Выбери любимый жанр

Волчья свадьба (ЛП) - Мистри Шарлотта - Страница 1


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

1

Торвальд Лайфссон стоит посреди прекрасного сводчатого бального зала напряженный как струна. Он чувствует себя совершенно не в своей тарелке посреди шума и гомона придворных, и не знает, кто он больше – ястреб или индюк среди павлинов. Его собственная одежда — парадные доспехи из мехов и тисненой кожи — хороша в его землях. Но здесь, рядом с шелками всех цветов радуги, расшитыми золотом, она кажется грубой и дешевой.

Он пытается не думать об этом. Какое ему дело до моды? Но от этого ничуть не легче. Его, как полыхающий маяк, замечают все, и Торвальд ловит каждый взгляд и слышит каждый шепоток в свою сторону.

При дворе его считают варваром и тупицей, с дурными манерами и еще более дурным нравом, немногим лучше животного. По правде сказать, Торвальд несколько раз едва сдерживался, чтобы не съездить какому-нибудь придворному по физиономии, но он не желает подтверждать их правоту.

И все же зубы ноют, так он их стискивает в ответ на завуалированные оскорбления, которых, по их мнению, ему не понять, а если он сожмет бокал с вином чуть крепче, тот расколется. Ему здесь не рады, это абсолютно очевидно. Даже слепой это увидел бы. И безносый пес бы унюхал... но этого следовало ожидать. По-другому и быть не могло, и этот «теплый» прием не более чем ход в искусно продуманной политической игре, где он всего лишь пешка.

Его терзает подозрение, что эта «дружеская» увертюра не продлится долго.

Торвальд оглядывает толпу, это все равно что всматриваться в неспокойные морские воды. На мгновение они расступаются, и он ловит взглядом принца Стефана, оживленно беседующего с каким-то придворным. И это раздражает сильнее всего, потому что именно с принцем — пусть не наследником, да, но близко — Торвальду придется заключить этот фальшивый брак.

Торвальд не знатных кровей. Он ничем не примечателен ни как мужчина, ни как солдат, он даже не человек. Он из людей-волков, которые с легкостью меняют две ноги на четыре, и сюда он приехал, чтобы взять в мужья принца и скрепить мирный договор, который на поверку никакой не мирный.

Причина, по которой здесь сейчас именно он, постыдна, но очевидно, здешние гости этого не поймут, хотя принц, может, и догадается, что присутствие здесь Торвальда — это умышленное оскорбление и толстый намек разорвать соглашение. Он достаточно знает культуру этих незнакомых ему людей, чтобы понимать, что к однополым бракам здесь по меньшей мере относятся с неодобрением, но он подозревает, что для человека высокого положения все обстоит даже хуже.

Так что он осознает, куда заведет его судьба. Сегодня бал. Завтра отказ и возобновление войны, возвращение домой с позором, потому что не смог выполнить миссию, которую изначально невозможно было выполнить. Он вдруг думает, хватит ли этого оскорбления, чтобы его альфа, и раньше не пылавший к нему особой любовью, наконец решил, что пользы от него больше не будет, и предал мечу. Это было бы не так унизительно, как этот фарс.

Кто-то толкает его сзади, и рука Торвальда дергается к мечу, прежде чем он вспоминает, что его нет. На балы не ходят с мечом. Человек, налетевший на него, похоже, ничего не замечает.

Он низенький, круглый и очень, очень навеселе. Он радостно хлопает Торвальда по руке, и тот с трудом перебарывает желание развернуться и уйти.

- Волк! Никогда не думал, что доживу до того дня, когда эта война закончится.

Торвальд слегка хмурится.

- Все войны со временем заканчиваются.

- О, вы ведь понимаете, о чем я. Мы все думали, что она закончится, когда кого-то из нас истребят. Вы, ребята, в этом очень упорны. Очень целеустремленны. - Это правда. Упорство — расхожая черта для его народа, особенно присущая его альфе. Торвальду иногда кажется, порой чрезмерное упорство превращается в глупость, но кто он такой, чтобы осуждать альфу.

Он настороженно кивает.

- Я бы предпочел прекратить кровопролитие, а не продолжать борьбу из одной лишь гордыни.

