Хранитель мира - Глушановский Алексей Алексеевич - Страница 6

Причины, почему в поисках собутыльников его занесло к армейцам, как раз в это время проводившим учения, остались покрытыми мраком, но факт есть факт: учиненный обстрел из пушек был сочтен уже хорошенько подвыпившим гигантом немного грубоватым, но вполне дружеским жестом. Чем-то вроде похлопывания по плечу, наверное.

Так что пьянка у тролля удалась на славу. К моменту, когда прибыл срочно вызванный бард, которым и был Артур, «гудела» вся часть. Начиная от полковника и заканчивая последним из «духов». А что делать? Когда над тобой нависает шестиметровая, неуязвимая для снарядов громада и, строго глядя огромными желтыми глазами с вертикальным зрачком, мягко интересуется: «Ты меня уважаешь?», отказаться от выпивки не получится даже у самого заядлого трезвенника и вегетарианца.

Так что не отказывались. Собственно, не отказались и Артур с Пилипенко. А поскольку дозы у рыжеволосого великана были тоже соответствующие, то очнулись они только на следующие сутки, невыносимо страдая от жесточайшего похмелья, в компании полностью опустошенной бочки, груды пустых бутылок из-под водки и такой же больной, злой и похмельной воинской части в полном составе. Судя по всему, дело свое он все же сделал, так как тролль отсутствовал, а люди были живы и относительно (не считая зверского похмелья) здоровы. Но вот как он этого добился, Артур не вспомнил и до сей поры. А то, что он помнил, ему категорично не нравилось и заставляло с тех пор очень настороженно относиться ко всем алкогольным напиткам.

Похмелье. Ни до, ни после таких мук молодому барду переживать не доводилось. Собственно, его агент, как более опытный в таких делах, более-менее оклемался уже к вечеру. А вот непривычный к подобным посиделкам, никогда не служивший Артур пришел в работоспособное состояние только на третьи сутки и потом долго даже смотреть не мог в сторону водки и вообще всех крепких напитков. Да и дел, связанных с общением с троллями, несмотря на относительную простоту взаимодействия с этими в общем-то довольно добродушными гигантами, он старался по возможности избегать.

Впрочем… Сейчас не до экскурсов в прошлое. В конце концов, он не для того боролся с собой, задавая вопросы этому Иванову, чтобы бездарно тратить немногое оставшееся у него до прибытия на место время на старые воспоминания.

Да… Боролся с собой. Как же раздражала, злила, прямо-таки бесила его эта черта характера, проявившаяся после контактов с Феерией. Ведь он же не был таким раньше! До семнадцати лет, когда с ним однажды заговорила встретившаяся в темном переулке красноглазая незнакомка с обалденной фигурой и небольшими, острыми, кипенно-белыми клыками, никаких проблем в общении у него не было! Что со знакомыми, что с незнакомыми людьми. А сейчас заговорить с малознакомым человеком – целый подвиг, требующий немалого напряжения как душевных, так и чисто физических сил. И хорошо еще, что удается удерживаться от позорного заикания, мусоления звуков и постоянного трындения слов-паразитов, так и рвущихся на язык.

Конечно, были кое-какие приемы, позволявшие ненадолго избавиться от проклятого косноязычия, но вот их цена… Цена за пару-тройку часов возможности нормально общаться была великовата… И платить ее сейчас, когда ему в самом скором времени предстояла работа, Арт просто не мог себе позволить. Так что приходилось обходиться своими силами.

«Заодно и небесполезная тренировка получается, – успокаивающе подумал он. – Да и не так уж все плохо…»

Припомнив пару коротких встреч со своими коллегами-бардами, Арт констатировал, что у него даже есть повод собой гордиться. Пусть он говорит медленно, мягко и преувеличенно вежливо, но речь его вполне внятна, понятна и не срывается на постоянное заикание и бесконечные «э-э-э» и «а-а-а». Это уже немало!

Впрочем, хватит мыслей не по делу. Итак. Главный вопрос: почему? От ответа на него зависело многое. В принципе Артуру было известно еще только два способа появления на земле фейри, кроме как приход из какого-либо сида. Тролль мог быть вызван или призван.

