Сад радостей земных - Оутс Джойс Кэрол - Страница 28

• Предыдущая
• 28/115
• Следующая

Немного времени спустя. Флорида, воскресный день. Клара сидела одна с младенцем Нэнси, и вдруг послышались голоса и нерешительный стук в дверь. Поселок, где жили теперь Уолполы, состоял из длинных низких бараков разгороженных на пятнадцать отделений каждый, с цементными полами, которые совсем не трудно мыть; в каждом отделении по две комнаты и по два окна — одно в передней комнате и одно в задней. Стены бараков в этом лагере обшиты снаружи какой-то коричневой штуковиной, шершавой на ощупь, и не все крыши протекают. В уборных, которые помещаются в одном конце поселка, тоже полы цементные, Клара никогда еще такого не видала.

Одно плохо, везде так и несет хлоркой, этот едкий запах проникает повсюду. Клара терпеть не могла зловоние других поселков, но этот запах оказался еще хуже, он въедается в легкие и, похоже, готов тебя убить, лишь бы продезинфицировать дочиста. Когда они сюда въехали, их поразило, что всякий мусор и отбросы вывозят на огромную свалку в стороне от поселка и там сжигают и что женщинам отведено для стирки отдельное место под крышей; но потом вонь хлорки стала раздражать Карлтона. Он всегда первым раздражался из-за таких вещей, когда другие еще и не успевали ничего заметить. Да, конечно тут новый, незнакомый мир: даже медсестра и доктор приходят и осматривают всех, и еще есть бакалейная лавка, где можно брать что нужно по особым талонам, а не за наличные, и тут почти нет насекомых. Но въедливый запах дезинфекции не отстает от тебя ни на минуту даже среди апельсиновых рощ, где, казалось бы, все должен перекрывать сладкий и острый запах апельсинов.

В тот день Нэнси пошла в соседний барак навестить знакомую, а Карлтон уехал на субботу и воскресенье, ему подвернулась какая-то работа на шоссе. Дело было близ городка под названием Флоренция. Они жили здесь уже целый месяц, и Клара как могла украсила комнату: она вырезывала картинки из газет и журналов и прикрепляла их кнопками к стенам. Стук в дверь не удивил ее, некоторые ребята постарше — лет семнадцати-восемнадцати — часто околачивались вокруг и приставали к ней.

Она положила ребенка на постель и глянула на себя в зеркальце Нэнси, стоявшее на подоконнике. Потом отворила дверь.

На досках, проложенных по грязным немощеным дорожкам между бараками, стояли две городские дамы.

— Чего вам? — бойко спросила Клара.

Что они городские, это сразу видно: обе в шляпках, лица нежные, напудренные, холеные, оттого что хватает времени о себе позаботиться, и на обеих бесформенные, мешковатые костюмы, наверно очень дорогие, иначе для чего такое носить. Одна — в очках; Клара поглядела на нее: наверно, с этой и надо разговаривать, она похожа на учительницу.

— Меня зовут миссис Фостер, — сказала та, что в очках, — а это миссис Уайли, мы из Первой методистской церкви города Флоренции. Мы пришли вас навестить…

Клара весело закивала. Но не знала, что сказать. А миссис Фостер продолжала, так старательно подбирая слова и так внятно их выговаривая, чтобы понял даже малый ребенок:

— Мы уже навестили сегодня нескольких ваших соседей. Мы думали… может быть… Так мило, что вы его вывесили, что вы так интересуетесь… — И она показала на выцветший звездно-полосатый флаг, который Клара выставила в окно. Клара всегда его вывешивала: и в погожие дни, и в ненастье. Этот флаг был не такой, как те, что развеваются на высоченных домах, или маленькие флажки, которые яростно треплет встречный ветер на мчащихся автомобилях. Те означают что-то отвлеченное и мало понятное. А Кларин флаг означал нечто очень простое.

— Да, это чудесно, — сказала вторая гостья. — Видно, что тут так… э-э… так интересуются…

— Поэтому мы и пришли прямо к вам, — сказала миссис Фостер. — Чудесно, когда люди исполнены патриотических чувств.

Клара шагнула за порог. Она сияла от удовольствия что ее хвалят, и все же ей было неспокойно, да еще того гляди за спиной разревется младенец.

— Я очень рада, что вам нравится, — неопределенно сказала она и робко, неуверенно улыбнулась им обеим в надежде, что они уж сами станут поддерживать разговор.