Коротышка смотрит на Торвальда, сощурив глаза. Может, он просто удивлен услышать подобное мнение вместо пламенной речи о чести и славе.

- Хорошо сказано. Вы ведь были у Узкогорья, да? Ну и трепку нам там задали! Столица не ждала подобной тактики!

- Не ждала?

Торвальд помнит Узкогорье. Он сомневается, что мог бы забыть, даже если бы попытался. «Трепка» — совсем не то слово, которое он бы использовал, скорее... они победили, да, но это оказалось непросто, хотя для этого мира те, кто погиб, были не более чем фишками в игре.

Лучше всего он помнит запах. Крови и раскуроченной земли, обугленного мяса и паленых волос. Уродливое зрелище. И стоны умирающих, к которым все равно не успела бы прийти помощь. Он помнит дождь и хаос.

Но они победили.

Мужчина важно кивает.

- Да, конечно. Как хитро было, когда вы взошли на гребень и разбили армию надвое, а никто из-за грозы ничего не успел сообразить. Ха! Никто не ждал такого от волков. - Он улыбается. – Я не хотел вас обидеть.

Торвальд крепче стискивает пальцы на тонкой ножке бокала. Он борется с гневом, потому что понимает, что этот человек имеет в виду на самом деле. Никто не ждал такого от тупых животных. Не имеет значения, что в то время они сражались на двух ногах.

Торвальд осознает, кем его видят все эти люди... наверное, чуть больше, чем животным, но еще не человеком.

Это вторая причина, почему он сомневается, что доживет до конца этой недели.

Мужчина все еще улыбается, ожидая ответа, и Торвальд не может понять, тот пытается его спровоцировать или просто совсем не соображает. Ему приходится сдерживаться — нужно играть в политику, хотя он и не годится для таких игр. Как тут ответить?

Торвальд натянуто улыбается и делает единственное, что умеет — наверное, очередную глупость — говорит правду:

- Да, эта победа для нас тоже стала сюрпризом.

- Правда?

- Да. - Торвальд делает глоток вина. Это шипучая фруктовая водица. Ему хочется чего-нибудь покрепче, и в то же время он понимает, что это плохая, очень плохая идея. - Мы используем такую тактику, чтобы заставить добычу разделиться. Мы не ожидали, что вы на это клюнете. - Мужчина удивленно лающе смеется и хлопает Торвальда по плечу. Достаточно сильно, так что тот с трудом сдерживается, чтобы не поморщиться от боли. Вместо того чтобы разозлиться, мужчина, кажется, искренне веселится. Над ним теперь что, еще и потешаются? По спине от раздражения бегут мурашки. Или веселье действительно искреннее? Этих людей не поймешь.

- А ты не совсем безнадежен, человек-волк.

Торвальд глотает сразу полбокала, пытаясь спрятать досаду, но ничего не выходит. Убрав бокал от своих губ, он ничуть не спокойнее, чем до этого.

- Надежда, как известно, умирает последней.

Мужчина хлопает его по плечу еще раз и, шатаясь, идет сквозь толпу, оставляя за собой шлейф несвежего дыхания. В приступе идиотизма Торвальд одним глотком допивает вино и забирает полный бокал у проходящего мимо лакея.

Больше никто не горит желанием с ним побеседовать. А у единственного, кто горел, в венах, похоже, было больше вина, чем крови. Толпа вихрится вокруг него, словно ручей вокруг камня, единственная их уступка его присутствию - это косые взгляды и шепоток под прикрытием ладоней.

У края зала Торвальд ловит свое отражение в зеркале и совсем отчаивается. Хрупкая ножка бокала в его мозолистых руках смотрится нелепо, точно так же, как его церемониальные доспехи рядом с увешанными драгоценностями птицами столичного двора. Он похож на деревенщину-провинциала, думает он мрачно.

Более того, он уверен, что этот контраст лишь служит подтверждением их представлению о нем как невежественном дикаре. И в то же время он понимает, что разодетый, как они, выглядел бы так же нелепо. Если нарядить свинью в бальное платье, она не превратится в знатную даму. По крайней мере в доспехах ему удобно — он решает высоко держать голову, не обращая внимания на окружающих его идиотов.

Впрочем, легче сказать, чем сделать.

1
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело