Первая весна - Матвеев Герман Иванович - Страница 46

• Предыдущая
• 46/53
• Следующая

Сильно волнуясь, осмотрел Ваня конверт и с трудом разобрал единственное слово на нём. Вернее, даже не разобрал, а догадался: „Рябинину“. Конверт оказался незаклеенным, и Ваня вытащил вчетверо сложенный лист бумаги, на котором было написано пятнадцать слов, как потом удалось сосчитать. Долго стоял Ваня с письмом, хмурил брови, но не мог прочесть ни одного слова. Почерк учёного был неразборчивый, к тому же писал он второпях. Видя, что девочки принялись за прерванную работу, он сложил и спрятал письмо в карман.

— Давайте, ребята… Сначала покончим с картошкой.

— А что там написано? — спросил Саша.

— Потом прочитаем.

Когда работа была закончена и обе бригады собрались у костра, Серёжа всё еще возился в шалаше.

— Что ты там делаешь? — спросила Светлана.

— В данный момент развешиваю бельё… Сюда вход посторонним воспрещается! — крикнул он, услышав шорох при входе.

— А мне нельзя? — спросил Саша.

— Это кто? Саша? Залезай, друг! Ты не посторонний. Это я девчонок не пускаю! — тихо сообщил он.

— Вымыться бы надо, — сказала Светлана.

— Пойдём купаться, — предложила Зина.

— Очень хорошо! Только я возьму мыло и полотенце.

Она развязала рюкзак, вынула мыльницу, полотенце, и девочки всей гурьбой отправились на свой пляж, к озеру.

— Практически, нам бы тоже купаться надо, — подражая Николаю Тимофеевичу, пробасил Костя.

— Серёжа! Идём купаться! — позвал Ваня.

— Блестящая идея! — звонко крикнул Серёжа. — Идите, мы догоним!

С минуту Ваня ждал, прислушиваясь к оживлённому бормотанью в шалаше, но там завязался разговор — о жерлицах, щуках в двадцать килограммов весом, карасях для наживки, — а это, значит, надолго.

— Два рыбака встретились, — усмехнулся он. — Пошли, ребята!

На озере тишина. Вода как зеркало. Было слышно, как справа, в тресте?, возились утки. Они шлёпали крыльями по воде и при этом крякали противным самодовольным голосом.

— Это гагары, — вполголоса заметил Костя.

— Не гагары, а чёмги, — поправил его Ваня.

Слева уже доносился Тосин визг, и можно было разобрать слова:

— Ой, не надо! Не брызгайся, Олька!

Затем послышалось восторженное восклицание Светланы:

— Какая чистая вода!..

Пляж девочек самый обыкновенный. Заливчик с пологим берегом и мелким песком. Песок приставал к мокрому телу, и кругом не было места, где бы можно было удобно одеться.

Другое дело — пляж мальчиков. Большие камни и никакого песку. На самом берегу, наклонившись к воде, стоял большой вяз. С его веток хорошо прыгать в воду с любой высоты. Кроме того, между корней был вставлен конец толстой качающейся доски. Место глубокое, обрывистое, прыгать не опасно. Если и доставали дно, то не ушибались. Бывало, конечно, что прыгун не успевал вывернуться в воздухе и шлёпался животом или цеплялся за ветку вяза. Но это всё были пустяки. Удовольствие от прыжка целиком покрывало и боль и досаду.

Раздеваясь, Боря пересказал дорожный разговор с гостями и даже перечислил все мероприятия, намеченные Серёжей.

Ваня задумался. Он чувствовал себя на положении гостеприимного хозяина. Желание Светланы: рыбная ловля и грибы, — это вполне реально и организовать просто, но Серёжины проекты почти невыполнимы. Все колхозники на сенокосе, Мария Ивановна с председателем уехали в район на конференцию и вернутся не раньше как дня через три…

Прибежали Серёжа и Саша.

— Эге! Да у вас и трамплин есть! Замечательно! Ну, кто со мной на перегонки? Плавать все умеют?

Серёжа быстро разделся и забрался на доску.

— А глубоко тут?

— Не бойся, с рукой скрывает! — успокоил его Саша.

Серёжа разбежался и прыгнул с доски. Плавал он хорошо, но и ребята не отставали. И долго над озером звучали весёлые голоса ребят.