Сквозь ресницы она видела, как сверкают на солнце очки, скрывая глаза женщины, а у другой напудренный нос все-таки немножко блестит… но от обеих, наверно, пахнет духами, и под белыми перчатками у них, уж конечно, надеты дорогие кольца. В руках у обеих темные сумочки. Клара чуть не захлебнулась от радости: подумать только, с кем она разговаривает! С женщинами, которые живут в настоящих домах, ходят в церковь, наверно, им даже незачем носить с собой деньги.

— Мы…

— Мы думали…

Слова будто столкнулись в воздухе. Клара даже подалась вперед, так ей хотелось помочь. Неподалеку собрались кучкой мальчишки и глазели.

— Скажи, как тебя зовут, милочка? — спросила миссис Фостер.

— Клара.

— А где же твои родные, Клара? Ведь сегодня день не рабочий?

— Нет, не рабочий, — серьезно сказала Клара. Она рада была, что может правильно ответить на их вопросы, сказать что-то такое, в чем есть смысл; она по-детски всплеснула руками и зажала их в коленках. — Нэнси где-то тут… это моя мачеха… а отец уехал на несколько дней, но он нынче вернется, а меньшенькая тут, дома, а мальчишки где-то бегают… один мой брат — вот он, вон там. — И она показала пальцем.

Горожанки обернулись. Рузвельт стоял с ребятами, которые наблюдали за ними, и, когда женщины обернулись, те захохотали во все горло. Клара погрозила кулаком.

— Кой черт, вы что, спятили? — заорала она. И тут же спохватилась, наверно, орать не следовало. Женщины переглянулись. — Это они просто так, — нерешительно сказала Клара про мальчишек.

Из дверей вышел старик-сосед, и Клара заметила, что штаны у него застегнуты криво. Хоть бы эти городские не заметили, только они, видно, глазастые, все подмечают. И она сказала:

— Может, хотите зайти в дом?

По лицам обеих было ясно, что это им и в голову не приходило и они хотят только поскорей отсюда уйти, но обе закивали и сказали, что да, зайдут.

— Нам тут очень нравится, — сказала Клара. Горожанки прошли вслед за ней. Лица у них стали странно напряженные. Губы улыбались совсем не в лад глазам, которые смотрели испуганно и немного напоминали глаза отца, когда он старался побыстрей что-то обдумать. — Вот это Эстер Джин, — сказала Клара и подхватила младенца на руки. — Правда, миленькая? У нее глаза были голубые, а теперь переменились.

— Это твоя малютка? — спросила миссис Уайли.

Клара весело засмеялась.

— Мачехина. Я не замужем, никаких детей у меня нет. Эта не моя. — Она говорила так, словно гостья очень забавно пошутила и она, Клара, не может не оценить шутку. — Нет, эта не моя, — повторила она с улыбкой.

Она села на постель и немножко покачала маленькую на руках, чтоб та не запищала. Гостьи наклонились к Эстер Джин, зачмокали, заахали над ней, как всегда все делают при виде младенца, и Клара подумала — наверно, они обе ничего, славные. Если с них снять солидные черные туфли на толстой подошве и эти шляпки и костюмы, если б на них были ситцевые платья, они бы выглядели как все женщины в поселке, а то и похуже.

— Мы навестили вас, чтобы узнать… посмотреть… может быть, кто-нибудь из вас захочет посетить нашу церковь, — сказала миссис Фостер. И Клара поняла, что она произносит эти слова не первый раз. — Мы уже навестили одно семейство, которое живет в той стороне… очень милые люди… и еще одну чету, старика со старушкой, и молодую женщину в другой стороне, вон там, где все эти дети…

— Там мой брат тоже, — сказала Клара. Миссис Фостер посмотрела на нее непонимающими глазами, потом сказала:

— Да-да, конечно. Который же из них твой брат?

— Не все ли равно, Мэри? — беспокойно спросила миссис Уайли.

Клара улыбалась, ей нравилось, что эти женщины здесь, рядом, нравилось их слушать. Понятно, ничего путного от них не услышишь. И ее и отца с мачехой сколько раз «опрашивали» разные люди — она уже и напомнила, почему и о чем, — и всегда эти люди задавали дурацкие вопросы, но из вежливости надо было и виду не подавать, что это все глупости. Если живешь в поселке сезонников, приходится быть повежливей со всякими сторонними людьми, иначе никак нельзя.

• Предыдущая
• 28/115
• Следующая