Искусство Исповеди - Волков Николай Владимирович "Voltor" - Страница 19

– Итак, загадочный человек, что же тебя сюда привело сюда? – спросила она.

Я взял бокал с коньяком и принялся греть его в руке.

– Я сюда пришел для того, чтобы встретиться с одной девушкой, – с легким вздохом сказал я.

– И она не пришла?

– Да нет, пришла…, – сказал я с очередным вздохом.

– Тогда почему ты был один?

Я посмотрел ей в глаза и, глотнув коньяк, ответил:

– Потому что она редкостная дрянь. Она, как оказалось, встречалась с моим другом.

Мне выдали сочувствующую улыбку, за которую, я уверен, многие люди в этом клубе были готовы убить. Я же с легкой грустью в глазах, которую репетировал часа три, вернул улыбку.

– Не грусти. Мы очень кстати познакомились. Знаешь, я даже благодарна тем типам.

Я слегка усмехнулся, не убирая с лица грусти. Я тоже был им благодарен, но знать ей об этом не следовало.

– Да уж… за что их благодарить-то?

– Если бы не они, мы бы с тобой не познакомились. И я бы никогда не узнала, что в этом городе все еще есть рыцари.

– Я не рыцарь. Просто парень, для которого честь и приличия не пустой звук, – ответил я.

– Сейчас и это редкость.

Давай же, думал я в этот момент, раскрывайся. Дай мне почувствовать, чем ты дышишь и чем живешь. Но как нарочно у нее было другое мнение на этот счет. Она не хотела раскрываться, и я понял, что пробиться к ней в душу будет непросто. Девушка сама уже давно не верила в принцев на белом коне, и жизнь в кругах, где крутятся большие деньги, изменила ее восприятие окружающего мира и людей в нем. Однако, моя последняя фраза заинтересовала ее.

– И что же ты теперь планируешь делать? – спросила она.

– Теперь? Не знаю. У меня нет девушки. У меня больше нет друга. У меня вообще мало что есть сейчас, кроме бокала с коньяком в руке.

Я попробовал забросить камень в пруд сочувствия и жалости, на что большая часть девушек ведется сразу, и через пять минут можно было бы рассчитывать, что тебя начнут гладить по голове и утешать, но в данном случае я не увидел никакого отклика.

– А ты интересный парень.

– Да кого я могу заинтересовать…

– Не скажи. Вон девочки тобой заинтересовались.

– Это льстит, конечно, но… Знаешь, я всегда думал, почему красивые девушки и машины пролетают мимо меня.

Она помолчала, и я понял, что она обдумывает мою фразу. Разумеется, фраза была нацелена на то, чтобы дать ей понять, что красивыми я ее спутниц не считаю. Скрытые комплименты всегда действуют лучше открытых, потому что открывают простор для воображения.

– Вот и сейчас то же самое, – добавил я, – она решила встречаться с моим другом, а не со мной. А она была красивой. Как и ты.

– Я уверена, что тебе повезет, и хоть раз, но она не пролетит мимо, а остановится рядом и тронет твое сердце. Не стоит мерить всех одной меркой.

Она подняла руку и коснулась моей груди.

Рано ликовать, подумал я и, слегка одернув себя, продолжил играть роль дальше.

Я медленно взглянул на неё. Говорят, что глаза – это зеркало души человека. Может и так, но в данном случае я бы сравнил их не с зеркалом, а скорее с зыбучими песками, которые затягивали так, что вырваться было невозможно. Самое кошмарное было в том, что я чувствовал насмешку, вот только не мог понять, родилась ли она во мне, в девушке или это просто решила посмеяться судьба.

Красавица прекрасно владела собой, не показывая чувства и эмоции, а на холеном лице присутствовало только то, что она хотела показать – участие. Не сочувствие, а участие. Такое, которое говорит тебе, что тебя возьмут под крыло, но не говорит ничего больше.

Прекрасно понимая, что на большее мне рассчитывать сейчас и не приходится, я смотрел на нее с неверием и надеждой во взгляде.

И тут подошли девочки. Глянув на нас, они мигом насупились, сели рядом и заказали себе коктейли, однако лезть к нам не стали. Красавица торжествующе посмотрела на подруг и, улыбнувшись мне, сказала:

– Девочки, мы, пожалуй, пойдем еще потанцуем.

