Слишком идеально - Ортолон Джулия - Страница 36

• Предыдущая
• 36/56
• Следующая

– Я хочу владеть вами, миледи, – произнес он хрипловатым от желания голосом.

– Да, – отозвалась она и тут же почувствовала на себе вес его тела.

Эйми перестала теребить свою шелковую ночную рубашку. Все ее тело пылало жаром. Господи! Да, в воображении секс куда лучше, чем в реальной жизни. Она потянулась за бокалом и обнаружила, что он пуст. Решила налить себе еще бокал и поспешила на кухню. В результате она взяла всю бутылку. Эйми снова залезла в постель и перечитала то, что написала. Может, рыцарю не следует так бесцеремонно вести себя с дамой? А даме не следует отвечать на его ласки так смело, особенно если учесть, что это ее первый раз? Леди Эмилия, разумеется, девственница – ведь все эти годы она провела затворницей в замке злой колдуньи.

Эйми рассмеялась. Пусть реализм и политкорректность, идут к чертям! Для того, чтобы продолжить описание этой сцены, нужно еще немного выпить. Она так и поступила и снова углубилась в свой рассказ.

…Леди Эмилия почувствовала вес твердого мужского тела. Сэр Гай лег на нее, вдавив ее в мягкую траву под плащом. Взяв в ладони его сильное лицо, леди Эмилия начала поглаживать его кончиками пальцев. В это время его бедра раздвигали ее бедра.

У нее перехватило дыхание, когда его мужское достоинство прижалось к ней, ища входа.

– Не бойся.

– Я не боюсь.

Она подняла бедра, приглашая его к действию. В ответ он быстро и уверенно вошел в нее. Она вскрикнула. Он замер и, прижав ее к груди, ждал, пока ее тело привыкнет к нему. А затем…

Тут запищал компьютер. От неожиданности Эйми вздрогнула и пролила вино на рубашку.

Смахивая вино, она взглянула на экран: на нем снова появилось сообщение от Гая:

Эйми, прошу вас, раз вы так расстроены, что не спите в столь поздний час, поговорите со мной.

Эйми взглянула на часы, стоявшие в изголовье, и поняла, что прошло около двух часов. Очевидно, описание эротических сцен требует больше времени, чем само это дело. Обида еще не прошла, поэтому Эйми написала:

Я ничуть не расстроена. Уходите.

Гай: Если вы ничуть не расстроены, то почему же вы до сих пор не спите?

Эйми: Если это вам так интересно, так уж и быть, скажу: занимаюсь страстной любовью с сэром Гаем. Пусть на моей любовной жизни можно поставить крест, но не вижу причины, по которой у леди Эмилии должны быть проблемы на любовном фронте.

Гай: ЧТО-ЧТО?!!

Эйми: Я вам только что объяснила. А вы что-то имеете против? Вы еще скажите, что потому, что его зовут так же, как вас, я не имею права его видеть!

Гай: Я ничего такого не имел в виду. Просто я… Просто даже И не знаю, что сказать! I Эйми: А я знаю. Вы трус и болван.

Не обращая больше внимания на Гая, она вернулась к описанию любовной сцены.

…Сэр Гай вошел в леди Эмилию еще глубже. Она пылко отвечала на его ласки. Отдавшись страсти, они катались по плащу, пока леди Эмилия не очутилась сверху. Она улыбнулась сэру Гаю, глядя на него сверху, и сказала: «Как ты красив!» Лаская ее полные груди руками, покрытыми боевыми шрамами, он сказал ей то же самое.

Эмилия никогда не чувствовала себя так хорошо и так свободно. Она откинула голову назад. Лунный свет заливал их тела. Когда они достигли вершины удовольствия, ей показалось, что ее душа вот-вот выпорхнет из тела. Когда все было кончено, она опустилась на грудь Гая. Он обнял ее своими сильными руками и прижал к себе.

«Ну вот», – удовлетворенно подумала Эйми. Она написала первую свою любовную сцену, и получилось это у нее неплохо. Именно так и должна выглядеть страсть – как в книгах, так и в реальной жизни. Дыхание ее стало прерывистым, на теле выступили капельки пота. И тут бес, весь вечер не дававший ей покоя, снова ее попутал. Она открыла почтовый ящик.

Кому: Гаю.

Тема: От леди Эмилии.

