Зеркало покойника - Кристи Агата - Страница 11
- Предыдущая
- 11/17
- Следующая
— Вот что я подняла, — улыбнулась мисс Лингард, — и совершенно об этом забыла.
— Вы знаете, чей он?
— Да, это карандаш полковника Бьюри. Ему сделали его из пули, которая попала в него во время южноафриканской войны… или не попала, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Когда вы видели у него карандашик в последний раз, не припомните?
— Сегодня днем. Когда я вышла к чаю, они играли в бридж, и я заметила, что он записывал счет этим карандашом.
— Кто играл в бридж?
— Полковник Бьюри, леди Шевени-Гор, мистер Трент и мисс Кардуэлл.
— Пожалуй, — вкрадчиво проговорил Пуаро, — мы оставим его у себя и сами вернем полковнику.
— Да, пожалуйста. Я так забывчива, могла и не вспомнить.
— Мадемуазель, не будете ли вы так любезны попросить полковника Бьюри зайти сейчас к нам? — попросил Пуаро.
— Конечно. Я тотчас пойду и отыщу его.
Она торопливо вышла. Пуаро встал и принялся бесцельно бродить по комнате.
— Начинаем восстанавливать сегодняшний вечер, — с расстановкой проговорил он. — Это интересно. В половине третьего сэр Жерваз просматривает счета с капитаном Лэйком. Он слегка озабочен. В три обсуждает свою книгу с мисс Лингард. Он страшно расстроен. Судя по случайным замечаниям мисс Лингард, это связано с мистером Хьюго Трентом. За чаем он ведет себя нормально. После чая, по словам Годфри Берроуза, он чем-то обрадован. Без пяти восемь он спускается вниз, идет в кабинет, нацарапывает на листке бумаги «Простите» и стреляется!
Майор Риддл медленно произнес:
— Понимаю, что вы имеете в виду. Это непоследовательно.
— Странные у сэра Жерваза Шевени-Гора перепады настроения! Он озабочен — страшно расстроен — нормален — очень обрадован! Есть в этом нечто странное. И эта его фраза: «Слишком поздно». «Слишком поздно» для моего появления здесь. И это так и оказалось. Я действительно приехал слишком поздно, чтобы застать его живым.
— Понимаю. Вы думаете…
— Я уже никогда не узнаю, почему сэр Жерваз вызвал меня! Уж это точно!
Пуаро в волнении продолжал ходить по комнате. Он поправил пару предметов на камине, осмотрел карточный столик у стены, выдвинул ящик и достал росписи игр в бридж. Потом подошел к письменному столу и заглянул в корзину для бумаг. Там не было ничего, кроме бумажного пакета. Пуаро вынул его, понюхал, пробормотал: «Апельсины», расправил пакет и прочитал название магазина: «Карпентер и сыновья. Фрукты, Хэмборо-Сент-Мэри». Он как раз складывал пакет, когда в гостиную вошел полковник Бьюри.
8
Полковник плюхнулся на стул, покачал головой, вздохнул и вымолвил:
— Ужасное событие, Риддл. Леди Шевени-Гор держится замечательно… замечательно. Великая женщина! Полна мужества!
Неторопливо возвратившись к своему стулу, Пуаро спросил:
— Вы ведь, по-моему, знаете ее очень много лет?
— Да, еще бы. Я присутствовал на ее первом балу. Помню бутон розы в ее волосах. И белое воздушное платье… Никто не мог с ней сравниться! — В голосе полковника слышался восторг.
Пуаро протянул ему карандаш:
— По-моему, это ваш?
— А? Что? Да, спасибо. Я брал его с собой, когда мы днем играли в бридж. Просто потрясающе — я трижды взял по сто очков за онёры в пиках. Такого со мной не бывало никогда.
— Если я вас правильно понял, вы играли в бридж перед чаем? — спросил Пуаро. — В каком расположении духа был сэр Жерваз, когда спустился к чаю?
— Как всегда. Я и представить себе не мог, что он замышляет покончить с собой. Сейчас, когда я думаю об этом, мне кажется, он был возбужден чуть больше обычного.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Как раз тогда! За чаем. И больше не видел беднягу живым.
— А после чая вы точно не заходили в кабинет?
— Нет, больше его не видел.
— Когда вы спустились к ужину?
— После первого гонга.
— Вы спустились вместе с леди Шевени-Гор?
— Нет, мы… э-э… встретились в холле. Кажется, она заходила в гостиную, проверяла, как расставили цветы, или что-то еще.