Призыв был маловероятен. Будь тролль призван – например, каким-либо из амулетов обязательства или Словом Призвания какого-либо молодого и неопытного барда, возможно пока еще не осознавшего себя и не понимающего, что он делает, – так миролюбиво он себя бы не вел. Поскольку любой Призыв предусматривает конкретную цель, а в случае Слов Призвания еще и произносится на эмоциональном подъеме.

Причем поскольку обычно Призыв происходил от переполняющих барда отрицательных эмоций, которых тот не может сдержать, то призванный наверняка начал бы боевые и разрушительные действия, чего, по словам Иванова, пока не наблюдается. А даже если бард отличался изрядным спокойствием и опытом и смог призвать тролля для выполнения какой-либо работы, то все равно по исполнении задачи тролль бы попросту ушел к себе, а не остался на мосту.

Да и оплату бард, как бы неопытен он ни был, не мог не отдать. Причем не мог чисто физически, такова природа этого странного дара. А ведь тролль, опять-таки по словам Иванова, явно требовал платы. Правда, не за какую-то, пусть мифическую, работу, а за право пересечения моста. Так что данный вариант отпадает.

Вызов – это другое дело. Вызвать любого жителя Феерии, включая тролля, теоретически мог абсолютно любой человек. Но… это чисто теоретически. Как минимум это было незаконно и каралось чрезвычайно строгим образом. Восстановив в памяти соответствующую статью Уголовного кодекса, Арт кивнул своим мыслям. «От десяти лет исправительных работ в лагере особого содержания и до смертной казни в случае наличия пострадавших от вызванного магического создания».

Но дело было даже не в законах. Вызов требовал, во-первых, достаточно сложного и продолжительного ритуала, который было крайне маловероятно провести в центре города на мосту с постоянным движением, во-вторых – платы, а в-третьих – жертвы. К тому же вызванные отнюдь не спешили исполнять желание вызывающего, обычно как раз-таки, наоборот, с большим удовольствием уничтожая осмелившегося на подобное глупца, его друзей, родичей, всех, кто был причастен к данной процедуре, а также просто находившихся неподалеку – так, за компанию и на всякий случай.

Да и зачем кому-либо могло понадобиться перекрывать мост столь дорогой и рискованной ценой, как вызов тролля, Артур не мог и предположить. Ладно бы, если бы тролль кого-либо атаковал, например расположенное неподалеку здание администрации, – тогда мотивы вызывающего еще как-то было бы можно понять. Но… никаких нападений. Тролль ведет себя вполне миролюбиво. Так что и этот вариант не проходит. Даже если предположить, что целью вызвавшего было именно перекрытие этой достаточно важной городской дороги, то и тогда его действия остаются совершенно непонятными. Гораздо проще, дешевле, да и надежней было элементарно взорвать злосчастный мост!

Так что это и не Вызов. Но что же тогда? Других возможных причин появления тролля посреди человеческого города молодой бард просто не знал. И это незнание его изрядно нервировало!

Все непонятное – опасно. Первое правило жизни, что в Феерии, что на Земле. И если на территории фейри его зачастую выручало знаменитое бардовское чутье, то здесь, в мире людей, оно слишком слабело и уже не могло считаться достаточно надежным советчиком. Арт вздохнул и вновь задумался.

Конечно, было бы неплохо еще раз, тщательнее расспросить Иванова, но тратить силы на очередное сосредоточение, чтобы преодолеть глупый и мерзкий барьер в сознании и нормально сформулировать нужные вопросы, сейчас было нежелательно.

До места происшествия уже не так далеко, а там силы ему еще могут пригодиться. «А Серж, зараза, как назло, вновь дрыхнет, вместо того чтобы исполнять свои профессиональные обязанности. Привык, гад, что я всегда стараюсь общаться самостоятельно. Оно, конечно, и неплохо, дополнительная тренировка в поддержании общения никогда не лишняя, в бекающего и мекающего придурка превращаться мне никак не хочется, но иногда бывает очень уж несвоевременна, – сердито рассуждал про себя Артур.