Непогребенный - Паллисер Чарльз - Страница 35

• Предыдущая
• 35/86
• Следующая

Остин, вероятно, спал еще хуже, чем я: без четверти семь, сойдя к завтраку, я не застал его в столовой. Я приготовил для нас обоих кофе и тосты, а через несколько минут он появился, бледный и осунувшийся. Я надеялся, что он заговорит о ночных происшествиях, поэтому за едой мы обменялись двумя-тремя фразами, не более. Я заметил, что, когда Остин подносил к губам чашку, рука его тряслась. Он избегал моего взгляда, я поступал точно так же, смущенный мыслью, что он, быть может, дознался о моей слежке. Он мог меня видеть или – это только что пришло мне в голову – заметить в холле следы растаявшего снега.

Наконец Остин произнес:

– Я буду ждать тебя у библиотеки в час закрытия.

– Зачем?

Он явно был удивлен.

– Ты разве забыл, что старый мистер Стоунекс ждет нас сегодня к чаю?

Я не сразу сообразил, о чем он говорит. Наконец я вспомнил, что фамилия, которую он произнес, мне знакома. Конечно! Вчерашний пожилой банкир назвал ее, говоря о своем предке, который купил дом.

– Но он пригласил меня на завтра. То есть нас.– Я не мог понять, как Остин узнал об этом.

– На сегодня. Он имел в виду сегодня.

– Я уверен, что он называл завтрашний день. Пятницу.

– Он поменял день.

– Но, Остин, откуда ты знаешь? Я забыл тебе сказать, что виделся с ним вчера, когда пришел посмотреть надпись.

– Знаю.

Я удивился. Не хочет ли он признаться, что шпионил за мной? Внезапно смутившись и не желая ничего больше слушать о его странном поведении, я продолжил:

– Мне и в голову не приходило, что ты ко мне присоединишься. Откуда тебе известно, что он перенес дату?

– Откуда? Он мне сказал. Вчера вечером я его случайно встретил. Я и сам забыл вчера поставить тебя в известность.

– А как он узнал, что ты мой друг? Уверен, я ему об этом не говорил.

– В этом городе секретов не существует, – отрезал Остин, и стало понятно, что более подробного ответа я не дождусь. – Итак, я встречаю тебя у библиотеки, когда она закроется, и мы вместе идем туда.

Я кивнул. Это было странно. Если Остин не следил за мной вчера, когда я беседовал с пожилым джентльменом на заднем дворе нового дома настоятеля, то почему он затеял с мистером Стоунексом разговор? Похоже, мои подозрения подтверждались. Он следовал за мной по пятам и, вероятно, желал выяснить, как прошла наша со стариком встреча.

Через несколько минут Остин наскоро привел себя в порядок и был готов к выходу, хотя по-прежнему выглядел небритым и неряшливо одетым. Я подождал его. Открыв дверь, мы обнаружили, что в последние часы снега успело нападать несколько дюймов. Мы молча побрели по почти нетронутому снежному полю.

У двери трансепта мы миновали двоих мальчиков. Один из них обхватил другого за плечи, и я улыбнулся Остину, гадая, не напоминает ли ему эта картина нашу собственную молодость, но он как будто не заметил их. Мальчик постарше, бросивший на Остина презрительный взгляд, был одет, как я понял, в форму средней школы – синюю куртку, бриджи, башмаки с пряжками; во втором же мальчике, одетом в простую черную курточку и бриджи, я заподозрил ученика школы певчих. Я вспомнил слова Остина о соперничестве двух школ; эта картина им противоречила. Когда мы проходили мимо, младший мальчик что-то говорил (а вернее, пытался сказать: он отчаянно заикался) об опоздании и о грозящих ему неприятностях.

Через секунду я оглянулся и увидел, что старший мальчик запихивает младшему за шиворот снежок. Младший сопротивлялся, и противник два раза подряд довольно сильно ударил его в грудь. Я готов был вернуться назад, но увидел, что старший ослабил хватку и младший пустился наутек. В отличие от бдительных школьных учителей моего детства Остин словно бы не видел происшедшего.