Майор Риддл как бы невзначай ввернул:
— Надеюсь, полковник, вы не будете возражать, если я задам вам вопрос личного характера. Были ли между вами и сэром Жервазом какие-либо разногласия в том, что касалось компании «Парагон Синтетик Раббер»?
Лицо полковника Бьюри вмиг сделалось пунцовым. Он ответил, путаясь в словах:
— Никоим образом. Никоим образом. Старик Жерваз был безрассудным человеком. Не забывайте об этом. Он привык к тому, что у него на руках одни козыри. Он, казалось, не понимал, что сейчас весь мир переживает кризис. Курсы акций и прибыли все время колеблются.
— Так некоторые разногласия между вами были?
— Никаких разногласий. Просто чертовское безрассудство Жерваза!
— Он обвинял вас в том, что понес убытки?
— Жерваз был ненормальным! Ванда знала это. Но она умела с ним ладить. Я был рад, когда она брала все в свои руки.
Пуаро вздохнул, и, взглянув на него, майор Риддл переменил тему:
— Полковник, вы ведь старинный друг семьи. Знали вы о том, как сэр Жерваз распорядился своим состоянием?
— Ну, я думаю, большая часть должна перейти к Руфи. Я это понял из тех слов, что несколько раз обронил сэр Жерваз.
— Вам не кажется это несправедливым по отношению к Хьюго Тренту?
— Жерваз не любил Хьюго. Терпеть его не мог.
— Но ведь у него было очень сильное чувство семьи. А мисс Шевени-Гор, в конце концов, — всего лишь приемная дочь.
Полковник Бьюри помолчал, пробурчал что-то, запинаясь, и наконец произнес:
— Знаете, по-моему, будет лучше, если я вам кое-что расскажу. Но по большому секрету, сами понимаете.
— Конечно, конечно.
— Руфь — незаконнорожденная, но из Шевени-Горов. Дочь брата Жерваза, Энтони, погибшего на войне. У него была связь с какой-то машинисткой. Когда он погиб, эта девица написала Ванде письмо. Ванда встретилась с ней, та как раз ждала ребенка. Ванда обсудила все с Жервазом; незадолго до этого врачи сказали, что детей у нее не будет. В результате, когда родилась девочка, они взяли ее к себе и оформили это юридически. Мать отказалась от своих прав. Они воспитали Руфь как родную дочь, и она в самом деле их дочь, достаточно взглянуть на нее, чтобы понять, что она — Шевени-Гор!
— Да-а, — протянул Пуаро, — понятно. Теперь позиция сэра Жерваза ясна. Но если он не любил мистера Хьюго Трента, почему же он так страстно желал устроить его брак с мадемуазель Руфью?
— Чтобы упрочить положение семьи. Он любил порядок во всем.
— Но ведь он не любил мистера Трента и не доверял ему?
Полковник Бьюри фыркнул:
— Вы не поняли старика Жерваза. Он не считал окружающих за людей. Он устраивал браки так, словно жених и невеста принадлежат к королевским фамилиям! Он считал, что Руфь и Хьюго непременно должны пожениться, и Хьюго возьмет фамилию Шевени-Гор. А что думают об этом Руфь и Хьюго — не имеет значения.
— Мадемуазель Руфь одобряла этот план?
Полковник Бьюри хихикнул:
— Только не она! Она же мегера!
— Вы знали, что незадолго до смерти сэр Жерваз намеревался составить новое завещание, по которому мисс Шевени-Гор получала наследство только при условии, что выйдет замуж за мистера Трента?
Полковник Бьюри присвистнул.
— Значит, он действительно беспокоился по поводу нее и Берроуза… — Произнеся это, он спохватился, но было поздно.
Пуаро воспользовался его оплошностью:
— Между мадемуазель Руфью и мсье Берроузом что-то было?
— Возможно, ничего… ничего там не было.
Майор Риддл прокашлялся и сказал:
— По-моему, полковник Бьюри, вы должны рассказать нам все, что знаете. Это может иметь прямое отношение к моральному состоянию сэра Жерваза.
— Пожалуй, может, — нехотя согласился полковник. — Берроуз симпатичный молодой человек, по крайней мере, так считают женщины. Дело в том, что они с Руфью сблизились в последнее время, и Жервазу это не нравилось… очень не нравилось. Он не хотел увольнять Берроуза — это было бы опрометчиво. Он знал также, какова Руфь. Ей никогда нельзя диктовать свои условия. Я думаю, именно поэтому он и придумал такой план. Руфь не из тех девушек, которые жертвуют всем ради любви. Ей нравится роскошь, она любит деньги.
- Предыдущая
- 11/17
- Следующая
