Воздушные дуэли. Боевые хроники. Советские «асы» и немецкие «тузы». 1939–1941 - Борисов Юрий Сергеевич - Страница 4

Через два часа после этого «сражения» девять бипланов взлетели с аэродрома Тамсак-Булак, чтобы прикрыть переправу через Халхин-Гол. Здесь их и встретили 18 Ki-27. В завязавшемся ожесточенном воздушном бою семь советских истребителей были сбиты, еще два получили сильные повреждения. При этом пять летчиков погибли, остальным удалось приземлиться на парашютах.

Таким образом, за два первых дня воздушных боев потери советской авиации составили 14 машин (10 И-15 и 4 И-16), еще несколько получили повреждения. При этом погибло 11 летчиков. Японцы же лишились всего одного самолета. В общем, полный разгром! 28 мая командир 57-го корпуса комкор Фекленко в боевом донесении о ходе боев в районе реки Халхин-Гол, среди прочего, докладывал начальнику Генерального штаба РККА Шапошникову следующее: «Авиация противника господствует в воздухе…»[12]

Наверху отреагировали быстро! Чтобы дальше не позориться, нарком обороны Ворошилов своим приказом попросту запретил дальнейшие действия советской авиации в зоне конфликта. 70-й иап был переброшен на аэродром Баин-Тумэн для укомплектования новой техникой и летным составом. А 29 мая в Монголию на трех транспортных «Дугласах» прибыла группа из 48 человек – наиболее опытных летчиков и техников, многие из которых успели до этого побывать в Испании. Им предстояло на месте организовать обучение летного и технического персонала. Группу лично возглавил заместитель начальника ВВС РККА Яков Смушкевич[13].

Пополнение и реорганизация длились вплоть до 17 июня. Все войска на территории Монголии теперь были объединены в 1-ю армейскую группу, а приданная авиационная группировка стала называться ВВС 1-й АГ. Командование ею было возложено лично на упомянутого «посланца Сталина» товарища Смушкевича. На суше тем временем после первых столкновений также наступило некоторое затишье.

К 20 июня в составе 22-го и 70-го иап насчитывался 151 истребитель, в том числе 95 И-16. Большую часть из них составляла уже четырехпулеметная модификация тип 10.

В это время Смушкевич решил, что пора, наконец, бросить эту армаду в бой и отомстить «самураям» за майский позор. Утро 22 июня началось с перехвата советскими истребителями одиночного самолета-разведчика Ki-15. Затем на аэродром 22-го иап поступил сигнал о приближении большой группы японских бомбардировщиков. Летчик А.Д. Якименко вспоминал: «…На подходе к аэродрому обнаружили большую группу японских бомбардировщиков, которую сопровождали десятки истребителей. Прикрытие настолько плотное, что прорваться сквозь него можно лишь сверху, на пикировании. Начинаем набирать высоту – но навстречу уже спешат вражеские истребители.

Лобовая атака – соревнование в крепости нервов. Первый японец оказался слабоват – открыл огонь с дальней дистанции, так что трассы на излете ушли под мой самолет, а потом и вовсе не выдержал, взял ручку управления на себя, и я всадил ответную очередь из четырех стволов прямо в его беззащитное брюхо. У второго японца нервы оказались крепче – этот не отворачивал, и мы разминулись буквально в нескольких метрах, обменявшись очередями; он промахнулся, задел ли я его – не знаю: не было времени оглядываться. Продолжаю набирать высоту – еще метров пятьсот, и я окажусь над верхним эшелоном японских истребителей, а значит, получу шанс прорваться к бомбардировщикам. Но тут мой мотор вдруг чихнул и остановился – увлекшись боем, я совсем забыл о времени и израсходовал все горючее. Вываливаюсь из общей свалки – благо наш аэродром совсем рядом – и с ходу иду на посадку»[14].

Тем временем в воздух, поднимая огромные клубы пыли, поднялось сразу несколько десятков поликарповских истребителей. Как только от летчиков и наземных наблюдателей были получены сведения о появлении большого числа японцев, в этот район стали отправляться все новые и новые звенья. В результате развернулось небывалое 2,5-часовое воздушное сражение. Советская сторона последовательно произвела 106 самолето-вылетов (56 И-16 и 49 И-15), со стороны японцев в бою участвовало 18 Ki-27, которые тоже сменяли друг друга несколькими волнами.

