявшими на коже цвета сливок. Вернее, она была бы цвета сливок, если бы не яркий румянец смущения на щеках.

– Я опоздала! Я ужасно виновата! Я что-то пропустила?

Все подвинулись, чтобы дать ей место.

– Миссис Елена Стюарт, могу я познакомить вас с новым членом, вступившим в наше необычное сообщество? Это Элинор Хастингс, недавно ставшая женой Джозайи Хастингса, художника, – представила Кэролайн вошедшую женщину.

Элинор нервно заправила на место выбившийся завиток и протянула Изабель руку в перчатке.

– Миссис Стюарт, для меня это честь, и, надеюсь, я не оскорбила вас своим опозданием. Я… Меня задержали. – Еще сильнее покраснев, она принялась стягивать перчатки.

– Нисколько, миссис Хастингс.

– По именам, помните? – поправила ее Кэролайн и обратилась к Элинор: – А вы только недавно вышли замуж, так что, понятно, всюду опаздываете.

Женщины обменялись понимающими взглядами, а Элинор смущенно заняла свое место.

– За опоздание нет прощения, – возразила Элинор и рассмеялась вопреки собственному желанию. – Но правда, я все еще удивляюсь, как может задержать мужчина, когда он занят.

Разговор продолжился, и Изабель снова села. Женщины откровенно обсуждали своих прекрасных мужей и странные повороты судьбы, которые поначалу свели вместе круг мужчин, а теперь создали женское общество. Мистер Радерфорд, несомненно, сообщил о взаимоотношениях Изабель и Дариуса, но, проявляя уважение, ни одна из женщин не заговаривала прямо о характере этих отношений и их неопределенном будущем.

Вместо этого они обсуждали новые фасоны одежды, разработанные Хейли, успехи Гейл в изучении медицины, приготовления Кэролайн к рождению ребенка и неохотное согласие Джозайи Хастингса устроить публичную выставку своих работ во время летнего сезона.

• Предыдущая
• 60/68
• Следующая