Мы танцевали с ней до поздней ночи, после чего я проводил ее до машины и, взяв такси, поехал к Олегу.

– Ну-с, как твоя атака по правилам? – поинтересовался Олег, когда я вошел в его квартиру.

– Первая часть прошла успешно. Правда, меня теперь ненавидят ее подруги, но еще больше они ненавидят ее. Она увела меня у них.

Кстати, ты был неправ. С этой особой нельзя играть на любви. По хорошему счету с ней вообще нельзя играть.

– Чем же ты ее пронял?

– Правдой. Точнее, своим изложением правды. Плюс сыграл на ее самолюбии и позволил почувствовать себя победительницей. По крайней мере, ей было интересно, хотя чувствую, что я долго рядом с ней не протяну, если не буду подогревать этот интерес.

– Что насчет остального?

– Получил и ее телефон, и телефоны ее подруг, хотя своего им не оставил. Выжду пару дней, прежде чем позвонить.

– Не пару. Один день. Послезавтра позвони, иначе разочаруешь.

Вообще, она будет ждать звонка завтра, если все так, как ты рассказываешь.

– Будет. Именно поэтому звонить ей надо позже.

– Согласен. Ты, чувствуется, неплохо провел время… По крайней мере от тебя пахнет хорошим коньяком. Пиво будешь?

– Нет, я пас… Я вообще к тебе ненадолго. Слушай, сейчас крайне сложно достать телефон как у тебя, а он мне нужен. Я понимаю, что это скорее вопрос денег, но…

Олег взял свой мобильный, покопался в его памяти и набрал номер.

– Привет, это Олег. Слушай, мне нужна еще одна трубка. Есть поновее? Угу. Хорошо. Завтра к тебе подъедет человек, скажет, что от меня. Что насчет контракта? Это ему расскажешь, мне этими подробностями голову забивать еще не хватало… Как твой брат? Полностью оправился? Угу… Если потребуется – я на старом номере. Пока.

Он нацарапал мне на бумажке адрес, имя и сказал:

– Подъедешь к нему завтра. Будет тебе телефон.

Я кивнул, спрятал бумажку и сказал:

– Олег, если потребуется, прикроешь? Я все сделаю сам, но потом…

– Я тебя терять не намерен, – ответил тот.

И я поехал домой, пытаясь не думать об этих прекрасных, затягивающих, но не трогающих душу глазах.

Следующий день я провел в беготне. Во-первых, мне пришлось съездить за мобильным, который по тем временам считался недосягаемым предметом роскоши, если только ты не был бандитом или сыном богатого папаши. Во-вторых, мне надо было экстренно сделать высококачественные визитки с моим новым номером. В визитке значилось только мое имя и номер телефона, этим я постарался обезопасить себя от тех, кто постарается разузнать про меня. В третьих… Как это ни банально звучит, но мне пришлось уделить прилично времени учебе и домашним обязанностям. Весь вечер я проторчал на телефоне, поскольку мне звонили мои «клиенты». Объяснив им, что со мной все в порядке, а заодно раздав номер своего мобильного, по которому сказал звонить только в самых крайних случаях, я, наконец, освободился для того, чтобы обдумать дальнейшие ходы.

Девушка была красива и прекрасно знала себе цену. Ее красота поражала настолько, что трудно было сосредоточиться на поставленной задаче, и для того, чтобы сделать это, мне потребовалась шокотерапия.

Я вызвал в памяти лицо своего друга, лежащего в гробу, и лицо его матери, которая сообщила мне о его смерти. Это подействовало.

Следующим ходом было созвониться с ней и назначить встречу. Точнее – свидание. На свидании предполагалось, что я должен вести себя как счастливейший из смертных, и я поработал над этим образом.

Я прекрасно понимал, что это может затянуться на какое-то время, поэтому стал настраиваться на то, чтобы вести себя максимально естественно, как влюбившийся молодой человек. О том, что я заиграюсь – не могло быть и речи. Достаточно было вспомнить те два лица, и все наваждения мигом отступали.

Однако часть меня все-таки не хотела верить, что эта красивая, великолепно владеющая собой девушка была виновна в смерти моего друга и в разрушении еще нескольких жизней. Я старательно пытался придумать оправдания для нее, хотя и понимал, что, скорее всего, это бесполезно.