Любовь без репетиции - Ребер Тина - Страница 8

• Предыдущая
• 8/91
• Следующая

Триш поджала губы, но тут же улыбнулась, глядя на короткое черное платье:

– Давай возьмем это для твоей Мэри? Ей очень пойдет. Платья, которые мы отобрали для тебя, сейчас в примерочной. Там все прикинешь. А раз вы теперь официально помолвлены, надо подобрать тебе наряды для появлений на публике. Первый закон моды: всегда знай дизайнера. Это первое, о чем тебя спросят.

Я едва обратила внимание на платье в ее руках.

– Триш, скажи… Что ему делать?

– Ничего. Все запишут на счет…

– Да я не о платьях. Сегодняшнее интервью. Ты вроде думаешь, что ему нужно изменить сценарий. Райан думал, что она велит ему признаться в том, что мы помолвлены. А что бы ты посоветовала?

Триш отшатнулась:

– Тарин, я не могу! К тому же, если она узнает, что я давала тебе какие-то советы, прибьет меня на месте. Нет, это невозможно.

Я пошла за ней, огибая круглую стойку и думая, как подкатиться иначе. Ее мнение заботило меня пуще всего остального.

– Ладно. А если я найму тебя моей представительницей, тогда посоветуешь?

Она развернулась и в шоке уставилась на меня:

– Ты не понимаешь. У меня нет клиентов – они у Марлы. Я живу в конуре, которую еле оплачиваю, езжу на развалюхе, а ссуду на обучение, наверное, не возмещу до самой смерти от старости.

– Да полно, Триш, – не унималась я. – Никто не узнает, клянусь. Только между нами.

Триш глубоко вздохнула и со стоном оглянулась по сторонам:

– Ох, черт. Даю тебе слово, что, если она пронюхает и вышвырнет меня на улицу, я заявлюсь к вам с Райаном и буду жить с вами. В общем… История уже выплыла наружу, – продолжила она. – Доказательством служат снимки. Все эти девицы, его фанатки, бредят самой идеей романа с ним. А увидеть его стоящим на столе, да еще и преклоняющим колено, чтобы сделать тебе предложение, – это же офигеть как романтично. Он должен сказать правду.

Я согласно кивнула.

– Но это его дело, – поспешила добавить Триш. – Обнародовать вашу личную жизнь или нет – это его выбор… И твой.

– Таааар! – позвала из примерочной Мэри.

– Блин! – с выражением ужаса на лице сокрушенно воскликнула Триш. – Если Марла узнает, что я хоть слово вякнула…

– Я ничего не скажу, клянусь, но хочу, чтобы Райан услышал перед эфиром и другое мнение. Он верит всему, что говорит ему Марла.

Взгляд Триш метнулся к двери, в которую вошли еще несколько покупателей.

– Она уже позвонила продюсеру Джимми Коллинза.

Я представила, как Райан стоит перед камерами и выдает куцые, неубедительные ответы.

– Если я выдерну его одного, ты скажешь ему? Ты можешь круто изменить его карьеру.

Триш остолбенела и все мотала головой:

– Тарин, нет! Я не могу!

– Он же будет выглядеть идиотом, – пролепетала я.

– Тарин, ты уже что-нибудь примерила? – спросила Эллен, мать Райана.

Я сделала неопределенный жест. Надо наконец хоть взглянуть на отложенные платья. Эллен взяла в руки одно из них – темно-синее, но я была настолько погружена в мысли, что восхитилась исключительно для вида.

– Идем, – Эллен потянула меня за локоть и махнула рукой модельерше. – Сосредоточься, у нас мало времени.

Я постаралась выбросить из головы унизительные речи Марлы и насладиться оставшимся днем, но ненависть к ней мгновенно вспыхнула снова, едва я увидела ее входящей вслед за Райаном в костюмерную перед началом «Шоу Джимми Коллинза». И вопреки показному демаршу Райана я знала, что в глубине души он чувствует себя одиноким и несчастным.

Я бодрилась за двоих. В конце концов меня взволновала эта закулисная жизнь, и очень помогало присутствие отца Райана и Пита, которые всеми силами старались подбодрить его. Они болтали о финале Кубка Стэнли и шутили, что устроятся со своими обеденными тарелками перед первым попавшимся в этом ресторане телевизором. Слава богу, брат Райана на сей раз удерживался от своих саркастических выпадов. Райану хватало забот, и не стоило его донимать.

