Чувство и чувствительность [Разум и чувство] - Остин Джейн - Страница 17
- Предыдущая
- 17/101
- Следующая
— Вот уж нет! Он еще ничем не занимается.
— Маргарет! — горячо вмешалась Марианна. — Вспомни же, что это все твои выдумки и такого человека вообще не существует.
— Ну, так, значит, он безвременно скончался, Марианна! Я же знаю, что прежде он существовал, и фамилия его начинается на «эф».
В эту минуту леди Мидлтон громко высказала мнение, что «погода стоит очень дождливая», и Элинор испытала к ней глубокую благодарность, хотя прекрасно понимала, что ее милость вмешалась не ради нее, но потому лишь, что терпеть не могла несветские поддразнивания, которыми так обожали развлекаться ее супруг и матушка. Однако полковник Брэндон, всегда деликатный с чувствами других людей, не замедлил вступить в обсуждение погоды. Затем Уиллоби открыл крышку фортепьяно и попросил Марианну сыграть. Эти старания разных людей переменить разговор увенчались успехом, и неприятная тема была оставлена. Однако Элинор не так легко оправилась от тревоги, которую она в ней пробудила.
В тот же вечер общество уговорилось на следующий день отправиться осмотреть великолепное имение в двенадцати милях от Бартона, принадлежащее родственнику полковника Брэндона, и полковник должен был открыть им доступ туда, ибо владелец находился за границей и отдал строжайшее распоряжение не допускать в дом посторонних. Тамошние сады славились красотой, и сэр Джон, рассыпавшийся в похвалах им, мог считаться надежным судьей, ибо он уже десять лет как возил своих гостей осматривать их по меньшей мере дважды в одно лето. В парке было обширное озеро, утро можно будет занять прогулкой на лодках. Они возьмут холодную провизию, отправятся в открытых экипажах, и все будет сделано, чтобы пикник удался на славу.
Кое-кто из присутствующих счел этот план несколько смелым для такого времени года, тем более что последние две недели не выпало даже дня без дождя, и Элинор уговорила миссис Дэшвуд, которая уже немного простудилась, остаться дома.
Глава 13
Их предполагаемая поездка в Уайтвелл обманула все ожидания Элинор. Она приготовилась вымокнуть, утомиться, пережить бесчисленные страхи, но дело обернулось даже еще хуже: они вообще никуда не поехали.
К десяти часам компания собралась в Бартон-парке, где им предстояло позавтракать. До рассвета шел дождь, но утро сулило некоторую надежду, потому что тучи рассеивались и довольно часто из них выглядывало солнце. Все пребывали в веселом расположении духа и были полны решимости вопреки тяготам и неприятным неожиданностям сохранять бодрость.
Они еще сидели за столом, когда принесли почту. Среди писем одно было адресовано полковнику Брэндону. Он взял конверт, взглянул на надпись на нем, переменился в лице и тотчас вышел из столовой.
— Что с Брэндоном? — спросил сэр Джон.
Ответить никто ничего не мог.
— Надеюсь, он не получил дурных известий, — сказала леди Мидлтон. — Если полковник Брэндон встал из-за стола, даже не извинившись передо мной, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее.
Минут через пять полковник вернулся.
— Надеюсь, вы не получили дурных вестей, полковник? — тотчас осведомилась миссис Дженнингс.
— Отнюдь нет, сударыня. Благодарю вас.
— Вам пишут из Авиньона? Надеюсь, вашей сестрице не стало хуже?
— Нет, сударыня. Оно из Лондона. Обычное деловое письмо.
— Так почему же оно вас взволновало, если оно деловое и обычное? Ни-ни, полковник, вы нас не обманете! Придется вам во всем признаться.
— Право, сударыня! — вмешалась леди Мидлтон. — Подумайте, что вы такое говорите!
— Или вас извещают, что ваша кузина Фанни сочеталась браком? — продолжала миссис Дженнингс, пропуская упрек дочери мимо ушей.
— Нет, ничего подобного.
— Ну, так мне известно от кого оно, полковник. И надеюсь, она в добром здравии.
— О ком вы говорите, сударыня? — сказал он, слегка краснея.
— А! Вы прекрасно знаете о ком.
— Я крайне сожалею, сударыня, — сказал полковник, обращаясь к леди Мидлтон, — что получил это письмо именно сегодня, так как оно связано с делом, которое требует моего немедленного присутствия в Лондоне.
— В Лондоне! — воскликнула миссис Дженнингс. — Но что вам делать там в такую пору?
— Мне чрезвычайно грустно отказываться от столь приятной поездки, — продолжал он. — Тем более что, боюсь, без меня вас в Уайтвелл не впустят.
Какой удар для них всех!
— Но если бы вы написали записку экономке, мистер Брэндон? — огорченно спросила Марианна. — Неужели этого будет недостаточно?
Он покачал головой.
— Но как же так, вдруг не поехать, когда все готово? — воскликнул сэр Джон. — Вы отправитесь в Лондон завтра, Брэндон, и не спорьте!
— Будь это возможно! Но не в моей власти задержаться даже на день.
— Если бы вы, по крайней мере, объяснили нам, что это за дело, — заявила миссис Дженнингс, — мы могли бы решить, можно его отложить или никак нельзя.
— Но вы задержитесь только на шесть часов, — заметил Уиллоби, — если отложите отъезд до нашего возвращения.
— Я не могу позволить себе потерять хотя бы час...
Элинор услышала, как Уиллоби сказал Марианне вполголоса:
— Есть люди, которые не терпят пикников, и Брэндон принадлежит к ним. Попросту он испугался схватить простуду и придумал эту историю, чтобы не ездить. Готов поставить пятьдесят гиней, что письмо он написал сам.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — ответила Марианна.
— Ну, мне давно известно, Брэндон, — сказал сэр Джон, — что вас, если уж вы приняли решение, не переубедить! Однако подумайте! Мисс Кэри с сестрицей приехала из Ньютона, три мисс Дэшвуд прошли пешком всю дорогу от коттеджа, а мистер Уиллоби встал на два часа раньше обычного — и все ради пикника в Уайтвелле.
Полковник Брэндон вновь выразил глубокое сожаление, что стал причиной столь неприятного разочарования, но иного выбора у него, к несчастью, нет.
— Ну, а когда же вы вернетесь?
— Надеюсь, как только ваши дела в Лондоне будут окончены, мы снова увидим вас в Бартоне, — добавила ее милость. — И поездку в Уайтвелл отложим до вашего возвращения.
— Вы очень любезны. Но пока совершенно неизвестно, когда я сумею вернуться, и я не смею что-либо обещать.
- Предыдущая
- 17/101
- Следующая