Симфония-333 - Панин Илья - Страница 19

• Предыдущая
• 19/43
• Следующая

Его глаза… Это было что-то невероятное. Такой силы в современных мужчинах давно уже не водилось. Жуткие ночные больничные коридоры – детская игра по сравнению с тем животным трепетом, который вызывало в ней одно только воспоминание об этих глазах…

Долгие годы Карина находилась в бесконечных и мучительных поисках этого заветного и таинственного состояния, которое обзывается таким резким и грубым словом «оргазм». Будучи уже замужем три года, она так ни разу и не смогла достичь этой знаменитой «вершины любви». Тем более что муж очень редко баловал ее возможностью лишний раз попытаться приблизиться к этой «точке». Его интересовали только компьютеры и программы, программы, программы… вечно небритый, с воспаленными глазами, он постоянно грузил ее озабоченную сексом душу какой-то косноязычной ахинеей про материнки, логины, директории и прочее… Довольно часто, совершенно без всяких угрызений совести, она изменяла ему, но результат всегда был отрицательным. Она ахала, охала и стонала, с одной стороны, что бы не прослыть фригидной дурой, с другой, думая, что это помогает настроиться на нужную волну, но увы… Хотя один раз она была очень близка к заветному состоянию.

Однажды сотрудник мужа, уходя вместе с ним на ночное дежурство, попросил Карину, чтобы его сын Ванечка остался с ней на ночь, так как жена заболела и находилась в больнице, а пацан жутко боится оставаться один. Пожав плечами, она равнодушно согласилась.

Поначалу, у нее действительно не было никаких крамольных мыслей. Она никогда раньше и не предполагала, что способна на такое! Но… было жарко. Приняв душ, она сидела в кресле, как обычно, в одном лишь легком халатике, а мальчик бегал по дому в одних трусиках. Случайно она заметила, что, бегая вокруг ее кресла, мальчик проявляет некоторый интерес к ее без всякой задней мысли полуобнаженным и закинутым одна на другую ногам. И тут появилось это чувство… сначала просто в виде легкого интереса: а что будет, если он увидит больше?

Когда Ванечка совершая очередной оборот вокруг ее кресла, находился за спиной, Карина раздвинула ноги так, что бы можно было разглядеть ЭТО, но только совсем чуть-чуть. Каково же было ее потрясение, когда мальчик вдруг остановился и откровенно уставился туда, но самое потрясное было в том, что его трусики при этом начали медленно оттопыриваться. Испугавшись собственных мыслей и чувств, внезапно нахлынувших на нее, она встала, делая вид, что ничего не заметила и вышла в туалет.

Она сидела там минут десять, не в силах унять охватившего ее возбуждения. Но возбуждение не проходило, и Карина вернулась из туалета в собственную комнату с таким чувством, как будто она нарушает государственную границу. Она снова села и закинула ногу на ногу. Ванечка продолжал бегать в своих «волшебных» белых парашютиках, а на Карину волна за волною накатывало неудержимое желание сдернуть с него эти парашютики, но как?

И тогда она, превозмогая дрожь в руках и ногах, затеяла с Ванечкой что-то вроде игры в догонялки. Конечно же, мальчик совершенно не заметил глобальных изменений, произошедших с Кариной, и очень обрадовался, что такая серьезная поначалу тетя вдруг решила уделить ему внимание. Пока они бесились, Карина несколько раз специально падала. Халат распахивался, открывая взору Ванечки невиданные зрелища. Но, чтобы не выдать своей игры, она каждый раз быстренько вставала и демонстративно запахивала халат. Постепенно в процессе этой игры у нее созрел план.

Когда глаза у Ванечки просто горели от возбуждения, и он слегка потерял контроль за происходящим, Карина опрокинула на него чашку уже остывшего кофе. На белых трусиках образовалось коричневое пятно. Обхватив обеими руками разгоряченные щеки и изобразив испуг, она воскликнула:

– Ой-ой-ой, ну и попадет же нам теперь с тобой! Что делать будем?

Ванечка, еще не отдышавшись от беготни, испуганно уставился на безобразное пятно. Изображая голосом огромную досаду, Карина подвела итог:

– Нужно идти в ванную, снимать трусы и стирать.