Письмо: Хотите узнать, чего вы сегодня лишились?

Затем она прикрепила свое сочинение, нажала «Отослать» и… ужаснулась.

Какой кошмар!

Она попыталась отменить отправление письма. Не вышло. Господи, что же она наделала? Трясущимися пальцами она набрала второе письмо, в котором умоляла Гая не читать вложенный файл. Эйми зажала руками рот и уставилась на экран. Интересно, внемлет ли он ее просьбе?

Уж скорее снежок не растает в аду, чем он ее послушает.

Она застонала, захлопнула ноутбук и закрыла глаза. Больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы под ней разверзлась земля и поглотила ее. Что же она наделала! Как ей после этого смотреть Гаю в глаза?

Как теперь Байрону смотреть Эйми в глаза? На следующее утро он расхаживал перед мониторами и ждал, когда она принесет ему завтрак. Может, солгать, что он не прочитал того сочинения, что она ему прислала?

Он изо всех сил пытался побороть искушение. Но после того как провел целый час без сна, гадая, что же в этом вложенном файле, любопытство одержало верх. То, что Байрон прочитал, его совершенно ошарашило. И возбудило до невероятной степени. Последние несколько дней он часто представлял, что занимается любовью с Эйми, но в воображении ему рисовалось, что все произойдет медленно и нежно. Или забавно. Но он никогда не представлял такой отчаянной и слегка грубоватой страсти.

Господи! Шли часы, взошло солнце, а он по-прежнему был охвачен страстью. Разве можно после этого перед нею устоять? Теперь его будет бросать в жар только от того, что он с ней в одной комнате. Гаспар мог спокойно отсиживаться за запертой дверью. Единственное, с чем ему придется столкнуться, – это с неловкостью, которую будет испытывать сама Эйми. Между ними и без того сложились напряженные отношения.

А Бофорту придется притвориться, что он не знает ничего, что произошло прошлой ночью. Придется общаться с Эйми, быть с нею рядом. Словом, вести себя как ни в чем не бывало, стараясь побороть желание заключить ее в объятия и начать целовать, срывая с нее одежду.

При этой мысли Байрон испытал еще большее возбуждение. Господи, вот так влип!

Он сидел, обхватив голову руками, и обдумывал, что сказать, когда она принесет ему завтрак. Он ждал и ждал…

Вдруг она так застесняется, что совсем не принесет завтрак?

При этой мысли он потянулся к пульту управления и включил монитор, подсоединенный к кухне. На кухне Эйми не было. Судя по всему, она даже не начинала готовить завтрак.

Его охватила паника. Что, если она уехала? Может, теперь она уже в аэропорту, покупает билет. Он поспешно переоделся в Бофорта и спустился на кухню.

– Эйми! – позвал он. Никто не откликнулся. Он подошел к двери ее комнаты и постучал. – Эйми!

За дверью ему послышался стон, а затем вновь наступила тишина.

– Эйми? – Он снова постучал в дверь, потом прижался к ней ухом. – С вами все в порядке?

Снова раздался стон, затем что-то упало на пол. Он пришел в ужас: вдруг с ней что-нибудь случилось? Повернул ручку – дверь была заперта. Ну и черт с ним! Он разбежался и вышиб ногой дверь.

Эйми, лежавшая в постели, взвизгнула. Через москитную сетку он увидел, как она присела в постели, а затем снова упала на подушки, прижав руки к вискам.

– Господи, что случилось? – Байрон подбежал к постели и откинул москитную сетку. Он так волновался, что даже забыл, что нужно говорить с акцентом. – Вы больны? Вам плохо?

– Пожалуйста, не говорите так громко, – простонала она.

Наконец он понял. У нее похмелье! На полу валялась пустая бутылка из-под вина – значит, вот что упало с таким грохотом. Он поставил бутылку на столик, рядом с двумя бокалами. Понюхал успевший растаять лед и понял, что прошлой ночью она занималась приготовлением коктейля из рома и пунша. Огромная ошибка. Если хватить лишнего рома, будет страшное похмелье, но кто же пьет ром после вина? Эх, Эйми, Эйми. Чувствуя к ней жалость, он присел на матрас.

– Похоже, вы провели бурную ночь.

– Не представляете, насколько бурную, – простонала она. – Думала, я проснусь мертвой.

• Предыдущая
• 36/56
• Следующая