Удивительно тёплая вода вечером, после захода солнца. Не хочется и вылезать. Так бы и плескался без конца. И странно, что меньше чем через полчаса губы начинают синеть, зубы выбивают мелкую дробь, а всё тело покрывается „гусиной кожей“. Днём можно быстро согреться на солнышке, а сейчас приходится лететь во весь опор к шалашу и разжигать большой костёр.

Пока пеклась в золе картошка и закипала вода для чая, пока шли малозначительные разговоры, Ваня сделал ещё одну попытку прочитать письмо Степана Владимировича. Ничего не получилось.

— Ну, что он пишет, Ваня? — с лукавой улыбкой спросила Светлана.

— Не могу разобрать.

Светлана подошла к Ване и, положив правую руку ему на плечо, заглянула в письмо.

— Почерк у него страшный, — сказала она. — Невозможно читать!

Некоторое время она смотрела в письмо, с усилием разбирая слова.

— Ну, слушайте! Кажется так! — предупредила она и начала читать медленно и громко: „Здравствуй, Ваня! Узнал про ваши успехи. Поздравляю всех юных колхозных мичуринцев. Жду письма. Привет. Вадимов“… Очень трудно разбирать! — сказала она, возвращаясь на своё место.

Ребята заулыбались. Приятно было получить поздравление от ленинградского учёного, про которого они так много слышали от своих бригадиров.

Закипевшая вода с шипением полилась в костёр. Сняли чайник, выкопали из золы картофель и принялись ужинать. Светлана поделила и раздала все свои припасы. Ребята стеснялись, отказывались, но она настояла на своём, и скоро все пили чай с городскими гостинцами.

Время бежало незаметно. Спохватились, когда в деревне раздался грозный крик Тосиной матери:

— Таисья-а! До-мой!

Вместе с Тосей ушла Оля, а вскоре и другие девочки. Зина поджидала Светлану, которая продолжала задумчиво сидеть у костра. Серёжа забрался в шалаш, и оттуда часто раздавались звонкие шлепки.

— Что, пикируют? — спросил Ваня.

— Ничего-о! Скоро я их всех перебью! Сам из себя я сделал им ловушку… Саша, иди помогать, — позвал он.

Саша залез в шалаш, и шлепки удвоились.

— Пойдём, Светлана. Поздно уж… — позвала Зина.

— Сейчас… Я хотела вам ещё сказать относительно нового сорта, про который Ваня писал, — сказала она, встряхивая головой. — Степан Владимирович одобрил ваш план. Он сказал, что вы это хорошо задумали… Но это очень сложное дело. Нужно относиться серьёзно, по-мичурински. Нужно сознательно скрещивать разные сорта, чтобы получить хороший сорт, какой хочется. У них в институте такую работу ведут. Там есть коллекция диких картофелей, которые открыли наши учёные. За ними специально ездила экспедиция в Америку… И в институте скрещивают эти новые виды картофеля с нашим… Понимаешь, Ваня?

— Ну, ну… А нам-то дадут?

— Дадут. Только не клубни, а семена новых гибридов. Понимаешь? Скрещивание они сделают сами, а вам пошлют семена. Вы посеете их, а потом выращивать будете и наблюдать. Так он сказал… Если, конечно, хотите.

— Ну ясно, хотим!

— Вот и прекрасно. Семена вам пришлют…

— На будущий год? — спросила Зина.

— Зимой, наверно, или осенью, — ответила Светлана, поднимаясь и оглядываясь. — На самом деле поздно. Спокойной ночи, Серёжа!

— Тебе тоже! — раздался голос в шалаше. — Видеть во сне сову на сосне!

— Серёжа, а завтракать приходите к нам, — пригласила Зина.

— Спасибо, придём, если за рыбой не уедем. Верно, Саша?

После случая со свиньями мальчики установили ночное дежурство на участке. Сегодня очередь дежурить Васе, но Саша добровольно вызвался остаться здесь с Серёжей, и Вася отправился в деревню провожать Зину и Светлану.

Белая ночь. Ровный голубоватый свет из окна разлит по комнате, и можно свободно различать предметы.

Зина не спит. Прислушиваясь к ровному дыханию Светланы, она думает о соревновании. Сегодня, наконец, выяснилось, как сильно перегнала Зина бригаду городских юннатов: с одного клубня они получили растений раз в семь больше. Это приятно. Значит, они хорошо работали. Напрасно она ворчала на свою бригаду и считала, что девочки работают неохотно и больше думают о своих делах. Незаметно мысли перескочили на другое.

• Предыдущая
• 46/53
• Следующая