Любовь за гранью (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 51
- Предыдущая
- 51/75
- Следующая
Влад поднял на отца глаза полные разочарования. Он пребывал в странном состоянии, на его лице читалось недоверие и боль, столько боли, что сердце Самуила болезненно сжалось от предчувствия беды. Но слово сказано, и пути назад уже нет.
— Как ты мог лгать мне все эти годы? Как мог скрывать правду и притворяться? Зачем? — Голос Влада дрожал от еле сдерживаемой ярости.
— Я боялся, боялся, что ты возненавидишь меня, когда узнаешь, как я поступил с твоими родителями. Боялся стать недостойным в твоих глазах.
— И не напрасно! — Влад поднялся с кресла, его глаза вспыхнули красным, как всегда когда он приходил в бешенство. Сын быстро переместился в другой конец комнаты, его руки сжались в кулаки. — Меня мучили угрызения совести, потом, спустя годы я сожалел о том, что случилось. Но прошлого не вернешь вспять. И это правда, ты — моя кровь вдвойне. Почему только сейчас? Как я могу верить тебе после всего этого? Ты предал лучшего друга, а потом бросил как нашкодивший котяра. Почем мне знать, что ты не поступишь так со мной? — Влад избегал смотреть на отца.
— Потому что я люблю тебя. Ты моя кровь и плоть, как только я увидел тебя впервые, я уже не смог уехать. Я спас тебя, когда ты умирал.
— А где ты был, когда умирала моя мать? — Лицо Влада исказилось от страдания. — Где ты был, когда погиб твой друг? Твой "рогатый" друг умер на моих руках в адских мучениях, каких врагу не пожелаешь! Ты — жалкий эгоист. Почему ты не спас его? Не хотел конкуренции, хотел избавиться от него? Ты учил меня все эти годы справедливости, сочувствию, учил не стать монстром. А сам? Ты хуже любого зверя, ты вонзаешь нож в спину близких людей. Я презираю тебя.
Влад направился к двери.
— Сын!
— Не смей меня так называть, пока я не позволю! — Зарычал Влад и бросился прочь из комнаты.
Самуил хотел было последовать за ним, но хрупкая ручка Фэй задержала его.
— Не сейчас, брат. Дай ему время, он сам придет, вот увидишь.
— Ты не знаешь Влада, он никогда не поймет, никогда не простит.
— Простит, поверь, я знаю. У него светлая душа, знаю что звучит странно, но внутри него свет, и этот свет — не зло. Он полон сочувствия и любви. Он поймет.
— Фэй, как же больно! Как же я себя ненавижу!
Девушка обняла брата, ласково поглаживая его по спине.
— Наберись терпения, мой племянник вернется раньше, чем ты думаешь. Особенно теперь, когда в его жизни появилась эта девушка. Как же вы похожи, ты полюбил мать, он — дочь.
Самуил устало опустился на диван. В его глазах блестели слезы.
— Какая она, дочь Кристины? Что привлекло его в ней? — Спросил мужчины старясь взять себя в руки.
— Она красавица. — Фэй улыбнулась. — По крайней мере, у него в сознании она прекрасна. Конечно, он влюблен и идеализирует, но девушка необычная. Она достойна его и принимает его таким какой он есть и она… она его любит.
Самуил с грустью улыбнулся:
— Как же это похоже на мои чувства с Кристиной.
— Похожи, но тут все сложней. Ты более сдержан, чем Влад, и чувства твои были спокойней, а он — огонь. Страсть испепеляет его, он безумствует.
— Как бы дров не наломал! — встревожился отец.
— Не наломает. Он у нас умный мальчик. Начни ему доверять. И не беспокойся, он вернется. Я вижу!
— Я причинил ему боль. Он слишком идеализировал меня, вознес на пьедестал, хотел подражать, а теперь…
— Теперь он поймет, что идеальных нет, и будет любить тебя таким, какой ты есть на самом деле.
— Ты это видишь? — с надеждой в голосе спросил Самуил.
— Я это знаю.
