Выбери любимый жанр

Охота на василиска - Жвалевский Андрей Валентинович - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

«Проститься». Слово застряло в голове.

— Ксюша нормально, — сказала мама в телефон. — То есть я не знаю. Она не говорит со мной. Сидит у себя в комнате.

«Как же я с тобой поговорю, если ты все время болтаешь по телефону?» — удивилась Ксюша.

— Переживает, конечно. Они так дружили.

«Я переживаю, — подумала Ксюша. — И я должна буду проститься».

— Завтра в два. Детей снимают с уроков. Не знаю, как я это переживу. Как в глаза Лене смотреть? Что говорить? Как это вообще можно…

Мама разревелась.

Ксюша подумала о том, что завтра тоже не надо идти в школу, потому что их снимают с уроков. Потом подумала про тетю Лену, которая буквально три дня назад ругала их с Мышкой за то, что они отключили телефоны и ушли в кино. И не предупредили, что в кино. Она ругалась и кричала, что они еще дурочки и с ними что угодно может случиться. Что может случиться даже с дурочкой днем в центре большого города? Но телефоны пообещали больше не отключать. А тетя Лена им потом коробку конфет открыла. Сказала, что с орехами, а оказались с непонятной кислятиной.

У мамы зазвонил телефон.

— Завтра в два, — сказала мама.

«Завтра в два», — подумала Ксюша.

Вдруг встрепенулась, буквально подпрыгнула, села на кровати. Они же завтра в три должны были идти на собрание по «Старкону»! Надо предупредить, что не придут!

Ксюша схватила ноутбук, нашла нужную группу Вконтакте.

«Извините, мы с Дианой Мышкиной завтра не придем, — написала она, — потому что…»

Через пару минут «потому что» Ксюша стерла и отправила сообщение.

Потому что…

Мышкино лицо смотрело на нее из списка друзей.

Ксюша машинально щелкнула на страничку, как делала это десяток раз на дню.

«Последний раз заходила вчера в 16–05».

Последний…

Ксюша почувствовала, что не может вдохнуть. Как будто что-то порвалось внутри, легкие забыли, как дышать, сердце провалилось в желудок.

— Ксюша, ты как?

Мама теребила ее руки, прижимала к себе голову, брызгала в лицо водой.

— Ты что? Ты что? Ты что? — повторяла она как заведенная.

Мама ревела в три ручья, трясущимися руками протягивая Ксюше воду.

— Я не буду прощаться, — сказала Ксюша. — Я не могу…

Охота на василиска - i_006.jpg

Они стояли, наверное, на почетных местах, возле гроба. Ксюша на гроб не смотрела, не могла. Смотрела на лица остальных. Одноклассники… сосредоточенные и растерянные. Нет, не растерянные, а… как это слово? По литературе недавно читали… Ошарашенные. Вот такие — как будто по ним прокатились огромные шары, помяли, постучали по головам и укатились. Какие-то родственники, почему-то сплошь тетки. Эти правильные — грустные и заплаканные. На похоронах так и надо. Ксю потрогала свое лицо. Оно до сих пор было опухшее.

Потом собралась с духом и посмотрела все-таки на гроб. Вернее, на тетю Лену, которая стояла, вцепившись в его край. Наверное, чтобы не упасть. Ксюша опустила глаза на Мышку. Потом подняла на тетю Лену. Ей вдруг показалось, что она сходит с ума — Мышка стоит у гроба, а ее мама лежит в гробу.

Ксю закрыла глаза, досчитала до десяти, снова открыла. Нет, стояла все-таки тетя Лена, но сегодня она была похожа на Мышку, а Мышка — на тетю Лену. Все потому, что Мышку причесали, накрасили, одели во что-то нарядное. Оказывается, у нее даже грудь есть. Обычно Мышка ходит в балахонах каких-то бледно-бежевых. А тетя Лена, наоборот, обычно накрашена, одета с иголочки, на каблуках, улыбочка ехидная, подбородок задран. Не мама, а старшая сестра.

Но это обычно. А сегодня — ни косметики, ни улыбочки. И балахон. Только не бежевый, а черный.

Тут пришел поп и принялся читать что-то на непонятном языке, отработанными движениями помахивая кадилом. Родственницы начали креститься и бормотать. Ксюша поняла, что еще немного — и завоет. Она осторожно двинулась к выходу, сопровождаемая мамой.

