Златовласка зеленоглазая - Кощиенко Андрей Геннадьевич - Страница 59
- Предыдущая
- 59/88
- Следующая
Амали ухватила за указательный палец девушку, просительно заглядывая ей снизу в лицо.
— Нет.
— Почему? Тебе было… очень больно?
— Не только поэтому. Это наказание. За выбор.
— Выбор? Какой выбор?
— Он выбрал тебя. Пожертвовав другими.
— Как это? — не поняв, нахмурилась девочка.
— Если бы я умерла, то у всех эльфов не было бы будущего. Он знал это. Но все равно выстрелил.
— Но он же хотел защитить меня… (Растерянно.)
— Твой отец — правитель. Он должен заботиться обо всех, а не только о своих близких. Но хватит об этом. Бабушка тебе потом все объяснит. Вот твоя бабушка бы так не поступила…
Эриэлла уставилась в глаза Таурэтари. Та изменилась в лице, бледнея.
— А крылья нужно убирать, — секунду спустя повернулась к Амали Эриэлла.
— А я… А я не умею!
— Хм… — задумалась крылатая, критически смотря на Амалиру. — Хм… А ну-ка, посмотри мне в глазки… Хорошо. Могу научить. Не испугаешься?
— Нет!
— Даже после вчерашнего?
— Даже. Ты добрая!
— Хм… — приподняла брови Эриэлла, вновь хмыкнув, — ладно. Сейчас буду творить добро. Постарайся не кричать… А если в меня кто-то выстрелит в этот момент из лука… — обернулась крылатая к Таурэтари, — то я потом этому стрелку засуну его… Вместе с колчаном! И всем остальным тоже. Понятно?
Та только головой кивнула и обернулась отдать приказание.
— Иди сюда! — скомандовала Амалире Эриэлла. — И не бойся. Возможно, будет немножко страшно.
Наклонившись, она положила ладони ей на виски и пристально уставилась в глаза.
Прошло совсем немного времени, и Амалира испуганно втянула носом воздух. На лице девочки появилось сначала выражение страха, а потом откровенного ужаса, но она не издала ни звука, закусив нижнюю губу так, что та побелела.
— Молодец, — похвалила ее, выпрямляясь, Эриэлла, — не то что некоторые…
— У твоей внучки хорошие способности к магии, — сказала она, обращаясь к Таурэтари, — и у нее много силы.
— Спасибо, крылатая!
— Моей заслуги тут нет. И знаешь, что…
Эриэлла на секунду задумалась, чуть прищурив глаза:
— Вам нужен новый правитель леса. Прежний недостоин. Новым правителем будет Амалира!
— Но у нее есть старший брат… — растерялась Таурэтари, — и потом…
— Нарушение традиций? — закончила ее начатую фразу Эриэлла.
— Да.
— Значит, случившееся останется в летописях, — удовлетворенно кивнула Эриэлла. — Я так хочу.
— Да, вестница, — склонилась в поклоне Таурэтари, — как прикажешь…
— А тебя назначаю ее помощницей. Научишь ее всему, что должен знать правитель. Всему. В том числе и тому, что такое выбор и жертвенность.
— Да. Я выполню.
— Я буду правителем? — искренне изумилась слушавшая их Амалира.
Эриэлла повернулась к ней:
«Правительницей».
— Ой! А я тебя слышу! В голове! — подскочила та.
— Замечательно. Я сейчас открою крылья, а ты почувствуй, как я это сделаю. Поняла? — произнесла Эриэлла. — Внимание…
И за ее спиной распахнулись… блестящие черные крылья! Черные-черные, сверху донизу, с редкими темно-красными перьями.
— Ай! — испуганно взвизгнула Амалира, отскакивая назад.
— Эллай! — изменившись в лице, тоже отскочила назад Таурэтари.
Эриэлла озадаченно, снизу вверх, осмотрела сначала свое левое, затем правое крыло. Похоже, цвет их для нее стал тоже неожиданностью.
— Я не Эллай, — сказала она, поворачивая голову к Таурэтари, — я Эриэлла. Эллай больше нет.
— А ты, — обратилась она уже к Амалире, — не визжи! Крылья — это продолжение твоей души. Что в ней, то и на крыльях. Вот сейчас в твоей душе — маленький розовый поросенок, который еще и визжит.
— Я не поросенок, — обиделась девочка.
— Крылья не врут.
— А что тогда в твоей душе?
— Хм… Разве ты сама не видишь? В моей душе ночь, — немного подумав, ответила Эриэлла. — Ладно, оставим этот разговор. Ты ведь хочешь научиться летать?
— Хочу!
Некоторое время спустя.
