Игра Эндера - Кард Орсон Скотт - Страница 58

• Предыдущая
• 58/73
• Следующая

— Будем постоянно держать тебя под вооруженной охраной. Военные умеют улаживать такие проблемы.

Они рассмеялись, и Эндеру даже пришлось напомнить себе, что Графф просто играет, изображает дружелюбие, — все его слова и поступки лживы, направлены на то, чтобы превратить Эндера в эффективную боевую машину. «Что ж, я стану тем орудием, в которое вы хотите меня превратить, — подумал Эндер, — но вам не удастся меня одурачить. Я сделаю это потому, что так решил, а не потому, что вы такие уж хитрые сволочи».

Они достигли Эроса, сами того не подозревая. Капитан показал им пустой экран визуального обзора, а потом наложил на него картинку, снятую в инфракрасных лучах. Буксир висел прямо над планетоидом, всего в четырех тысячах километров от него, но Эрос (двадцать четыре километра в диаметре), скрытый от солнечных лучей, был невидим во мраке космоса.

Капитан опустил корабль на одну из трех посадочных площадок на орбите Эроса. Он не мог приземлиться прямо на планетоиде: на Эросе присутствовала сила тяжести и буксир, созданный для перетаскивания грузов в космосе, не смог бы выбраться из гравитационного колодца. Капитан мрачно буркнул: «Прощайте», но у Эндера и Граффа настроение от этого не испортилось. Капитану было горько оставлять буксир, а Графф и Эндер чувствовали себя как заключенные, наконец-то выпущенные из тюрьмы на поруки. Перебираясь на челнок, который должен был доставить их на поверхность Эроса, они без конца повторяли специально перевранные цитаты из видео, которые всю дорогу крутил капитан. И хохотали как сумасшедшие. Капитан еще больше разозлился и сделал вид, что спит. И тогда, будто только что вспомнив, Эндер задал Граффу последний вопрос:

— А из-за чего мы воюем с жукерами?

— Мне известны десятки предположений, — ответил Графф. — Из-за того, что их система перенаселена и они нуждаются в колониях. Из-за того, что им невыносима сама мысль о существовании во Вселенной другой разумной жизни. Из-за того, что они не считают нас разумными. Из-за того, что одурманены религией или насмотрелись наших старых видео и сочли нас безнадежно агрессивными. Тут что угодно может быть причиной.

— А во что верите вы лично?

— Это не имеет значения.

— Я просто хочу знать.

— Должно быть, они общаются друг с другом напрямую, мозг с мозгом. Делят мысли и воспоминания. Зачем им тогда язык? Зачем учиться читать и писать? Как они узнбют, что такое чтение и письмо, если столкнутся с нами? Или сигналы? Или числа? Любые средства коммуникации? Это даже не проблема языкового барьера. У них нет языка. Мы использовали все, что могли, пытаясь связаться с ними, но у них нет даже аппаратуры, чтобы принять наши сигналы. Возможно, они все время пытались установить с нами мысленную связь — и не понимали, почему мы не отвечаем.

— Значит, мы воюем просто потому, что не можем поговорить?

— Если другой человек не способен рассказать тебе свою историю, можно ли быть уверенным, что он не замышляет убийство?

— Но что, если мы просто оставим их в покое?

— Эндер, не мы всё начали — это они пришли к нам. И если бы они хотели оставить нас в покое, то сделали бы это еще сотню лет назад, перед Первым нашествием.

— Возможно, они не понимали, что мы разумны. Или…

— Эндер, поверь мне, этот вопрос обсуждается вот уже сто лет. Никто не знает ответа. И все сводится к одному: если кто-то из нас должен быть уничтожен, пусть, черт побери, это будем не мы. Сами гены не позволяют нам принять другое решение. Отдельные особи еще могут жертвовать собой, но целая раса никогда не решится взять и прекратить свое существование. Поэтому, если сумеем, мы уничтожим всех жукеров до последнего. Или они, если сумеют, уничтожат всех нас.

— Лично я, — сказал Эндер, — стою за выживание.

— Я знаю, — ответил Графф. — Поэтому-то ты и здесь.

