Жрец Лейлы - Зимина Светлана Сергеевна - Страница 89
- Предыдущая
- 89/139
- Следующая
— Что я могу сказать? От обоих так и несет магией крови… А вот от этого воина, — он взмахнул рукой, указав на маршала, — еще и кровной связью с нашей семьей.
— Катани? — Серые глаза прищурились. — Но, насколько мне известно, все Катани сейчас находятся здесь.
— Ты обо мне давно узнал? — усмехается названный Мейдоком.
И король кивнул, что-то признавая.
— Однако он слишком стар, чтобы быть одним из отпрысков Регила…
— Мейдок, присмотрись повнимательнее. — Голос третьего мелодичный, но одновременно глубокий, словно воды бескрайнего океана. И Алан усилием воли оторвал взгляд от короля, чтобы разглядеть их третьего спутника. И едва сдержал возглас удивления. Одетый в темный шелк, с тщательно нанесенным макияжем на лице, он все же был Катани… Но что за время такое? Как при таком короле появился такой Катани? Неужели королевская семья опустилась до того, чтобы подобное существо… Тот заметил гримасу, мелькнувшую на лице пленника, и наклонился поближе:
— Не нравлюсь?
Маршал сверкнул глазами:
— Если ты Катани, то позор для семьи!
Странная улыбка исказила накрашенные губы. И внезапно маршал понял, что глаза у этого создания сапфировые, словно два драгоценных камня в живой оправе. Очень похожие на те, что были у мальчика, которого они оправили на Безумные битвы в свое время.
— Ты неправ, человек, — раздался спокойный, почти безмятежный в своей обманчивости голос короля. — Лилиан — гордость семьи Катани.
Кажется, именно это имя называл его конвоир, когда говорил, что суда может и не быть.
И в этот момент застонал Винсент, буквально повисший на руках воина, который его тащил. Накрашенный красавец перевел взгляд на него и чуть нахмурился, разглядывая.
— Не может быть, — прошептал он мгновение спустя.
— Что? — последовала реакция остальных братьев.
Но тот протянул руку, и длинные пальцы коснулись подбородка Винсента так, чтобы оказалось поднятым лицо.
— Посмотри на меня! — И это был приказ привыкшего повелевать.
Вор распахнул глаза, и на его губах появилась странная улыбка. Он явно не понимал, где находится.
— Повелитель… — тихо выдохнул он. — Старший…
— Кто ты?! — Новый вопрос-приказ.
— Воин Лейлы третьей ступени, Винсент Ночной Шепот. Специализация — вор, — отчитался он, как солдат перед командиром.
Пальцы отпустили подбородок пленника и буквально впились в раненое плечо, сияя синим огнем, который вливается в ткань, пытаясь достичь раны.
— А вот это уже объяснить сложнее, — тихо замечает король Мирейи. — Если Катани на стороне еще найти можно, то воина Лейлы вряд ли.
Маршал взглянул с недоумением. Что тут случилось, если воин Лейлы столь удивителен для них? А ведь они Винсента выбирали именно из-за его отношения к культу Лейлы, которая явно благоволила своим воинам.
Боль и туман исчезли из глаз вора, и он медленно преклонил колени перед тем, кого назвали Лилианом. Воин, что держал Винсента, отпустил его еще в тот момент, когда накрашенный начал лечить плечо вора.
— Старший…
— Дела богов, да? — странно скривились красивые губы. — Ну-ну…
— Ли, не объяснишь? — Принц, который их привез, прищурил зеленые глаза.
— Почему нет. Эти двое из другого времени. Скорее всего, из прошлого, если ты присмотришься к некоторой их экипировке. И зачем им понадобился Кирилл, мы сейчас выясним.
— Это объясняет появление еще одного Катани, — кивнул король, ничуть не удивившись. — Думаешь, они нам все-таки что-то расскажут?
— А куда они денутся? — пожал тот плечами.
— Вообще-то мы подписали важную бумагу, — улыбнулся маршал, — магически заклятую.
— На каждое заклинание есть своя отмычка, — пожал плечами тот, кого называли Мейдоком.
А он самоуверен, отметил про себя Алан, неужели так уж силен?
— Но можно ответы получить и быстрее, — тихо заметил сапфировоглазый. — Не так ли, воин?
Он посмотрел на вора и внезапно вытянул руку в сторону, шурша шелком. Над его переносицей вспыхнули три синих лепестка, а в вытянутой руке возник двуручный меч. Алан выдохнул, он впервые в своей жизни увидел Синее Пламя — меч Верховных жрецов Лейлы.