— Ты чего? — мама заглядывала в глаза. — Плохо? Голова кружится?

Ксю на всякий случай кивнула.

— Я сейчас врача! — мама кинулась рыться в сумочке.

— Не надо, — попросила Ксюша, — на воздухе лучше. Ты иди. Неудобно…

Мама еще сто раз спросила, как Ксю себя чувствует, и вернулась. Ксюша уселась прямо на край каменной мусорки у входа, ноги не держали.

— Ксения, кажется?

Она подняла голову. Рядом стоял вчерашний мятый следователь. Теперь он был в обычной одежде, без погон — и напоминал пьянчужку, который стреляет мелочь на пиво.

Ксю кивнула.

— Слушай, я понимаю, сейчас плохой момент, — следователь поскреб щетину, — но дело срочное… Меня зовут Леонид Борисович.

Ксю кивнула.

— Я мог бы тебя вызвать в управление, но… может, тут поговорим?

Ксю снова кивнула, чувствуя себя механической куклой.

— Позавчера вечером у вашего класса был кружок по физике…

— Факультатив. У нас физик хороший. Сергей Соломонович.

— Да, я говорил с ним. Заслуженный и все такое. Только очень рассеянный.

Ксюша впервые за последние сутки улыбнулась. Да, Сергей Соломонович мог перепутать классы. Однажды минут пять рассказывал про ядерные реакции третьеклассникам — а потом прибежала опоздавшая училка и выгнала его. Так мелкие еще и отпускать не хотели, кричали: «Еще хотим про бомбу!». А сколько раз Соломоныч утаскивал в кармане губку для протирки доски…

— Он говорит, что не помнит, сколько вас там было, — продолжил Леонид Борисович. — Но явно не восемь человек, которых ты в журнале отметила. Ты же дежурная была, так?

Ксю напряглась и насупилась. Не хватало еще стучать на одноклассников.

— Ну, — спросил следователь, — так сколько вас было на кружке?

— На факультативе.

— Сколько? — голос Леонида Борисовича стал страшным.

Тихим, но страшным.

— Трое, — буркнула Ксюша. — Я, Игорь и Альбина.

— Игорь Шалевич и Альбина Егорова? — уточнил следователь.

— Да.

— А остальные?

Ксю по-прежнему было страшно, но изнутри пошла злость, которая перебивала страх. Мышка умерла, какое ему дело, кто где был?!

— А я вообще-то несовершеннолетняя, — сказала Ксю. — Меня можно допрашивать только в присутствии взрослых! И адвоката!

Следователь смотрел так, как будто собирался врезать Ксюше по лицу. Но сдержался и сказал очень устало:

— Твое право. Только вообще-то я расследую убийство твоей подруги. А может, и не только ее.

— Как «убийство»? — Ксю растерялась.

— Вот так, — ответил следователь. — Или ты думаешь, я тут дергаюсь из-за пищевого отравления? Яд, помнишь?

Ксю неуверенно дернула плечом. Кажется, вчера что-то говорили про яд…

— Я приказал провести токсикологию у всех твоих одноклассников, которые вчера не явились в школу из-за отравления.

«А, ну да, человек пять же не было», — до Ксюши начинало доходить.

— У всех обнаружены следы того же яда! — усталость улетучилась из голоса Леонида Борисовича, теперь он бил наотмашь. — Это покушение на массовое убийство! — и снова голос ослаб, как будто потух. — Но ты, конечно, имеешь законное право затягивать следствие. Ведь даже если попытку повторят… тебе-то что? Ты же несовершеннолетняя…

Он сделал движение, как будто уходит, — и Ксю поймала его за рукав.

— Подождите! Я правда не знаю! Они попросили, чтобы я их отметила, а сами слиняли куда-то.

— И Диана тоже?

— Да, и Мышка… Слушайте, а если всем дали этот яд, почему только Мышка…

Ксюша не смогла произнести последнее слово.

— У Дианы оказалась почечная недостаточность. А еще она до последнего не жаловалась на боли. Если бы пожаловалась…

Изнутри донесся окрепший бас батюшки, которому тоненько подвывали старушки.

— Да, — сказала Ксю. — Мышка никогда не жаловалась… Она такая…

Глава 3. ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ

Охота на василиска - i_007.jpg
3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело