Да! Да! Да! - Осборн Мэгги - Страница 52
- Предыдущая
- 52/68
- Следующая
Если его это и удивило, то он не показал этого, но продолжал целовать ее, и их любовные ласки не остывали. Осмелев, Джульетта чуть-чуть приоткрыла глаза и украдкой бросила взгляд на него. Он наблюдал за ней. О Господи! Она-то воображала, что и у него тоже глаза были закрыты.
— Что-нибудь не так? — прошептал он, когда она замерла.
Свет был тусклым, но его было достаточно для того, чтобы она могла разглядеть его всклокоченные волосы и блестящий от испарины лоб.
— А прилично ли держать глаза открытыми? — спросила она тоже шепотом.
— Моя бесценная Джульетта, все, что приносит двоим людям наслаждение, прилично.
Приподнявшись на локтях, он смотрел на нее, а потом поцеловал ее так, как никто и никогда не целовал ее прежде. Его язык раздвинул ее губы и ощутил сладость ее рта. Ее глаза расширились, потом она их закрыла и отдалась своим ощущениям.
— Сделайте это снова, — прошептала она, — если вы уверены, что это прилично.
Это слишком возбуждало ее, было экзотично и волнующе, слишком волнующе, чтобы быть пристойным, но ей было наплевать на все.
— Сделайте это снова, — повторила она.
Этот новый способ целоваться, который он открыл ей, страшно возбуждал ее, и вот наконец тело ее содрогнулось, а в голове у нее будто что-то взорвалось. Когда этот момент прошел, она дрожала и была вся мокрой от пота.
— Не знаю, что случилось, — сказала она, глядя на него, — но это было чудесно. Это вы сделали?
— Надеюсь, я, — ответил он с улыбкой, убирая с ее щеки влажную прядь волос.
— Если вы хотите продолжить, то я не возражала бы.
— В таком случае, полагаю, мы продолжим, — ответил он, целуя ее. Ей показалось, что он с трудом удерживается от смеха, но она не могла понять, над чем тут можно смеяться. И она решила, что ошиблась.
Потом Бен натянул брюки, а она свою шемизетку, и он настоял на том, чтобы первое блюдо подать ей в постель. Они сидели плечо к плечу и пили бульон из сушеных грибов, глядя, как играет свет в ледяном блоке, вставленном вместо окна. Это был один из самых важных и интимных моментов в жизни Джульетты. Потом она заметила, что он держит столовую ложку как полагается и не производит при глотании никаких звуков.
— Бен?
Он тотчас же узнал это выражение ее лица, отставил их миски из-под бульона и потянулся к ней. Во второй раз это показалось ей еще более удивительным, чем в первый. Теперь он посадил ее себе на живот, и она чувствовала некоторую неловкость до тех пор, пока его руки не легли на ее бедра и он не начал раскачивать ее взад-вперед, вверх и вниз. Она тотчас же поняла, чего он от нее добивается, и испытала удивительное и восхитительное чувство, что все в ее власти, что она все держит под контролем. Но самым лучшим было то, что она могла видеть его лицо и понимала, что ему нравится, а что нет.
Когда на этот раз они одновременно испытали пик наслаждения, это произошло между бульоном и мясным блюдом. Бен заставил ее обхватить его, и Джульетте показалось, что она потеряет сознание от ощущения бархатистости его органа и собственной дерзости, что она осмелилась это сделать.
Между мясным блюдом и салатом он искупал ее в ванне, потом насухо вытер и снова уложил в постель, покрывая поцелуями каждый дюйм ее тела с головы до ног. Она вскрикнула от восторга.
После вина и десерта они занимались любовью медлительно и лениво, как если бы давно были любовниками, потом завернулись в одеяла и вышли на улицу посмотреть на странные сине-зеленые сполохи, шедшие косо через все северное небо. Все еще завернутые в одеяла, они согревались перед камином в гостиной и мелкими глотками, цедили бренди из настоящих коньячных бокалов.
— Я не могла себе представить более удивительной и чудесной ночи, — сказала Джульетта, глядя на него нежно, полностью удовлетворенная и даже несколько пресыщенная. После замужества она привыкла считать себя опытной женщиной. Теперь она знала, что опыт ее был ничтожным, что она чуть-чуть зачерпнула с поверхности того, что было возможно, и не имела ни малейшего понятия о том, что означало быть по-настоящему раскрепощенной. Сегодня ночью она была удивительной, великолепной, невероятной.
— Я представлял вас тысячу раз такой, какой вижу теперь, — сказал Бен с улыбкой.
Волосы ее свободно струились по спине, лицо было розовым, счастливым и сонным, одеяло открывало ее бледные плечи и ложбинку между грудей.
— Я люблю вас, Джульетта. Теперь вы принадлежите мне.
Подавшись вперед, она поцеловала его, потом подавила зевок, прикрывая рот рукой, и он рассмеялся:
— Когда мы допьем бренди, я уложу вас в постель, подоткну одеяло и уйду.
— Вы уйдете?
Он кивнул:
— Помните, вы как-то сказали, что мечтаете об уединении и тишине? Следующие два дня ваши. Это мой рождественский подарок вам. Люк или Генри будут приходить сюда время от времени, по нескольку раз в день. Если вам что-нибудь понадобится, выставьте за дверь свои снегоступы, и они постучат.
Джульетта захлопала в ладоши:
— Эта хижина моя на целых два дня?
— Да, мисс Клаус и мисс Уайлдер знают об этом сюрпризе. Они упаковали целый мешок вещей для вас. Он под кроватью.
Джульетта обхватила его руками и крепко поцеловала.
— Бен, это самый прекрасный подарок, о каком можно только мечтать и какой я когда-либо получала! Я вам так благодарна!
Они снова поцеловались уже у двери, когда он собрался уходить.
— Не знаю даже, что сказать об этом вечере, — пробормотала она, уткнувшись лицом в мех его капюшона.
— У вас до конца жизни останется о чем вспоминать, — сказал он с улыбкой.
Эти слова больно кольнули ее, будто ледяная сосулька вошла в сердце. Все еще ошеломленная, она стояла у двери, когда он повернулся и махнул ей с дороги.
Но вместо того чтобы лечь спать, она вернулась к умирающему огню и, мигая, смотрела на угасающее пламя. Бен был во всех отношениях потрясающе хорош для нее. И она льстила себе мыслью, что и она не разочаровала его, что она тоже была для него совершенной партнершей.
Но теперь она знала, почему Зоя по ночам плачет, уткнувшись в подушку.
Ее желание побыть в уединении сводилось к тому, чтобы поспать несколько часов и позволить себе принять еще раз настоящую ванну. А потом хаос мыслей на фоне безмолвия стал действовать ей на нервы. Джульетта подумала о том, какое удовольствие получили бы Клара и Зоя от настоящей ванны и от возможности поесть за столом. Глубоко вздохнув, она выставила за дверь свои снегоступы и, когда появился Люк, попросила его привести Зою и Клару.
Вихрь снега, ссыпавшегося с их обуви и одежды, последовал за ними в комнату, когда они появились румяные и топающие ногами, чтобы стряхнуть снег.
— Это дворец! — ликовала Зоя. — Я могу повернуться, не зацепившись за ночной сосуд Клары.
— Взгляните на эту печь! — крикнула Клара из кухни. Она подняла крышку с булькающего на огне горшка и вдохнула ароматный пар. — Совсем, совсем недурно. Вы сделали большие успехи, но когда я закончу готовить рагу, оно будет просто чудом.
— Я так и знала, что вы это скажете. — Смеясь, Джульетта взяла их плащи и варежки и повесила в передней на предназначенную для этого небольшую вешалку. — Но самое лучшее еще впереди.
Она поманила их в спальню, заставила закрыть глаза, а потом скомандовала:
— Смотрите!
— Ванна! — закричали они в один голос, а потом: — Я первая!
— У нас полно времени, — успокоила их Джульетта, — у нас целых два дня.
— Ну и ну! — Клара наклонилась и подняла с пола какой-то мелкий предмет, чтобы рассмотреть его на свету, падающем сквозь ледяную глыбу окна.
— Да это запонка от мужской рубашки, а вот и вторая. Похоже, что здесь шел дождь из запонок. — Ее брови вопросительно поднялись.
Улыбка исчезла с лица Джульетты.
— Я…
— Вы ничего не обязаны объяснять. — Зоя послала гневный взгляд Кларе, потом посмотрела на Джульетту, щеки которой пылали ярким румянцем. Она крепко обняла Джульетту и направилась к двери. — Поставлю на огонь воду для ванны.
- Предыдущая
- 52/68
- Следующая