Ничего не подозревающий Ванечка вприпрыжку побежал в ванную. Пока Карина шла за ним, ее начала бить крупная дрожь от возбуждения и предвкушения. Войдя за ним в ванную, она, буквально еле-еле сдерживая себя, ровным, равнодушным голосом сказала:

– Ну что, снимаем, пока кофе еще не сильно впитался.

Ванечка слегка шмыгнул носом, покраснел, но скинул трусики и встал в сторонке, потупив глаза. Карина, быстро бросив их в стиральную машину и включив специальную программу, скомандовала:

– Марш под душ, ты тоже весь испачкался.

Ванечка послушно шагнул в кабинку, и Карина включила воду. Намылив нежную и мягкую мочалку, она стала натирать его тельце, как будто невзначай задевая маленький чудесный отросточек, который с каждым прикосновением все больше и больше превращался в упругий карандашик. От этого зрелища у Карины просто свело челюсти и, буквально захлебываясь слюной, она начала, как будто нечаянно, подставлять себя по разбрызгиваемые во все стороны струи воды. Через пару мгновений ее халатик был мокрым насквозь, и Карина, опять изобразив всем своим видом огромную досаду, скинула его с себя на пол.

От всего происходящего Ванечка стоял ни живой ни мертвый, вытянувшись стрункой и глупо улыбаясь. Закончив намыливать «окружности», Карина откровенно несколько раз подряд помассировала мочалкой этот уже не на шутку возбужденный карандашик. Ванечка весь напрягся и глубоко вдохнул воздух. Опять изобразив полную небрежность, Карина усмехнулась:

– Что, нравится? – на что Ванечка как-то совершенно неопределенно мотнул головой. Но Карина уже не в силах была сдерживать себя. Ее ноги лихорадочно тряслись, а губы просто свело от умопомрачительного возбуждения и непреодолимого желания, ощутить этот карандашик у себя во рту. Наконец, сказав себе мысленно: «Будь, что будет!», она отбросила мочалку в сторону и…

… Они не спали почти всю ночь. Карина измучила и себя и его. Поначалу Ванечка охотно делал все, что она ему приказывала, но потом, уже изучив ее тело все вдоль и поперек и потеряв интерес к происходящему, начал всхлипывать и жаловаться, что хочет спать. Но Карина в безумном возбуждении продолжала его терзать. Ей все время казалось, что оргазм уже близко, что вот еще чуть-чуть, и это случится. Но, каждый раз, добравшись уже почти до предпоследней ступеньки у заветной вершины, волна вдруг откатывала, и Карина падала в изнеможении, лихорадочно придумывая новые правила игры. Так и не сумев достичь желаемого, ближе к утру она «отпустила» Ванечку в долгожданный сон…

Страх пришел не утром, когда они, проснувшись, встали с постели и начали готовить завтрак, старательно избегая смотреть друг другу в глаза. Страх пришел потом, когда отец забирал Ванечку домой, внимательно и с подозрением заглядывая сыну в глаза. Но и тогда все это для нее казалось только приключением – безумным, опасным, жестоким, но приключением. И лишь только спустя много часов, когда от ночного возбуждения не осталось и следа, в голове неожиданно появилось это слово: «педофилка!»

Ее буквально озноб пробил от того, как неожиданно резко полоснуло по мозгам это, уже известное ранее ей, слово. И, прозвучав в голове один раз, оно уже более не отпускало ее в течение целых суток: «педофилка!», «педофилка!», «педофилка!» преследовал жуткий кошмар. Это слово производило на нее какое-то непонятное режущее, зудяще-обжигающее и одновременно замораживающее воздействие. То, что она изнасиловала малолетку, это вообще никак не колыхало ее совесть, но это кошмарное слово, словно вирус, точнее антивирус, вгрызалось в мозг, вытравливая и выдавливая из него раковую опухоль безумной похоти: «педофилка!», «педофилка!», «педофилка!». В конечном итоге, не выдержав этой пытки, она поклялась перед богом и перед собой, что больше никогда в жизни ничего подобного не повторится. После этого «антивирусная» пытка моментально прекратилась.

Однако после этого случая, когда прошло уже достаточно приличное время, чтобы осмыслить произошедшее на «трезвую» голову, Карина сделала для себя фундаментальное открытие: дело было не в том, педофилка она или нет. Дело было в том, что ее организм возбуждается только от опасного, запретного и наказуемого! Вот после этого открытия и начались эти ее ночные больничные фантазии и хождения по темным коридорам в голом виде.

• Предыдущая
• 19/43
• Следующая