Львовская гастроль Джимми Хендрикса - Курков Андрей Юрьевич - Страница 34

• Предыдущая
• 34/80
• Следующая

Поляк, согбенно стоявший спиной к машине, повел удивленно головой, словно хотел обернуться. Но в какой-то момент он опустил голову, решив, что наблюдать за банкой ему в этот момент важнее.

Тарас выключил двигатель и фары — зачем беспокоить жильцов? Тем более, что все окна дома были темны. Посмотрел на часы — половина третьего. Подумал о Дарке — каково ей там, в ее обменной клетке? Хорошо еще, если электричество есть!

Секунды тянулись мучительно долго. Поляк словно замер, сгорбившись, наклонившись вперед. В открытую дверцу «опеля» дунул прохладный сырой ветерок. В этот момент обычно падает в стеклянную банку камешек, издавая одиночный цокающий звук. Потом звучит журчание, и клиент постепенно распрямляет спину. Но сейчас этого не происходило.

Тарас ощутил беспокойство. Поначалу подумал, что беспокоится за клиента, но несколько мгновений спустя мелкое неприятное дрожание охватило его пальцы. Он опустил ладони на руль, сжал руль что было силы и услышал своим телом, как дрожит всё вокруг — и он, и руль, зажатый в руках, и вся машина. Клейкая тишина, окружившая серый «опель», еще больше пугала Тараса. Он резко обернулся и взглянул на поляка. Тот вдруг вздрогнул, поднял обе руки, словно отталкиваясь от невидимых атакующих. Звон разбитой банки вытолкнул тишину из окружающего машину пространства. И тут зажурчала струя, Славомир, застонав, опустил руки, точнее, левую опустил просто вниз, а правой взялся за управление струёй.

Тарас всё еще чувствовал, как дрожит в руках руль машины, но теперь, когда тишины больше рядом не было, его внутренний ужас сменился страхом и растерянностью.

Поляк медленно обернулся, звякнула «молния» его брюк, он застегнул твидовое пальто и медленно опустился на сиденье.

— Вышел? — спросил его Тарас.

— Кажется, — тихо ответил Славомир. — Такая резкая боль… Я не ожидал… Даже сейчас как-то не по себе…

Тарас хотел было попросить поляка захлопнуть свою дверцу, как до его слуха донеслись шаркающие шаги. Он наклонился вперед и увидел, как вниз по улице, пошатываясь, странной болезненной походкой, едва поднимая ноги, прошел мужчина, сутулый, невысокий, то ли в ватнике, то ли в какой-то похожей на ватник куртке.

— Ну что, едем? — спросил поляк.

Дрожь в пальцах Тараса исчезла. Беспокойство отпустило его. На душе воцарился мир, и эту мгновенную перемену состояния Тарас ощутил в мельчайших подробностях, словно в разных местах его тела было воткнуто не меньше сотни тонких иголок и кто-то вдруг неким странным образом одновременно их вытащил.

Он снял машину с ручника. Она неспешно покатилась вниз. На ходу завел мотор, включил свет.

Тарас всматривался в освещенное фарами пространство, пытаясь разглядеть пару минут назад замеченного бомжа, но никого не увидел.

— К гостинице? — спросил он поляка.

Славомир отрицательно мотнул головой.

— А куда? — удивился Тарас.

— Ночной клуб. Надо прийти в себя.

Тарас пожал плечами и повез клиента в «Позитифф» на Зеленую.

Уже остановившись у дверей клуба, он обратил внимание на безлюдность улицы и тишину. Поляк тоже недоверчиво осматривал из машины улицу.

— Это здесь? — спросил он.

Тарас вышел, прислушался. Откуда-то, казалось, из-под земли, до его тела донеслись низкие вибрации. Он подошел ко входу в клуб, и вибрации усилились. Обернулся к поляку, призывно махнул ему рукой.

В клубе гудела музыка, именно гудела, а не играла. Они присели за столик, к ним медленно и неуверенно подплыл по тяжелому воздуху уставший молодой официант.

— Лаговаллин есть?

Официант кивнул.

— Два! — сказал ему поляк.

— Я — за рулем! — твердо заявил Тарас.

Официант замер. Только зрачки его глаз «сходили» посмотреть на того, кто «за рулем» и снова вернулись на Славомира.

— Всё равно два, — повторил он. — Без льда, в один стакан.

Тарас смотрел в спину удаляющегося официанта и пытался понять: был ли тот обкуренный, пьяный или просто уставший.