Вокруг него вилась Марла. Она вела себя так, будто он был ее собственностью, и оставалась начеку, заворачивая всех, кто пытался к нему приблизиться. Она грубо прервала беседу, которую он завязал было со своими близкими, и гнев мой дошел почти до предела. Еще больше бесило, что она избегала даже встречаться со мной взглядом. Как все это мелко, просто детский сад какой-то.

Я совсем расстроилась, когда она стала наставлять Райана в ответах, дабы исключить любые сюрпризы, которые мог преподнести ему Джимми Коллинз. Сердце Марлы по-прежнему оставалось черным.

Кипя от ярости, я расхаживала за большим черным кожаным диваном и вращала на пальце кольцо, чтобы хоть как-то занять руки.

Мать Райана взглянула на меня сочувственно.

– Тарин, ты бы присела. – Эллен подвинулась, освобождая мне место. – Пожалуйста. Иди сюда.

Я мотнула головой, зорко следя за своим женихом, и негромко сказала:

– Все в порядке, мама. Спасибо, но у меня все хорошо.

Дверь приоткрылась, и в помещение проскользнула Триш. Она зыркнула по сторонам и вмиг ощутила царившее напряжение. Оставалось надеяться, что по моему виду она сразу поймет, до чего я расстроена. Мы все отчетливо услышали Марлу, когда та велела Райану «не облажаться».

Мои пальцы впились в спинку дивана – иначе задушила бы стерву. Эллен, заботливая мамаша, прицыкнула и звучно фыркнула, испепеляя ее взором.

– Марла, прошу прощения, – быстро вмешалась Триш. – Помощник велел передать, что тебя ищет режиссер.

– Сию секунду? – осведомилась та, взглянула на часы и, подхватив сумку, приказала: – Побудь с ним.

Райан сидел в кресле-вертушке и потирал лоб.

Триш подошла к нему, раздираемая противоречиями.

– Райан? Можно тебя на минутку?

Он отошел с ней в дальний угол.

– Ну, ты готов? Формат понятен?

– Да вроде, – пожал он плечами.

– Триш, скажи ему, – взмолилась я, нервно поглядывая на дверь и зная, что у нас не более десяти минут на подготовку Райана.

– Что сказать? – недоуменно спросил он.

Триш откашлялась.

– Ты же понимаешь, что Коллинз всяко задаст вопрос о помолвке.

– Понимаю, – вздохнул Райан. – Он хочет эксклюзива.

– Мне просто интересно… Не будь здесь Марлы, что бы ты сказал?

Райан снова пожал плечами:

– Не знаю. А что?

Триш сделала глубокий вдох:

– Думаю, Марла дала тебе неправильный совет.

Райан посмотрел на меня, безмолвно вопрошая, зачем мы затеяли все это перед самой записью.

– Дело твое, Райан, но сам посуди: если теперь, когда снимки и ролики разошлись повсюду, ты скажешь, что помолвки не было, доверие к тебе сведется к нулю. – Триш машинально оглянулась, желая убедиться, что Марлы пока не видно. – Когда Коллинз спросит, тебе лучше признаться, что это правда. Не вдавайся в подробности, просто будь честным и в допустимых пределах откровенным. Фанатки задушат тебя в объятиях, если ты раскроешься с романтической стороны.

– Я боюсь привлечь лишнее внимание журналистов к Тарин, – возразил Райан, встревоженный и виноватый одновременно.

– За меня не переживай, – твердо заявила я.

Райан послал мне взгляд, означавший, что мы требуем от него невозможного.

– Если не скажешь сейчас, пресса продолжит раздувать историю и будет только хуже. Замалчивание добавит еще больше остроты, а Коллинз уже знает, что Тарин в здании.

– А завтрашняя пресс-конференция? – поинтересовался Райан.

– Причесана, как и сегодня. Вопросы и ответы только по поводу фильма, – быстро проговорила Триш.

– Но я целый день отмалчивался, – настаивал Райан.

– Знаю, но Джимми все равно выведет тебя пред очи живой публики, так что будь готов. Это громкая история, Райан, и ты знаешь, что она ему нужна! Коллинз перезаключает контракт с каналом и гонится за рейтингами. Если он вынудит тебя признаться… – (Райан сделал большие глаза.) – Что? Марла об этом не говорила. – Триш порылась в сумке, нашла листок и немедленно вручила Райану. – Он наберет очки уже только потому, что ты придешь к нему на шоу в свете всего случившегося. Понимаешь? Тебе так или иначе придется отвечать.

• Предыдущая
• 8/91
• Следующая