Любовь без репетиции - Ребер Тина - Страница 71

• Предыдущая
• 71/91
• Следующая

– А на мистера Кристенсена? – спросил офицер.

Мигая огнями, подъехала еще одна полицейская машина.

– Нет, черт возьми! Этот мальчишка знает мою лужайку лучше меня. Стриг мне траву, как только вырос достаточно, чтобы водить трактор. Он хороший мальчик. И друзья его тоже. Годами помогали мне и Лил. Вон те туи – это все они посадили. А Скотти выложил мне дорожку кирпичом. Все они славные ребята из порядочных семей. А теперь займитесь делом и снимите с них эти чертовы браслеты. Пусть идут веселиться дальше.

Офицер повернулся к Райану:

– Мистер Дули утверждает, что вы похитили из его камеры карту памяти.

Райан признал, что извлек ее.

– Но у меня ее нет. Я выронил ее где-то в траве.

Поискав по лужайке с фонариком, офицер сдался. Отыскание карты явно не входило в число его приоритетных задач. Едва я решила, что Райана вот-вот отпустят, офицер объявил тому, что он арестован за нарушение общественного порядка.

Все предметы обозначились ярче, когда кровь зашумела у меня в ушах. Земля, казалось, уходила из-под ног. Мать Райана рванулась к полицейской машине, но отец удержал ее. Она плакала и была потрясена не меньше, чем я.

Мэтта и Скотта тоже арестовали. Всех троих погрузили на задние сиденья внедорожников. Офицер препроводил Райана в машину и захлопнул дверцу. Я стояла в траве и смотрела на него, но Райан не оглянулся.

– Я поеду за ними, – сказал Билл, его отец.

С ним отправился и Майк.

Я удивилась, когда через час с небольшим они вернулись. Дэвид ничуть не обрадовался, услышав мой голос, – наоборот. Я говорила с Триш, которая пыталась перекричать меня, но тут на подъездной дорожке хлопнули дверцы машины.

Райан прошел в кухню, лишь скользнув по мне взглядом. Я услышала, как он быстро поднялся наверх. Зашумел душ.

Билл швырнул ключи на стойку.

– С них сняли показания и отпустили, – на ходу пояснял он жене. – Всем придется идти в суд – он и установит, какой будет штраф.

Мне хотелось пойти к Райану, но я понимала, что ему нужно побыть одному. Майк уселся в кресло снаружи и обхватил голову руками, казня себя.

Я села напротив и уперлась локтями в колени.

– Ты ничего?

Какое-то время Майк смотрел на меня, затем покачал головой.

– Этого не должно было случиться. Я накосячил.

– Ничего подобного.

– Нет, я знаю. Я слишком близок.

– К чему?

«Сорваться? Добро пожаловать в клуб».

– К тебе и Райану. Непозволительно расслабился. Никакой положенной мне бдительности. Сегодня я даже не проверил периметр, а это азы.

– Майк, ты не можешь за всем уследить. Тот тип засел на дереве.

Он резко выпрямился.

– Тарин, это моя работа. Вы с Райаном платите мне за защиту от такой хренотени. Я подвел вас обоих и обязан уйти. Ему нужен кто-то другой, способный встать между клиентом и опасностью.

– О нет. Из нашей команды ты никуда не уйдешь. Этот дебил забрался так высоко, что ты не мог его видеть – разве что стоял бы посреди бассейна. Я заметила только по блику от объектива. Ты не мог отследить его с земли, так что успокойся.

– Арестовали моего подопечного, – проскрежетал он сквозь зубы.

– Твой подопечный мог запросто погнать за фотографом тебя, но он этого не сделал. Ты не несешь ответственности за действия Райана.

– Ему не пришлось бы, если бы я хорошо исполнял свои обязанности.

Верность и убежденность Майка заслуживали восхищения. Он не был бы так расстроен, не люби он нас. Интересно, знает ли Мэри эту грань его личности?

– Ты всегда такой слабак?

– Что? – выкатил он глаза.

– Единственная промашка за год – и ты уже готов свалить.

– Не свалить, а передать вас в руки понадежнее. Я скомпрометировал себя тем, что перешел грань и подверг вас опасности.

Он вел себя излишне эмоционально.

– Что ж, тебе не удастся уйти.

– Это почему же?

– Потому что я не позволю, – заявила я твердо.

– Послушай, если это связано с Мэри, то я не допущу…

– Это не касается Мэри. Речь идет лишь о том, что рядом с ним мне нужен надежный человек, которому я доверяю. Ты, Майк, один такой в его ближайшем профессиональном окружении. Мне легче дышится, когда я знаю, что ты при нем, куда бы он ни отправился. Само твое присутствие успокаивает его, как ничье другое.

– Спокойствие, Тарин, его не защитит.

– Майк, ты мог бы окружить его вооруженной охраной, и это не остановило бы того идиота от намерения взобраться на дерево с телескопическим объективом. Райану и так хватает заморочек. Он хочет обычной, нормальной жизни. Кому могло прийти в голову, что это невозможно даже дома, на заднем дворе? Да и тебе нужна передышка.

– Да, но…

– Никаких «но». Ты никуда не уходишь, и выброси это из головы.

Вышел Райан – в шортах, мрачнее тучи.

– Где карта памяти?

Я последовала за ним в дом и отдала карту, прикидывая, сколько времени понадобится, чтобы он пришел в себя. Основательно поразмыслив над этим за кухонным столом, я решила на все наплевать и запастись мужеством, благо испытала на собственной шкуре, что такое наручники.

Райан сидел за своим столом в старой спальне и пялился на экран ноутбука. Я заметила в разъеме наш кардридер.

– Как ты?

Он вскинул на меня глаза.

– Меня, черт побери, впервые в жизни арестовали. Как, по-твоему, я себя чувствую?

– Знакомое ощущение.

Райан злобно насупился. Под левым глазом у него начинал формироваться лиловый кровоподтек.

– Хочешь поскандалить?

Он сделал глубокий выдох, словно выпуская всю скверну, и на секунду смежил веки.

– Нет. Скандалить не хочу.

– Мне уйти? – спросила я, на этот раз шепотом.

Он опять запыхтел и потер лоб. Я сочла это утвердительным ответом и повернулась к выходу.

– Тар, погоди… – Райан протянул руку. – Иди сюда.

Я повиновалась. Он усадил меня к себе на колени, обнял и уткнулся в шею. Я вздохнула с облегчением и прижала его крепче, запустив пальцы во влажные волосы.

– До чего же я устал, Тар. Очуметь, как устал. Дня не проходит, чтобы они нас не преследовали. – Он посмотрел мне в глаза. – Он явился в мой родительский дом. К моим предкам! Это уже запредельно.

Я тронула его щеку под синяком.

– Согласна.

– Людям невдомек… Они не понимают, что такое вторжение в личную жизнь. Все, что им нужно, – это фотки: где я да что я. Как будто у них есть право это знать! И зачем? Чтобы убедиться, что я ничем не отличаюсь от других? Черт побери, Тар, из-за меня тебя сбила гребаная машина.

Я удержала его лицо в ладонях.

– Ты в этом не виноват. Не говори так.

Он резко высвободился.

– Нет, виноват. Эта полоумная накинулась на тебя из-за меня. Что, не было коробок с письмами? Тебе не угрожали? А что случилось в Париже? Все, с меня хватит!

Я видела, что он настроен категорично.

Райан взялся за мышку, на экране замелькали фотографии – ряд за рядом. Он выругался, потирая лоб.

– Он шел за нами с момента приземления. Вот же скотина.

– О господи! И вчера?

– Ну да. Эта сволочь засняла все мое семейство. Вот фото, где я держу Сару. Будь все проклято!

Он стал листать дальше, и у меня буквально глаза полезли на лоб. Фотографий были сотни. В желудке образовалась тяжесть при виде снятого крупным планом языка Райана, касавшегося в бассейне моей груди. Придурок сделал слишком много снимков, при быстром просмотре получался едва ли не фильм о нашей с Райаном близости. Меня тянуло блевать.

– Довольно! Решено: после третьего «Побережья» я выхожу из игры.

– Тарин, он был под арестом. Я ничего не могу сделать, – втолковывала Триш. – Его портрет из полицейского досье стал достоянием публики.

Мне было наплевать. Прошло четыре дня, и все таблоиды и выпуски новостей пестрели фотографиями Райана – избитого и залитого кровью. Я хотела положить этому конец.

• Предыдущая
• 71/91
• Следующая