Мы молча дошли до конца собора, и напоследок Остин вновь напомнил мне об условленной встрече. Тут же я заметил юного Куитрегарда, огибавшего деамбулаторий; мы обменялись приветствиями и последние несколько ярдов прошли вместе. Я упомянул о сценке, которой недавно стал свидетелем. Куитрегард сказал, что видел несколькими минутами ранее мальчика из школы певчих, и добавил, что его брат учился в этой школе. До библиотеки мы добрались незадолго до половины восьмого, и Куитрегард отпер большую дверь.

– Вы и сами, наверное, там учились? – спросил я.

– Я учился в школе Куртенэ – в средней школе.

– Удивительно, что братьев послали учиться в разные школы, – заметил я, топая по коврику у дверей, чтобы стряхнуть с сапог снег.

– Вы же понимаете, какой из меня певец.

– И все лее я удивлен, так как считал, что две эти школы на дух друг друга не переносят.

Куитрегард рассмеялся:

– Мальчишки дерутся, не без того. Но не думаю, что недоброжелательство существует и на официальном уровне.

– По словам моего друга Фиклинга, вражда между двумя заведениями зашла столь далеко, что начальство косо смотрит на его дружбу с одним из учителей школы певчих.

Молодой человек проворно отозвался:

– Скорее всего, тут дело не в самой дружбе.– Потом вспыхнул и проговорил: – Доктор Локард просил меня передать вам его извинения, доктор Куртин. Он не сможет, как рассчитывал, помочь вам в работе сегодня утром. Ему придется готовиться к собранию капитула. Внезапно всплыли важные дела.

– Могу только пожалеть об этом.– Этот отказ, как я подумал, выстраивался в один ряд с отозванным приглашением на обед, а значит, мои шансы найти манускрипт еще уменьшились.

Молодой человек, должно быть, заметил, что я разочарован, и из сочувствия предложил выпить чашку кофе, прежде чем спускаться в пыльное подземное хранилище. Он добавил:

– Когда придет Поумранс, он затопит камин, так что немного погодя нам станет теплее.

Я с благодарностью согласился, но отметил про себя, что внизу мне от камина теплее не станет. По пути в уютную нишу, где Куитрегард готовил кофе, он произнес:

– Думаю, не выдам тайны, если скажу вам, что сегодняшнее собрание будет переломным. Ожидается длительный и сложный разговор.

Я вспомнил слова Газзарда о том, что этим утром будут обсуждать ситуацию в школе, и мысленно связал предполагаемый перелом со сплетней, которую услышал накануне вечером в баре. Однако я воздержался от вопросов, чтобы не ставить Куитрегарда в неловкое положение. Мы сели и принялись ждать, когда закипит чайник.

– Разумеется, мне очень досадно, что доктор Локард не сможет оказать мне сегодня свою столь ценную помощь, – заметил я.– Но боюсь, никто на свете не способен мне помочь.

Даже если манускрипт находится в библиотеке, я могу искать полгода и все же его не обнаружить.

Молодой человек, склонившийся над печкой, выглядел немного смущенным. Я предположительно объяснил его смущение тем, что он подслушал наш с доктором Локардом разговор о манускрипте.

– Очень хотелось бы вам помочь, – проговорил он. – Я отдал бы все, только б найти его для вас, и уверен, доктор Локард предпочел бы, чтобы манускрипт был найден кем-нибудь из его сотрудников.

– Я бы тоже этого хотел. Доктор Локард отзывался о вас в самых лестных выражениях и – весьма любезно с его стороны – заверил, что сможет освободить вас на несколько часов, дабы я воспользовался вашим ценным содействием.

– В самом деле? – Куитрегард отвернулся, чтобы достать банку с кофе, и произнес через плечо: – Как бы то ни было, должен, к сожалению, вас огорчить: вчера днем доктор Локард напомнил мне о том, как важно для нас продолжить каталогизацию рукописей, и дал работу, которая займет еще как минимум неделю.

– Досадно. Но, по крайней мере, я получил от доктора Локарда полезный совет. Его интерпретацию единственного свидетельства, которое у меня имеется, нужно признать мастерской. Я должен объяснить, что речь идет о письме, написанном во времена реставрации антикварием по фамилии Пеппердайн, который...

– Признаюсь, я подслушал ваш разговор.– Молодой человек, оторвавшись от кофейника, бросил на меня виноватый взгляд.– Ничто не указывало на его конфиденциальный характер.

• Предыдущая
• 35/86
• Следующая