Жестокие цинковые мелодии - Кук Глен Чарльз - Страница 13

— Ах… речистый. Жаль, что вокруг столько народа.

Паленая не могла стоять в стороне.

— Что скажет начальник?

— Он скажет, чтобы ты занималась делом, а не мешалась под ногами. Вернешься, когда все закончишь. Или ступай выпей пива. Я здесь занят.

— У вас есть комната. Вам совершенно не обязательно спариваться в прихожей.

Тинни хихикнула мне в шею.

Эта женщина напрочь лишена стыда — когда это ей удобно.

Зато мой партнер изрядно удивил меня отсутствием реакции. Я вообще ничего от него не услышал.

Появился Дин предложить нам ужин.

Пулар поняла, как обстоят дела. Немного сникнув, она вернулась к своим занятиям.

— Что это с ней? — спросила Тинни. — Она снова пыталась тебя соблазнить?

— Эта фаза уже прошла. Подростковые фантазии. Из этого она выросла. Теперь она считает себя писательницей. Говорит, что написала обо мне книгу. И все, чего ей не хватает, — это каких-нибудь интересных историй, чтобы туда вставить.

— Я могла бы с ней поработать. Например, рассказать о том, что с тобой было до того, как вы с ней познакомились.

— Не сомневаюсь. И уж нисколько не сомневаюсь в том, что с нее хватит и того, что ей известно.

Легкая, едва заметная ирония на мгновение коснулась моего сознания. Старые Кости, несомненно, проглотил ехидную реплику на мой счет.

В прихожей не осталось больше никого, кроме нас с Тинни. И если она кого-то и стесняется, так только не невидимого глаза, который всегда смотрит на нас, когда Покойник не спит.

Да я и сам очень скоро про него забыл.

Все-таки она очень способная, эта девушка.

Мозговой трест собрался в полном составе. Пулар Паленая. Плеймет. Плоскомордый. Джон Растяжка. Естественно, с готовыми поучаствовать Старыми Костями на заднем плане. Тинни стояла в дверях. Она с безразличным видом прислонилась к косяку; поза ее оставалась тем не менее развратно-соблазнительной, что не действовало ни на кого. Включая меня. Не могу сказать, чтобы ей это нравилось.

Может, удосужишься все-таки направить свои мысли в менее похотливое русло?

— Нам надо как следует обмозговать ситуацию с «Миром», — объявил я. — Своими вчерашними действиями мы скорее всего только расшевелили жуков.

— Жуков вообще чертовски трудно выгнать откуда-либо, — подал голос Плоскомордый. — Равно как и мышей с крысами. Ты их в дверь — они в окно.

Грызунов действительно трудно изгнать и не пускать обратно. Этот случай — не исключение. Однако это менее сложно, чем использованный вами способ дезинсекции. Численность насекомых-мутантов не безгранична. Хотя и значительна. Решительное усилие поможет уничтожать их быстрее, чем они будут размножаться.

Черт, да он думал над этой проблемой больше, чем притворялся.

Ты прав, Гаррет. Хотя все не совсем так, как тебе кажется.

Какая-то картина брезжила у меня в мозгу, но ухватить ее целиком у меня не получалось. Нечто вроде трехмерной карты «Мира», включающей в себя то, что находится под землей. Причем построенная с помощью Джона Растяжки и основанная на восприятии крыс, шнырявших там и здесь. Карта включала в себя все, что они видели и обоняли. Особенно обоняли.

Джон Растяжка уверял меня в том, что обычные крысы полагаются на обоняние даже в большей степени, чем собаки. Выходило, что эта штука в мозгу у Покойника представляет собой визуализированную информацию, собранную преимущественно крысиными шнобелями.

Крысы настырны и хитры. Но по части разумности они ненамного умнее мешка свинцовых чушек. Я как-то не готов поставить свою жизнь, благосостояние и священную честь на то, что мой напарник выудил из памяти психованных калек-грызунов.

— Мы могли бы решить проблему, закачав в подземелья под «Миром» воду, — предложил я. — Галлонов этак миллион.

Затопить туннели — ход вполне очевидный. Сложнее придумать, как эту воду туда доставить.

