Платина и шоколад (СИ) - Чацкая Настя - Страница 80

• Предыдущая
• 80/203
• Следующая

— Нарываешься, — глухо, выдохом, в её волосы. Этот голос влился в сознание Грейнджер, словно патока.

Обволакивая, обещая.

Я сейчас трахну тебя, Грейнджер… прямо сейчас… если ты не...

Её тонкие пальцы крепче сжались на напряжённом затылке. Губы прихватили горячую кожу шеи, а кончик языка вывел на ней осторожный кружок.

Ещё. И ещё один, крепче, втягивая в себя, млея от вкуса Драко и его частого дыхания. Упиваясь собственной смелостью, зарылась пальцами в волосы на его затылке и влажно провела языком от ключицы до подбородка, чувствуя солоноватый вкус его пота во рту.

Низкий стон Малфоя.

Жёсткое движение ладонями вниз, по спине. Достигая поясницы, рывком прижимая к себе, к своей голой груди и ноющему, пульсирующему паху.

Чувствуй. Чувствуй, маленькая… сука, что ты творишь.

Каменный стояк упирается ей в бедро.

Ощущение горячего члена, вжимающегося в неё, прошибло с головы до пят. Так сильно. Так жарко.

Дёрнулась.

Дыши, Гермиона. Дыши.

Но она не могла, слыша лишь рёв ополоумевшей крови в ушах и чувствуя его сквозь неплотную ткань пижамных штанов. Взгляд Малфоя горел, изучая её выражение лица. Челюсть сжата, а дыхание прерывистое и горячее. Будто ждал чего-то.

Мерлин. Она совершенно не знала, что делать. Желание касаться его вылизывало изнутри.

Гермиона осторожно пригладила взъерошенные ею же платиновые волосы на затылке. Скользнула вниз, к напряжённым плечам и груди, заглядывая в глаза, будто спрашивая разрешения.

Малфой никогда не позволял ей касаться себя вот так. И теперь он просто смотрел прямо, как дикий зверь.

А она не понимала.

Ни черта не понимала, что значит этот взгляд, и потому осторожно, медленно развела пальцы, захватывая прикосновением больше кожи. Горящих мускулов, вдруг напрягшихся под ладонями.

Драко задержал дыхание, чувствуя невесомые касания. Мягкое движение пальчиков, которые слегка подрагивали от бешеных ударов его сердца. Её руки на белоснежной коже казались темнее. Совсем тонкими, блин, и она прижала их ещё немного плотнее, сводя с ума, опускаясь ниже.

Изучая.

Скользя взглядом по мышцам его живота и задевая подушечками пальцев плоский сосок. Огонь. Малфой с шипением втянул в себя воздух и медленно выдохнул, приоткрывая рот и подаваясь к ней всем телом. Вжимаясь в ласкающие руки, требуя ещё.

Ему нравится.

Эта ликующая мысль лихорадочно забилась в голове, вызывая яркие эйфорические вспышки, а губы растянулись в восхищённой улыбке, когда Гермиона встретилась взглядом с его глазами, дождливыми, грозовыми — сейчас в них ревел ураган. Он не разрешал — он просил. Смелее.

Ладони скользнули на живот, касаясь каждой мышцы, оглаживая, надавливая и кончиком среднего пальца проникая в углубление пупка, а затем немного ниже. К резинке пижамных штанов и вздрогнувшей под прикосновением коже живота.

— Боже…

Его стон почти заставил её отскочить, а жарко дышащий рот прижался к шее, чуть ниже уха.

От низкого рычащего шёпота она едва не рухнула перед ним на колени. И рухнула бы, если бы руки Драко не вцепились в неё.

Вот-вот прижмут. Вот-вот отшвырнут.

Она зажмурила глаза, впитывая трепещущей кожей его частые выдохи, влажное скольжение рта по шее, не отнимая застывших рук от его живота. Стоило им двинуться — совсем немного, и Малфой зарычал, выгибая спину, снова вжимаясь в неё пахом, отчего по телу прокатила жаркая волна. Она хотела его.

Кончики пальцев коснулись резинки пижамных штанов.

Он чувствовал это.

Отключенные мозги. Лихорадочное дыхание, они бы, наверное, не заметили даже, начнись третья магическая война в этот самый момент.

...так необходима.

Её кожа, разрывающее душу тепло. Из неё это исходило импульсами, потоками, накрывало его с головой.

Потребность коснуться.

