Connect to heaven - - Страница 2

• Предыдущая
• 2/2

Он вспомнил вдруг очередь в шереметьевском коридоре VIP, где десяток таких же, как он, работящих людей в спецовках от Кардена и в кирзе от Гуччи, ни на минуту не выпуская из рук своих рабочих инструментов: телефонов, калькуляторов, электронных блокнотов, дожидались прохождения быстрого таможенного контроля, вспомнил их простые, усталые лица…. и неожиданно для себя заплакал.

— Ну что ты, что? — забеспокоилась трубка.

— Ах, отец…

Серый, с голубой искрой, шевиот вздрогнул и мелко затрясся на плечах.

— Успокоился? — спросил голос пару минут спустя.

Игнат кивнул. В данной ситуации этого было достаточно: в черной трубке все равно не наблюдалось прорезей микрофона.

— Слушай, а давай… Бросай все свои дела — и ко мне. Знаешь, какая тут природа? А река! Сядешь на бережку, опустишь ноги в воду — и обо всем на свете забудешь.

Игнат задумался, на какое-то мгновение — почти всерьез. Затем грустно усмехнулся.

— Нет уж, лучше помучаюсь… Я здесь еще кое-кому нужен.

— А то смотри… Если надо — приглашение тебе выправим. Официальное.

— Не надо приглашений, — попросил Игнат. — Я как-нибудь потом… сам. И во сне, пожалуйста, больше не зови.

— Ну, как знаешь… — трубка изобразила вздох. — Тогда подойди к окну. Вот так. Что видишь? Солнышко?

— Солнышко… — повторил Игнат, чувствуя, как по лицу непроизвольно растекается улыбка.

— И какое оно?

— Теплое…

— То-то! А еще что?

Маленькая взъерошенная птичка присела на карниз и с подозрением покосилась на Игната.

— Птичка! — сказал он.

— Не просто птичка! — произнесла трубка со значением. — Воробушек! Ну-ка, покорми его.

Игнат беспомощно огляделся. С сомнением шагнул к аквариуму и зачерпнул из стоявшей рядом банки щепотку корма для рыбок. Подстелив листок с экземпляром какого-то договора, высыпал корм на подоконник.

Воробушек деловито подскочил к кучке, решительно клюнул бронированное стекло и, смешно вывернув шею, как будто задумал выщипнуть перышко из хвоста, спланировал с карниза — солидно, почти как орел, без судорожных взмахов крыльями.

— Окно-то! — напомнила трубка. — Окно-то раскрой!

Игнат, обругав себя за недогадливость, двумя руками приподнял тяжелую фрамугу и, высунув голову, посмотрел вниз. Однако, воробья нигде не обнаружил.

С крыши напротив блеснул окуляр какой-то оптики. Брызнул в глаза, заставил сощуриться.

— Зайчик! — умилился Игнат.

— Зайчик! — назидательно повторил голос. — Теперь садись, пиши диктант.

Нашел чем писать? Тогда записывай. «Счастье — это когда…» Да не так, грамотей! Когда тебя научу : «ча», «ща» — пиши через «а».

Игнат, прикусив губу, внес исправление.

— Ну, хорошо тебе теперь? — спросила трубка.

— Хорошо… Спасибо, отец!

— Да не за что. Пиши дальше…

Снова блеснула оптика на соседней крыше, крохотное пятнышко красным светлячком пробежало по рубашке, сверкнуло, отразившись в осмиевой заколке галстука.

В следующее мгновение Игнат почувствовал — что-то сильно толкнуло его в грудь, и с удивлением увидел, как полированная поверхность стола вдруг попыталась навалиться на него сверху, и ему пришлось упереться в нее обеими руками, чтобы не упасть, не выронить зажатую между плечом и ухом трубку.

Чтобы все-таки успеть понять, что такое счастье.

27-28 августа 2001.

• Предыдущая
• 2/2