— А как насчет ядовитого газа? — спросил Плеймет. — Какого-нибудь такого, чтобы просачивался в жучьи норы на манер воды.

— Например?

— Например, дым от горящей серы.

— Я сделать бы еще попытка с моими крысы, — предложил Джон Растяжка. — Взять их больше.

Дай Джону Растяжке попробовать, приватно посоветовал мне Покойник. Только надо настоять, чтобы они постарались как следует. Десять тысяч крыс — вот что вам нужно. Проверь это абсурдное колдовство на прочность.

— Ась?

В дело наверняка замешано колдовство. Чем иначе объяснить размер жуков? Абсурдность проявляется в смешении видов насекомых, что привело к мутации.

Выходит, кто-то проделал с жуками то же, что проделали с крысами сотню лет назад?

Ты вряд ли потеряешь много денег, поспорив на это.

— Ребята, — объявил я. — Задачка может оказаться серьезнее, чем нам казалось.

Шевели мозгами, прежде чем открывать рот, буркнул Покойник. Мог бы и сам подумать.

— Ась? — тупо повторил я.

Не забегай вперед самого себя. Вполне возможно, проблему можно решить посредством привлечения большего количества крыс. Если нет, она и впрямь серьезнее.

Поэтому я перевел дух.

— Нет, Джон Растяжка, ничего. Ради бога, попробуй еще раз. Только постарайся задавить их количеством. Собери всех крыс, каких только сможешь. Здорово, если удастся собрать всех одновременно. Можно запускать их в театр посменно.

Мне необходимо знать, как широко распространилось заражение жуками. Во всех направлениях.

Он не сказал главного, но я понял и так. Он хотел изолировать место возникновения колонии гигантских жуков.

Такое знание, конечно, нам бы не помешало. Мы могли бы, например, сунуть туда одну-единственную зажигательную бомбу…

Гаррет. Самый очевидный и прямолинейный подход не всегда наилучшей.

— Наилучший? Для кого наилучший?

Для всех участников. Надо же знать, что происходит, прежде чем начинать жечь и взрывать. Невозможно решить все проблемы методом, исповедуемым мистером Дотсом. Не исключено, что жуки — всего лишь наиболее неприятный аспект чего-то вполне позитивного, происходящего в тех местах. Создатель жуков может даже не подозревать о том, какой эффект производит его работа на поголовье насекомых.

— Злобные духи и сбрендившие демоны вероятнее.

Несомненно. И тем не менее важно изучить и проанализировать другие возможные варианты. Если ты, конечно, не наткнешься на какого-нибудь ублюдка, наводящего порчу на тараканов.

— Посмеиваясь при этом нехорошим смешком. Угу.

Остальная часть собравшихся смотрела на меня так, словно ожидая с минуты на минуту чего-то забавного. Все, кроме финансового эксперта Пулар Паленой, усердно накачивавшейся продуктом ферментации ячменя. За счет старого доброго Гаррета, разумеется.

Я бы не заслужил уважения, озвучив эту истину. Меня бы немедленно окрестили скрягой. В очередной раз. А чужие деньги тратить проще простого.

Погода по-прежнему была благоприятной. На выживших в городе деревьях грозили проклюнуться почки. На свою беду, конечно. Снегопады и гололед обещали вернуться. Заинтересованные уже знали: Гаррет занят расследованием. У него есть деньги. Улица перед моим домом выглядела так, словно я собирал обоз в крестовый поход. На козлах шести экипажей восседали шестеро людей-кучеров. Это наглядно свидетельствовало о том, что власть Джона Растяжки распространялась весьма и весьма далеко и действовала с отменной эффективностью.

Плеймет тоже подогнал свой экипаж.

Повсюду суетились крысюки с клетками и корзинами, полными крыс. Любопытствующие соседи повысовывались из окон. Наверняка среди них хватало жестяных свистков в штатском.

Я мучился легким похмельем. Пулар и ее брат — тоже. Зато Плоскомордый и Плеймет казались свеженькими и цветущими — судя по их зубастым улыбкам. Ранние пташки. Что ж, пусть им все червячки и достанутся.

Что, черт подери, стало с моими старыми друзьями в этом столпотворении?