— Вы не больно-то спешили, а, Графф? Путь, конечно, неблизкий, но трехмесячные каникулы — это уже чересчур.

— Я предпочитаю доставлять товар в рабочем состоянии.

— Некоторым людям незнакомо слово «спешка». Да что там, на карте всего лишь судьба человечества. Не обращайте внимания, полковник. Поймите наше беспокойство. Мы сидим тут возле ансибля и каждый божий день получаем доклады о продвижении наших кораблей. Война может начаться в любой день. В любую минуту. А он еще так мал.

— В нем есть величие. Сила духа.

— И, надеюсь, инстинкт убийцы.

— Да.

— Мы тут спланировали для него импровизированный курс обучения. Конечно, он будет принят только с вашего одобрения.

— Спасибо, адмирал Чамраджнагар, я просмотрю его, хотя и не претендую на то, будто что-то понимаю в вашем деле. Я здесь только потому, что лучше других знаю Эндера. Так что не бойтесь, я не буду лезть в ваши дела. Меня интересуют только темпы.

— Сколько мы можем сказать ему?

— Не тратьте время на изложение физики межзвездных путешествий.

— Про ансибль?

— Я уже рассказал ему об этом и про наши корабли. Упомянул, что они прибудут к месту назначения через пять лет.

— Собственно, вы рассказали ему практически все.

— Ну, вы можете поговорить с ним о системах вооружения. Ему следует хорошо их изучить, чтобы принимать разумные решения.

— Ага. Оказывается, и мы можем быть полезны, как мило. Мы предоставим в его распоряжение один из пяти компьютерных симуляторов.

— А что с остальными?

— Симуляторами?

— Нет, детьми.

— Вас доставили сюда, чтобы работать с Эндером Виггином.

— Просто любопытствую. В разное время все они были моими учениками.

— А теперь они мои ученики. И сейчас я их посвящаю в мистерии флота, которых вы, полковник Графф, как обычный солдат, никогда даже не касались.

— Звучит так, словно вы готовите их в священнослужители.

— О да, это религия. Даже те из нас, кто командует через ансибль, познали грандиозность межзвездного перелета. Вижу, вам не по вкусу мой мистицизм. Уверяю вас, это неприятие только обличает ваше невежество. Очень скоро Эндер Виггин обретет знание; он постигнет изящество призрачного танца среди звезд, и то величие, что сокрыто в нем, вырвется наружу, дабы явить себя Вселенной. У вас каменная душа, полковник Графф, но я могу с равной легкостью петь и камню, и другому певцу. Не буду вас больше задерживать. Отправляйтесь в свою комнату и распаковывайте вещи.

— У меня нет багажа. Единственное имущество — это форма, которая сейчас на мне.

— У вас ничего нет?

— Мое жалованье перечисляют на счет в банке где-то на Земле. Я давно уже не нуждаюсь в деньгах. Разве что на покупку штатской одежды во время… каникул.

— Вы явно не материалист. И все же вы неприятно толсты. Прожорливый аскет? Какое противоречие…

— Когда нервы шалят, я ем. Но вижу, когда шалят нервы у вас, вы начинаете слагать вирши.

— Вы мне нравитесь, полковник Графф. Думаю, мы поладим.

— Мне это безразлично, адмирал Чамраджнагар. Я прилетел сюда ради Эндера. Вы лично не интересуете ни его, ни меня.

Эндер возненавидел Эрос с того самого момента, как челнок отвалил от буксира. Он даже на Земле маялся, где полы были плоскими, ну а Эрос оказался совсем безнадежен. Планетка напоминала грубо обтесанное каменное веретено шести с половиной километров в диаметре в самом узком месте. Поскольку всю ее поверхность занимали солнечные батареи, люди жили внутри поделенных на комнаты туннелей, которые пронизывали астероид. Замкнутое пространство не так беспокоило Эндера; его раздражало, что полы туннелей отчетливо загибались книзу. У него начинала кружиться голова, когда он шел по этим туннелям — особенно по тем, которые окольцовывали самое основание веретена. Не помогало и то, что сила тяжести на Эросе была всего лишь в половину земной, — все равно казалось, что вот-вот упадешь.

• Предыдущая
• 58/73
• Следующая