Приложив козырьком ко лбу ладонь и сощурив глаза, Таурэтари вглядывалась в бледно-голубое октябрьское небо. Там, в прозрачной вышине, неторопливо плыли большие черные крылья. Рядом с ними, чуть впереди, скользили маленькие розовые крылышки. Отсюда, с земли, они казались совсем белыми.
«Хорошо, что в ее воплощении есть женщины, — подумала Таурэтари об Эриэлле, — женщины любят детей. Даже если они воительницы…»
Боги.
— Как она смогла с ним переговорить? Как? Ведь она же за Границей! — Коин был неподдельно возмущен.
Марсус пожал плечами — не знаю, мол! Мирана тоже вопросительно-недоуменно приподняла брови.
— Он из другого мира, — произнесла Диная, — вполне возможно, наша Граница для него Границей не является…
— И что, он может притащить их всех сюда обратно? — ошеломленно, видно что-то представляя себе, спросил Коин, обращаясь ко всем.
— Пусть они только попробуют тут появиться! — нехорошо усмехнулся Марсус.
— Может, это и имелось в виду как конец света, в пророчестве? — предположила Мирана.
Хель хмыкнула.
Эри.
Там вообще-то в оригинале было «с Тотошкою домой». Но Тотошки у меня, к счастью, нет, не обзавелся, а вариант «с Лукошкою домой!» был откровенно ущербен, поэтому будет «победою»…
Я энергично шел по неширокой дороге вдоль леса, напевая. На плече у меня лежала длинная (самолично вырезанная в каких-то кустах вроде орешника) палка с привязанным на ее конце белым узелком. Одежду на себе я преобразовал в легкое, легкомысленно розовое платье. Настолько короткое, чтобы свет от моих коленок был виден за километр. Короче, образ — наивная селянка на прогулке. Слева — стеной поднимаются деревья, наполовину потерявшие листву, а справа — что-то вроде луга с пожухлой травой и невысокими, редко стоящими кустарниками. Дорога была пустынна. Это внушало оптимизм. Оптимизм в том смысле, что на меня в конце концов, может, все же нападут… Мне нужны были таши — камни демонов. Созданная в припадке раздражительности и злости черная чешуя тянула на себя из меня прорву магии. Причем ощущалось это как грызущее нытье где-то в костях. Я несколько раз пытался сосредоточиться, желая определить конкретное место дискомфорта в организме, но из этого ничего не вышло. Прислушиваешься — вроде не болит. Отвлекся — опять ноет. Местная магия… Сихот бы ее в бок! Если ничего не создавать, не модифицировать одежду, то никаких проблем нет. Все ок! Но после последнего раза, когда в меня засадили стрелой, желание болтаться в одних тряпках у меня пропало.
«Стал их бояться?» (Внутренний голос.)
«Бояться низших? (Усмешка.) Ну это вряд ли. Просто надоело вытаскивать из себя стрелы…»
«В переводе это означает — пора взяться за ум? Или, может, пора повзрослеть?»
«Повзрослеть? Не… Взрослеть мне торопиться не надо… Впереди еще вечность. Куда спешить? Но нужно дожить до этой вечности…»
«Значит, все же за ум… Отец давно говорил — пора!»
«Ладно, всему свое время. Уму тоже. Хуже от этого мне не станет. Надеюсь. А броня — вещь совершенно необходимая для жизни…»
«Кто бы сомневался…» (Иронично.)
В общем, я решил, что бегать «голым» мне не комильфо и нужно что-то посолиднее. В тот день, когда я, матюкаясь, вытаскивал из себя эту чертову стрелу, мне пришла в голову идея обзавестись хоть какой-нибудь, но постоянной броней. Окружать себя магическим щитом не всегда удобно, особенно находясь в толпе, поэтому нужно что-то материально-твердое на теле. Однако влезать в местные изделия желания не было — тяжело, неудобно и не эстетично. Да и потом. Постоянно таскать на себе железо — это же прямой намек на то, что хозяин ходячей груды металлолома опасается за свою жизнь. Несолидно. Я же дворянин высшего разлива, маг-семицветик и подпольно демон. И вдруг эти железяки. Фи… Низкий класс! Задумавшись над этим вопросом, я решил, что неплохо было бы иметь броню, которая выглядела со стороны как обычная одежда. Ну камзол, там, платье… А на самом деле офффигительнейшая, непробиваемая шкура! Я обратился к знаниям богини, задав вопрос, как это сделать. Ответ получил и на радостях превратил тряпки в чешую, похожую на ту, что была у меня прежде. Чешую, вопреки своим мыслям о выглядевшей как обычная одежда броне. Соскучился, наверное. Получилось на первый взгляд неплохо. Достал чак, аккуратно потыкал. Тверденько! Насколько — проверять не стал. Только одну дырку залечил, и получить вторую, с размаха пробив лезвием свой новый прикид, не хотелось.
- Предыдущая
- 59/88
- Следующая
