Тени прошлого - Сидни Диана - Страница 19

Уильма почти совсем не показывалась на глаза, под предлогом своих головных болей. Сначала Сюзен пыталась ее навещать, но Уильма никого не хотела видеть. От нее частенько попахивало спиртным, и Сюзен в конце концов поняла, что ее свекровь страдает алкоголизмом. Желая помочь ей, но не зная как, Сюзен однажды вечером после ужина заговорила об этом с Картером.

— Оставь старуху в покое! — резко ответил он. — Это семейная проблема. Все началось, когда я был еще ребенком, и никто не смог ей тогда помочь. И уж поверь мне, тебе наверняка не удастся сделать это теперь.

И Сюзен перестала искать с ней встреч, а только вежливо осведомлялась о ее здоровье, когда та бывала трезвой.

Лишившись общества Уильмы, Сюзен почувствовала себя еще более одинокой. Сидя в приемной доктора Бенсона и рассеянно перелистывая какой-то женский журнал, она думала, как ей сделать свою жизнь интереснее. За последние несколько недель ей покоя не давала мысль о том, чтобы вернуться в университет, в аспирантуру. Все-таки она успешно сдала вступительные экзамены и могла снова подать заявление, а также устроить свое расписание занятий таким образом, чтобы проводить в студенческом городке всего три дня в неделю. Картер даже не заметит ее отсутствия, а ей будет чем занять голову. Последнее время ей казалось, что она медленно умирает от отупляющего разум прозябания. Ей во что бы то ни стало нужно было заняться каким-нибудь делом.

Поскольку беременность могла существенно нарушить ее планы, она, сдавая медсестре анализ мочи, меньше всего думала о ребенке. Вскоре ее вызвали в кабинет.

Доктор Бенсон, маленький круглолицый мужчина, лысая голова которого напоминала по форме яйцо, осмотрел ее. У него была добрая улыбка и ямочки на щеках, и Сюзен он сразу же понравился.

— Миссис Толман, у меня для вас чудесная новость, — сказал он. — В августе у вас будет ребенок. Вероятно, девятого-десятого числа…

У Сюзен перехватило дыхание. Новость эта так потрясла ее, что ей с большим трудом удалось взять себя в руки.

— Ребенок? Как чудесно… Как ужасно… — бессвязно пробормотала она и разразилась слезами.

«Попалась! — вопил в глубине души ее внутренний голос. — Похоронена заживо на ранчо! Навсегда! Не с кем даже поговорить, кроме… кроме двадцати тысяч коров и младенца!» Уильма с ней не разговаривает, Картер с ней не разговаривает, а младенцы первые два года жизни вообще не умеют говорить!

Она прижала руку к своему пока еще плоскому животу. Подумать только: там, внутри, растет человек! Зачем ей этот человек? У нее и без того полно проблем.

— Вам плохо, миссис Толман? — Доктор резко вскочил с кресла и, положив ей руку на плечо, участливо спросил: — Что-нибудь не так?

— Нет… просто я как раз собиралась поступать в аспирантуру, — пробормотала Сюзен сквозь слезы и сразу же рассмеялась.

Слезы все еще текли по ее щекам, а она продолжала смеяться. Разве не смешно то, что она только что сказала?

— Да, я хотела поступить в аспирантуру, но ведь ребенок важнее, не так ли? — произнесла она, чувствуя, что находится на грани истерики. — Не знаю, почему это я вдруг расплакалась… — И слезы вновь хлынули у нее из глаз.

Доктор Бенсон протянул ей бумажную салфетку, и Сюзен как следует высморкалась.

— Извините меня, доктор, честное слово, не знаю, что это на меня нашло…

— Такое случается, дорогая. Вам не нужно ни о чем беспокоиться. Вы молоды и абсолютно здоровы. Уверен, что вы легко перенесете беременность. Оглянуться не успеете, как снова сможете поступать в аспирантуру и вообще будете делать все, что захотите.

— Понимаю… Я веду себя глупо. Просто для меня это такая неожиданность… Я не ждала… — Почувствовав себя полной идиоткой, бессвязно бормочущей какие-то слова, она замолчала и улыбнулась доктору дрожащими губами. — Сейчас я возьму себя в руки.

