Сказочные повести (сборник) - Прокофьева Софья Леонидовна - Страница 23

• Предыдущая
• 23/32
• Следующая

Она наклонилась и осторожно пальцем погладила Алёшку по плечу.

– Ну-ну, моё сокровище, успокойся, – сказала она. – Отведи-ка ты меня лучше на чердак. У меня сегодня что-то нет настроения знакомиться с твоей бабушкой. Как-нибудь в другой раз. С превеликим удовольствием. Только, знаешь, не сегодня… А деньги и конфеты, если хочешь, я тоже унесу на чердак. Уж там они будут в целости. Уж там до них никто не доберётся.

«Это, пожалуй, верно, – подумал Алёшка. – Только надо побыстрее, пока бабушки нет».

Госпожа Жадность нагнулась и своими длиннющими руками стала быстро сгребать в кучу деньги. Она высыпала их в старую бабушкину сумку, потом стащила с Алёшкиной подушки наволочку и сунула туда коробки с конфетами.

– Пошли, моя радость, моя жизнь, моё сокровище!..

Алёшка выглянул на лестницу. Там было пусто и тихо.

«Никого нет… Хорошо, – подумал Алёшка, выходя на площадку. – Только вот пролезет ли она в дверь?»

Но госпожа Жадность, кряхтя, уже протиснулась боком в дверь и стала подниматься по ступенькам.

Где-то далеко внизу послышались шаги.

– Скорее! – прошептал Алёшка. – Это, наверно, бабушка! Она всегда, когда не надо, тут как тут…

Госпожа Жадность трусливо оглянулась и зашагала сразу через пять ступенек.

«Ещё увидит меня с ней, – подумал Алёшка. – Сразу начнёт спрашивать: «С кем это ты идёшь? Куда? Зачем? Да откуда у тебя конфеты?..»

На четвёртом этаже кто-то громко зашипел.

Алёшка, дрожа всем телом, шарахнулся в сторону.

Но это была всего-навсего тощая бездомная кошка. Вытаращив глаза и выгнув спину дугой, она смотрела на госпожу Жадность.

На пятом этаже открылась дверь, и на площадку вышел старичок в чёрных очках. Он стал спускаться по ступенькам, громко стуча по ним палкой, как будто за что-то на них рассердился.

Госпожа Жадность прижалась к стене и замерла. У Алёшки ещё сильнее заколотилось сердце.

Старичок поправил очки, посмотрел на госпожу Жадность и потыкал в неё палкой.

– И зачем это на лестнице ставят такие громоздкие предметы? – пробормотал он. – И так лестница узкая. Надо пожаловаться, пусть уберут. Просто возмутительно!

Старичок, сердито стуча палкой по каждой ступеньке, стал спускаться.

На шестом этаже Алёшка услышал голоса. За дверью разговаривали девочка Катя и её мама.

– Катенька, я пойду в аптеку за лекарством, – сказала мама Кате.

– Хорошо, мамочка, – ответила Катя маме и вздохнула.

– Скорее, скорее – заторопил Алёшка и даже подтолкнул госпожу Жадность сзади. – Не хватало ещё, чтобы Катька меня увидела. Она такая…

Наконец они добрались до чердака.

На чердаке было темно и пусто. С потолка свисала маленькая пыльная лампочка. Она светила совсем слабо и тускло. Можно было подумать, что под лампочкой ещё вечер, а во всех углах уже наступила ночь.

– Как здесь хорошо, уютно! – прошептала Жадность, оглядываясь по сторонам. Вид у неё был очень довольный. – Ох и устала же я сегодня!

Жадность высыпала конфеты и деньги на перевёрнутый ящик.

Во всех углах что-то зашевелилось, зашуршало. Словно осенний ветер взвихрил сухие листья.

Алёшка увидел, как из темноты высунулись треугольные мышиные морды. Заблестели маленькие злобные глазки.

– Ой! – вскрикнул Алёшка и невольно пододвинулся к госпоже Жадности. – Сколько их! И все на мои конфеты глядят… Смотри, они всё ближе! Я боюсь…

– Успокойся, моё сокровище! – усмехнулась Жадность. – Сейчас мы их прогоним. Кис-кис-кис! – позвала она.

В ту же секунду перед ней появился целый десяток глиняных кошек. Но вместо того чтобы прогнать мышей, они вытянули глиняные шеи и уставились голодными глазами на рассыпанные монеты.

– Мы есть хотим! – заныли они. – Брось в нас хоть по монетке, хоть по копеечке.