— Скажите, а вы другие болезни лечите? — спросил вдруг Славомир.

Его лицо словно освободилось от остатков перенесенной во время процедуры боли. Глаза казались снова совершенно сосредоточенными, взгляд — чистым и немного надменным.

— Нет, я только камнями занимаюсь.

— А может, друзья есть? К которым с другими болезнями обращаются? — настаивал поляк.

Тарас, кажется, понимал, куда клонит клиент.

— Вас интересует тяжелая венерология? — спросил он.

— Тяжелая?! — повторил Славомир, усмехнувшись и показав ряд белейших зубов. — Хороший термин! Сам придумал?

Тарас кивнул. И ощутил мгновенную гордость. Ведь это именно он еще в институте шутки ради разделил венерологию на тяжелую и легкую и сравнил ее с артиллерией.

Перед Тарасом на стол неожиданно опустилась банкнота в десять евро.

— Это за копирайт! — сказал поляк. — Я буду этот термин использовать!

«Сто десять!» — калькулятор в голове у Тараса подсчитал доход сегодняшней ночи.

Официант опустил на стол перед поляком стакан из толстого стекла, наполненный янтарной жидкостью. Резкий запах ворвался в ноздри Тараса, и он инстинктивно откинулся на спинку стула.

— Мне нужны люди с редкими заболеваниями! — поляк произнес более четко и членораздельно, не сводя взгляда с виски.

— У моей подружки аллергия на деньги, — сказал Тарас не потому, что хотел поддержать разговор на интересующую клиента тему, а потому, что в этот момент он думал о Дарке и о том, что пора бы ему с ней уже и кофе из термоса выпить.

— Интересно. — Славомир глотнул виски и наклонился вперед, отодвинув стакан вправо. Уперся локтями в столешницу, уставился ожидающе на Тараса. — Давно? Какие симптомы?

— Высыпания по всему телу, покраснения…

Тарас вдруг смущенно замолчал, словно сделал что-то нехорошее и теперь ему стало стыдно. Да! Он понял, что заговорил о ее теле с посторонним, незнакомым человеком. Заговорил о ее болезни, о ней самой. Зачем?

Тарас опустил взгляд на стакан с виски. Сейчас, чтобы еще крепче замолчать, он был бы не против сделать глоток-другой. Но ведь потом всё равно за руль! Она ведь его ждет в своей «валютной башне», закрытой снаружи! Он должен принести ей кофе. Это единственное, чем он сейчас может ее порадовать и отвлечь!

— Мне надо идти, — неловко выдавил из себя Тарас.

— Вы подумайте! Редкие заболевания — это хороший бизнес! Я мог бы вам предложить партнерство! — Славомир заговорил быстрее, понимая, что Тарас сейчас действительно уйдет и не дослушает его. — Я работаю на фармакологические лаборатории в Бельгии. Им нужны пациенты для испытания новых лекарств.

— А какой смысл делать новые лекарства для редких заболеваний?

— Вы не понимаете! У некоторых редких заболеваний есть большой потенциал! Они могут стать обычными болезнями. Аллергии уже полностью захватили Америку! Ваша знакомая — это, как у вас говорят, первая ласточка будущих серьезных аллергий! Она получит бесплатные лекарства, вы получите триста евро в месяц за административные услуги и контроль лечения пациента…

Тарас внезапно ощутил усталость. Или гудящие вибрации клуба доконали его голову, или бессонная ночь, или то внезапное необъяснимое волнение, охватившее и напугавшее его на улице Лесной. Он больше не мог и не хотел думать.

Поляк протянул визитку.

— Дело надежное! — сказал он. — Вы реально можете администрировать десять-пятнадцать пациентов, а это до пяти тысяч евро в месяц! Что вам стоит пройтись по больницам? Любой врач за двадцать евро выложит вам все диагнозы на стол! Останется только выбирать!

— Я потом, — произнес Тарас, пряча визитку поляка в карман куртки. — Мне что-то нехорошо.

Поляк окликнул его еще раз, когда Тарас уходил, но не для того, чтобы продолжить разговор. Подошел к нему, протянул сто евро и похлопал по плечу.

Уже на улице, ощущая на лице холодную влажность осеннего воздуха, Тарас посмотрел внимательно на банкноту в правой руке. Посмотрел и понял, что едва не остался без заработка! Отправил поляку в клуб мысленную благодарность за порядочность. И сел в машину.

• Предыдущая
• 34/80
• Следующая