Сейчас. Просто прямо сейчас. Руки, которые он когда-то боялся отцепить от её плеч, чтобы контролировать каждое грязнокровкино движение, сейчас скользили по её бокам и животу, вверх, к груди, нетерпеливо забираясь пальцами под майку, сминая мягкую ткань в гармошку, почти задирая её, касаясь нежной кожи там, где… чёрт, он знал совершенно точно — никто и никогда... чувствуя, как торчащие соски упираются ему в ладони.

Мерлин.

Их стоны прозвучали в унисон. Он впился в плечо Грейнджер поцелуем-укусом, оставляя на нём влажные красные пятна от всасывающего кожу рта, пощипывая твердеющие вершинки.

Снова, сильнее.

Сжимая крошечные бусинки между пальцев, поглаживая костяшками, пока она безостановочно дрожала, неразборчиво что-то шепча. Он хотел слышать.

— Скажи…

— Что?.. — судя по безумному взгляду она ни черта не соображала. Щёки горели, а в голове не было ни одной связной мысли. Малфой наклонился, лизнул её губы.

— Скажи, как тебе нравится?

— Я... — она задохнулась, когда он с особенным усердием сжал правый сосок, прикусывая её скулу. — Господи, Малфой...

Бёдра слегка толкнулись к ней, и член вспыхнул бешеной пульсацией вжавшись в выступающую тазовую кость грязнокровки. Девушка замерла, сбившись дыханием, а затем вновь заскользила своими руками по широкой резинке штанов. Ещё один толчок — Драко не мог остановиться.

Опустил одну руку и с силой сжал кругленькую ягодицу, прижимая всхлипнувшую Грейнджер к своему паху. Сминая ткань шорт пальцами.

Грейнджер… твою мать, эти гребаные шорты... Ты же хочешь... хочешь, чтобы я содрал их… хочешь меня... в себе...глубоко, тесно... жарко... блять, Грейнджер, мне нужно в тебя…

— … так нужно в тебя… прямо сейчас…

Он чувствовал, как головка трётся о её живот. Плотно, сильно. Из глотки вырвался хрип, прямо в её ухо.

И вдруг. В один момент сходит с ума. От ощущения разрывающего жара: горячая ладонь, коснувшаяся его сквозь ткань.

Этот стон едва не оглушил её. Отчаянный, глубокий, сильный, перерастающий в рычание. Гермиона уткнулась в его напряжённое плечо. Одержимость. Ею двигала одержимость — чистая, сияющая под кожей. Она не знала, что делает. Просто сжала пальцы, обхватывая его, чувствуя твёрдую пульсацию прямо в своей руке, сквозь ткань штанов, размеренно поглаживая, почти не дыша — поверхностно и прерывисто — в отличие от него.

Влажный лоб Малфоя уткнулся в шею — его лёгкие работали, как свихнувшиеся мехи, а тело дрожало, кажется, до самого основания.

— Грейнджер, что ты… Господи, бля... — задохнулся.

Звериный стон в ключицу. Ненормальный…

Дрожь начала увеличиваться, и неожиданно твёрдая рука резко отстранила ласкающую ладонь. Дикий и долгий взгляд горящих глаз был почти яростным, когда Малфой поднял голову. Он по-прежнему дышал сквозь сжатые зубы, несмотря на то, что руки Гермионы уже не гладили его… там.

Щёки моментально вспыхнули, потому что он крепко взял её за подбородок. Всматривался так глубоко, что душа её, кажется, сжалась, чтобы быть не такой заметной в распахнутых глазах.

И тут:

— Мерлин… я понимаю Грэхема.

Ты... что?

Она замерла с приоткрытым ртом и всё тем же прерывистым дыханием.

Кажется… Это был шок.

Калейдоскоп раскололся.

Эмоций, ощущений, чувств, сбитых мыслей, дыхания, ярких вспышек — разбился на миллион частей, будто кто-то швырнул его об пол…

Гермиона дышала, словно в последний раз. Он всё ещё прижимал её к себе, стискивая руки, которые едва не заставили его кончить прямо в штаны всего лишь парой движений, и злился. За это и за всё то, что он чувствовал. Несколько секунд назад и сейчас тоже.

Сердце колотило по корню языка.

Вновь. Вновь этот взгляд. Будто Малфой только что голыми руками выворачивал внутренности её чёртова кота. Или пульнул Авадой в её любимого Поттера.

— Пусти, — слишком невесомо и тихо. До Драко даже не сразу дошёл смысл этого пустого звука. Пока грязнокровка не дёрнулась в его руках, выворачиваясь и отталкивая его локтями.

• Предыдущая
• 80/203
• Следующая