– Ах вы, глиняные лентяйки! – прикрикнула на них госпожа Жадность. – Вы сначала мышей прогоните! Никому ничего не дам. Ни одной монетки, ни одной конфетки! Это всё ему, ему, моему Алёшеньке. Вот садись сюда, на ящик, моё сокровище. Теперь скучать не будешь. Хочешь – конфеты ешь, хочешь – деньги считай!

Алёшка плотно закрыл дверь чердака и стал спускаться по лестнице. Но на площадке шестого этажа он на минутку присел на ступеньку. Голова у него кружилась, ноги были какие-то слабые, словно ватные.

Тут он увидел Катину маму. Она открывала дверь ключом.

– Ты что тут сидишь? – спросила она. – А Катя тебе только недавно по телефону звонила. Зайди к ней, скажи, какие вам сегодня уроки заданы.

И она распахнула перед Алёшкой дверь.

Алёшке было не до Кати, не до Катиной мамы и не до Катиных уроков. Но делать было нечего. Он поплёлся за Катиной мамой, уныло глядя ей в спину.

Катя сидела на диване. Уши у неё были завязаны, на макушке торчали концы платка. Она была похожа на зайца с длинными ушами. Только этот заяц был грустный и бледный, с очень большими прозрачными глазами.

И вдруг Алёшка замер на месте.

Он увидел на столе стеклянную вазочку с конфетами. Он смотрел и смотрел на неё, как будто в ней лежали не обыкновенные конфеты, а магниты в конфетных бумажках, а Алёшка был весь железный, и они притягивали его к себе.

«Вот если бы мне эти конфеты! – подумал Алёшка. – Таких у меня ещё нет».

– Ну, чего тебе? – спросил Алёшка, боком подбираясь к вазочке.

– Болят, – тихонько сказала Катя и потрогала уши, завязанные платком.

– А я что, доктор, что ли?

– Ты торопишься? А я думала, что ты со мной посидишь, – грустно сказала Катя. – Ну ладно, скажи, что задано, и иди.

– Ишь ты чего захотела! – усмехнулся Алёшка. – «Скажи, что задано»! А что ты за это дашь? Вот давай эти конфеты, тогда скажу. А то вон какая хитренькая нашлась! Знаю я вас, девчонок!

– Ох, я и не догадалась тебя угостить! – спохватилась Катя и покачала заячьими ушами. – Бери, пожалуйста. Хочешь – все бери. Мне всё равно ничего есть не хочется.

Катя свернула из бумаги кулёк и высыпала туда все конфеты.

Но Алёшка не взял кулёк.

Он стоял и смотрел на Катю. В её ясные прозрачные глаза. Он смотрел на неё, как будто увидел её в первый раз в жизни.

– А тебе не жалко? – с удивлением спросил он.

Катя рассмеялась и тут же схватилась за уши.

– Ой, когда смеюсь, больно!

Только теперь Алёшка заметил, какая Катя стала худая и бледная. И даже голос у неё какой-то слабенький, тихий.

– Нет! – закричал Алёшка. – Ты сама ешь! Тебе полезно. Я тебе ещё шоколадных конфет принесу. Много! И заставлю все при себе съесть. Ну, записывай, что нам задано.

И в это время госпожа Жадность, которая спала в самом тёмном и пыльном углу чердака, проснулась. Она отбросила в сторону подушку, скатанную из паутины, и заскрипела зубами от злости.

– Я уменьшаюсь! Я худею! Что случилось с моим мальчишкой? Что он там натворил! Эй, глиняная Мурка, сюда, ко мне!

Глиняная Мурка, вся в паутине, вытаращив глаза, выскочила из тёмного угла.

– У тебя хоть на одно ухо меньше, а ума всё-таки побольше, чем у других, – прошипела госпожа Жадность, наклоняясь к ней. – Пойди разузнай, что случилось? Мне кажется, мой Алёшка сейчас сделал что-то хорошее. А это очень плохо. Иди. Да поживее. Одна лапа здесь, другая там…

В это утро погода была просто чудесная! Даже ветер был какой-то вкусный. Он пах травой, мокрой землёй и цветами. Ночью прошёл дождь, и сейчас повсюду блестели голубые лужи. Девчонки выбрали место посуше и прыгали через верёвочку.

Маленькая Люська прыгала, мигая глазами всякий раз, когда верёвка пролетала мимо её носа. Лицо у неё было очень счастливое, а белая панама подпрыгивала на голове.

Женя сегодня первый раз надела носки. Белые носки с голубой полоской так и мелькали в воздухе. А все девчонки, которым мамы ещё не разрешали снять чулки, смотрели на неё и вздыхали.

• Предыдущая
• 23/32
• Следующая