По окончании наши летчики отчитались о 25 сбитых «Накадзимах». В действительности же потери авиации Страны восходящего солнца составили 7 машин. Что касается «самураев», то они тоже преувеличили свои достижения, заявив в общей сложности о 50 победах. На самом деле ВВС РККА лишились 17 истребителей (14 И-15 и 3 И-16), из которых три были уничтожены на земле в результате штурмовки. При этом погибло 11 летчиков, в том числе командир 22-го иап майор Глазыкин[15]. Таким образом, учитывая большое численное превосходство советских летчиков, можно констатировать, что сражение, ставшее, кстати, крупнейшим за время конфликта, закончилось полной победой японцев.

Следующие два воздушных боя имели место 24 июня. На сей раз была ничья. Японцы сбили два И-15, но и сами потеряли два Ki-27, которые были сбиты «ишаками». Один летчик попал в плен, второй «самурай», опасаясь, что его разорвут на части, после приземления застрелился.

Через два дня в ходе очередных боев японцам удалось сбить три И-16 и один И-15. Советские летчики отчитались о девяти победах, однако ни одна из них не подтверждается данными противника[16].

Японцам из данных аэрофотосъемки было хорошо известно, где базируются советские истребители, и 27 июня они решили провести массированный налет на обе авиабазы: Тамсаг-Булак, где находился 22-й иап, и Баин-Бурду-Нур, где располагался 70-й иап. В операции приняли участие 30 бомбардировщиков (9 Ki-30 и Ki-21 и 12 «Фиат» BR-20 «Чиконья»).

Последние представляли собой вполне современный двухмоторный бомбардировщик цельнометаллической конструкции. Он был разработан конструкторами фирмы «Фиат» под руководством Челестино Розателли. Он имел длину 16 м, размах крыльев 21,5 м и был оснащен двигателями «Фиат» A.80 RC41 мощностью по 1000 л. с. Скорость также была типичной для бомбардировщиков того времени – 430 км/ч на высоте 4000 м. Как и бомбовая нагрузка – 1600 кг. Первый полет самолет совершил 10 февраля 1936 г., а через год был принят на вооружение итальянских ВВС (Реджиа аэронаутика).

В конце осени 1937 г. японское правительство заключило с фирмой «Фиат» договор на поставку 72 бомбардировщиков, а затем дополнительный контракт – еще 10 машин. В феврале 1938 г. первые BR-20 морем в разобранном виде доставили в Маньчжурию. Сборка велась на аэродроме Чушудзу в присутствии итальянских специалистов. Там же проходили сдаточные испытания. Переучивание экипажей осуществлялось группой итальянских летчиков на аэродроме Кончулин.

Первые самолеты принял 12-й кокутай (полк), ранее летавший на устаревших бомбардировщиках Ki-1. Самолет BR.20 получил у японцев обозначение тип I (I – сокращенно Италия). Следом там же, в Маньчжурии, сформировали новую 98-ю эскадрилью. Каждый из них по штату имел 36 самолетов. К слову сказать, это не единственная импортная экзотика в императорской авиации, «засветившаяся» на Халхин-Голе. Там же, к примеру, был замечен даже немецкий «Мессершмитт» Bf-108 «Тайфун»!

Что касается Ki-21, то это был японский двухмоторный бомбардировщик «Мицубиши», по своим боевым качествам примерно равный «Фиату». А вот Ki-30 относился к классу легких одномоторных бомбардировщиков.

Вот такая коллекция в сопровождении 74 истребителей направлялась на рассвете 27 июня бомбить советские аэродромы. Налет оказался внезапным для русских, ни один самолет даже не успели поднять в воздух. Впрочем, и точность авиаудара оставляла желать лучшего. Так, на Тамсаг-Булак, по советским данным, было сброшено около 100 бомб всех калибров, но почти все они упали мимо цели, никто не пострадал.