Винсент застыл, будто окаменев. И маршал понимал его: воины третьей ступени никогда не встречаются с Верховным жрецом своей богини. Однако следующая отчаянная фраза вора перевернула его мир с ног на голову:
— Маршал! Мы ошиблись!
— Что? — Он с недоверием посмотрел на вора. — Что ты сказал?
— Мы ошиблись! Вспомните слово оракула! Вспомните в точности! — И он торопливо стал цитировать: — «…Обманчиво красивые глаза драгоценного камня, словно тот ожил, а в теле пламенная дрожь ночной охоты… Ты узнаешь его по силе, с которой он держит свой меч… И смерть в его руках — это не конец, а начало пути…»
Маршал почувствовал себя так, словно ему только что вынули сердце. Все правильно. Каждый ребенок знает, что, приняв смерть от рук жреца Лейлы, ты возродишься, но возродишься в начале своего пути, заново проходя круг реинкарнаций, прокладывая путь от животного к человеку. И меч, который держат сейчас так, словно это не тяжелый двуручник, а всего лишь щегольская трость, и глаза… Те самые глаза, которые сейчас смотрят так, словно им только что открылась истина…
— Лилиан?! — прозвучал тихий шепот одного из братьев. — Что?!
— Безумные битвы… — шевельнулись губы жреца Лейлы, — Кириан, эти двое отправили Кирилла на Безумные битвы, исход которых даровал Эмиру восемьсот с лишним лет жизни и процветания до нынешнего дня. Отправили вместо меня…
Кирилл сидел, поджав под себя ноги, и задумчиво разглядывал блюдо с фруктами. Мальчик напряженно размышлял. Король Сараса Катани, так похожий на постаревшего Кристиана, уже объяснил ему, что от него хотят и зачем он здесь. Он наизусть знал «Слово оракула» для королевства Мирейи. Восточный воин, которому он спас жизнь там, в будущем, стал его неотступной тенью, превратившись в охранника и тюремщика одновременно. Странные все-таки кодексы чести в Восточной империи. Мама много раз их пыталась объяснить, но не успела слишком многого. Лилиан, наверное, понимает гораздо больше…
Кирилл протянул руку и наконец взял крупный, сочный плод: несомненно, его похитители ошиблись. Все пророчество идеально подходило одному человеку, но только не ему. Старшему брату — Лилиану. И хотя Кирилла вполне можно было принять за него, если, конечно, опустить мелкие нюансы… Если их решили трактовать, а не искать буквального соответствия, то получается, что Мирейя может поплатиться за ошибку посланников. Это было бы забавно, если бы не касалось родной страны… А он все-таки носил имя Катани.
Мальчик вгрызался в плод, а его мысли плавно текли, пока он обдумывал ситуацию, прикидывая обстоятельства то так, то этак, как учил его когда-то Лиан. Еще когда Кирилл только очнулся и понял, что его похитители даже не знают, кто он, то принял решение не просвещать их особо. И чем дальше, тем больше убеждался в правильности этого выбора.
На него смотрели как на надежду всего народа, Сухмет рассказывал, что некоторые даже начали молиться на мальчика Кирилла из иного времени. Интересные ребята…
Король Сараса улыбался доброй улыбкой, но… Юный принц грустно усмехнулся, глядя на косточку в своей руке, — как знакомы подобные улыбки. Он уже встречал их среди свиты Регила. Нынешний правитель весьма удачно притворялся добрым и справедливым, но история вскрыла потом все мотивы и последствия его поступков. А Кирилл хорошо знал историю. Сараса умрет в благодатной старости и почете, но его имя проклянут спустя всего два года, когда на страну опустится мрак отчаяния и придут захватчики, на руках у которых будет договор, подписанный им, королем Сарасой Справедливым.
Мальчик также помнил, кто именно вытянет тогда страну из ужаса. Но этот человек сейчас, наверное, осознаёт размеры своей ошибки под пристальным взглядом старшего брата.
Кирилл лет с семи был твердо убежден, что нет таких вещей, которые были бы недоступны его брату Лилиану. Он может все, стоит только ему захотеть, и эту уверенность в нем никогда не поколебать. А значит, брат найдет способ проникнуть в это время… Найдет и придет. А пока… пока стоит продолжать играть роль проникшегося идеей своей избранности сына младшего из рода обедневших новых дворян Мирейи и ждать развития событий.
- Предыдущая
- 89/139
- Следующая