Он снова смотрел на бескрайнюю бездну неба. Одиночество — вот удел проклятых. Семья. Дом. Пустые слова. Больно когда предают родные. А когда ложь длится годами больно вдвойне. Все во что он верил, рухнуло и разбилось вдребезги. Какой идеальной ему казалась его семья. Благородный отец, красавица мать, которую он помнил только на портретах. Все ложь. Мать — изменница, отец — чужой человек, а Самуил — подлец и предатель. Как с этим жить дальше? От отчаянья хотелось выть и крушить все на своем пути. Влад содрогнулся, вспомнив одинокого путника, которого хотел разорвать по пути сюда, в свою обитель отшельника. Но он сдержался, не ради Самуила, который учил его подавлять животные инстинкты, а ради себя. Зато он усеял дорогу в чащу леса трупами животных, он хватал их без разбора, перегрызая глотку каждому из них, мгновенно опустошая. Он выпивал их жизнь не для того чтобы утолить голод, от ярости. Когда он набросился на несчастного охотника, идущего по лесной тропе, ужас обуял его еще до того как клыки впились в яремную вену. Он не чудовище. НЕ ЧУДОВИЩЕ. Влад отпустил человека, стерев из его памяти маленький кусочек, где тот заглянул в глаза смерти. В его Влада глаза — он может быть для них одним из ужасающих ликов ада. Он никого не хотел видеть. Он должен побыть один. Осмыслить то, что узнал, научиться принимать правду. Но чем больше он думал о том, что поведал ему Самуил, тем больше приходил в ярость. Нет, он не простит, не сможет. Но за то, что отец предал друга и использовал его мать, он не простит ему лжи в которой жил так много времени. Все эти годы Влада грели воспоминания и благодарность Самуилу, а тот всего лишь пытался загладить вину, успокоить бушующие угрызения совести. Любил ли он его, или просто расплачивался за свои ошибки? Во что теперь верить? А может послать все к черту и стать одиночкой? К черту власть, к черту братство! Но перед глазами встал образ Фэй. Такой нежной, такой ранимой. Самуил не справится один, он не сможет защитить сестру. Сестру?! Значит Фэй его родная тетя, она его кровная родня. Пусть он зол на отца и никогда не сможет забыть его предательства, но Фэй, она ни в чем не виновата. Нужно вернуться. Сколько времени он пробыл в этом лесу? Он не знал. ЛИНА. Сердце пронзила острая потребность ее увидеть. Как он мог забыть о ней?! Как позволил себе погрузиться в пучину страданий? Нет, он не такой как Самуил, он умеет любить и быть преданным. Хватит страдать! Есть те, кто нуждаются в нем. Лина, Фэй ради них он вернется и сделает вид, что все по-старому, он защитит их. С Самуилом или без него. Больше он в нем не нуждается. Он — король Черных Львов и может сам принимать решения. Влад снова включил мобильник и, посмотрев на время, ужаснулся. С тех пор, как он пропал для всех,прошло более суток. Сотовый требовательно завибрировал в его руках. Криштоф.
— Она в баре "Сова", пару минут назад туда вошел Николас.
Все тело обдало ледяным холодом страха.
— Еду! Глаз с него не спускай!
22 Глава „Волк в овечьей шкуре“
Николай зашел в полутемный зал ночного бара. Тихо играла музыка, почти пусто, все места забронированы только для коллектива газеты "Судный день". Он стал в дверях и прислушался к голосам людей. Говорили о нем. Все боялись неизвестности и презирали его заочно. Жалкие людишки, очень скоро они будут на него молиться. Он теперь их царь и бог, они полностью зависят только от него. Он обвел толпу пристальным взглядом: "Ну и где знаменитая и так всем нужная Ангелина?". Он всматривался в лица, прислушивался к разговорам… и ничего… ничего о той ради кого он пришел сюда. Черт возьми, он затеял эту проклятую вечеринку, а она просто взяла и не пришла? Словно в ответ на его мысли он услышал, как о ней заговорили: "О, Градская пришла… Одна, без Санчо Пансе". Николай повернул голову и замер, застыл не в силах пошевелиться. Та девушка, которая только что зашла в темную залу и передала пригласительный билет портье, не могла быть Ангелиной. Он не так ее себе представлял. В его мыслях она была крашенной девицей, чем-то похожей на Магду, наглой и развязной. Ничего общего с этой девушкой маленького роста, с пышными рыжими волосами одетой в элегантное белое платье и простенькие туфли — лодочки без каблуков. Только теперь он понял, насколько абсурдной была его уверенность в том, что украденные Настей вульгарные туфли могли принадлежать Ангелине. Она прошла мимо него и он почувствовал запах ее тела. Голова пошла кругом и ноздри затрепетали от наслаждения. Он посмотрел ей в след, провожая взглядом: "Ну и как эта малышка может представлять для меня опасность? Любой человек из присутствующих в этой зале с легкостью переломает ей кости. Что уже говорить о вампире. Старуха явно выжила из ума". Девушка несомненно вызывала интерес.
- Предыдущая
- 51/75
- Следующая