— Не сомневаюсь. А теперь я выпишу вам витамины и дам перечень продуктов, которые вам следует включать в свой рацион. Если пожелаете, могу составить для вас план диеты…

— Нет, благодарю вас. Обычно у меня хороший аппетит.

— Уверен, что это так. И еще: исключите из рациона алкоголь, а если курите, то и сигареты. Это вообще вредная привычка, а теперь, когда вы носите ребенка, она вредна вдвойне.

— Я не курю и почти не пью.

— Вот и прекрасно. Запишитесь у медсестры ко мне на прием. Скажем, на следующий месяц. Я дам вам свою визитку, чтобы она была при вас, на тот случай, если вам вдруг срочно что-нибудь потребуется. Звоните мне в любое время. У вас есть какие-нибудь вопросы?

Сюзен попыталась сосредоточиться, но мысли расплывались, как яичница на сковородке. Ребенок? Он внесет в ее жизнь столько перемен, столько проблем…

— Нет. Пока у меня нет никаких вопросов. Но уверена, как только я выйду из вашего кабинета, у меня их появятся сотни, — попыталась улыбнуться Сюзен.

— У первородящих матерей всегда так бывает, — улыбнулся в ответ доктор Бенсон. — Больше всего я люблю именно эту часть своей работы. Помогать детям появляться на свет — разве это не радостное занятие?

Сюзен поблагодарила доброго доктора, удивляясь тому, что не чувствует себя счастливой, и записалась у медсестры на очередной прием. Очутившись на улице, она не знала, что теперь делать. Ей не хотелось попадать в толпу снующих по магазинам людей. Сейчас надо было собраться с мыслями, и она медленно побрела по чистенькой улице, ведущей в ближайший парк.

Усевшись на скамью, Сюзен стала задумчиво наблюдать за мамашами и детьми, несмотря на порывы холодного ветра весело игравшими на траве. Она внимательно разглядывала очертания головок самых маленьких детишек, которых провозили мимо в колясках, наблюдала за движениями их пухлых ручонок, сжимающих цепи качелей или пересыпающих песок из одного ведерка в другое. Ей показалось, что и сама она понемногу меняется. Поднявшись со скамьи и собравшись уходить, она почувствовала, что как будто обрела душевный покой.

— Все будет в порядке, малыш, — тихо сказала она, потрогав живот. — У нас с тобой все будет хорошо.

Сюзен так и не купила никаких рождественских подарков и даже не заглянула в магазин. Она прошлась по торговому центру города, останавливаясь только у витрин с яркими игрушками. Она представила себе малыша возле его первой в жизни рождественской елки и, погладив живот, с необычайной ясностью ощутила, как внутри него развивается драгоценная жизнь.

Когда она вечером возвратилась домой, ее умиротворенное настроение как рукой сняло. Взбудораженная новостью, она хотела сразу же поделиться ею с Картером, но тот зашикал на нее, призывая к молчанию, потому что смотрел по телевизору баскетбольный матч. К тому времени, когда игра закончилась, Сюзен уже не хотелось никому ничего рассказывать. Едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться, тем более на глазах у Картера, она улеглась в постель и заснула задолго до того, как он лег рядом.

На следующий день, едва только Картер ушел из дому, Сюзен позвонила Тэффи.

— Не понимаю, что со мной происходит, Тэффи. Казалось бы, я должна чувствовать себя на седьмом небе от счастья, а я так несчастна!

— Не волнуйся, — отреагировала Тэффи с обычной для нее уверенностью. — Ты так и должна себя чувствовать. Уж я-то знаю в этом толк! У моей сестры недавно родился ребенок. Первые три месяца беременности она тоже рыдала горькими слезами. Это все гормоны…

— При чем тут гормоны и почему это из-за них я должна плакать?

— Ну, это вроде того, как бывает перед менструацией, только намного сильнее, — с важностью заявила Тэффи. — Или как во время климакса. Как бы то ни было, а гормональная перестройка — это серьезная встряска для организма, и какое-то время ты будешь чувствовать себя весьма паршивенько. Но потом все пройдет. Кстати, а как к этому отнесся Картер?

— Я ему пока еще ничего не сказала. Пыталась, конечно, но он смотрел баскетбольный матч и ему было явно не до меня.

— Ну ты подумай, свинья какая! Скажи ему сейчас же. Вот увидишь, он сразу изменится. Уж поверь мне!