Сила магии - Панина Наталья В. - Страница 43
- Предыдущая
- 43/135
- Следующая
– На вас, вонючих волшебниках, мы пашем землю. Вы живы, пока можете работать. За пререкания с надсмотрщиком – наказание поркой, за отказ от работы – порка, за попытку побега – порка до беспамятства, за подстрекательство к бунту – смерть.
Никакой фантазии, чуть что не так – спускай штаны. Хотя, нет, есть еще вариант с палачом и гильотиной. Смешные люди! Наказывать колдуна болью все равно, что тушить костер бензином. Любой мало-мальски тренированный Волшебник, будучи готовым к удару, его просто не почувствует, зато энергией от своего палача подзарядится очень душевно, что в этом малоэнергетичном измерении просто дар божий. А уж забить колдуна до беспамятства – это вовсе ненаучная фантастика. Впасть в видимое состояние обморока, если нужно, любой, даже бракованный Волшебник вроде меня может на счет раз. Подзаправился энергией – и в нирване. Хотя, судя по способу наказания, здесь ставка делается не на боль, а на унижение. Представляю, с какой помпой они это обставляют. Я попытался встать на ноги и получил хороший удар плеткой по голой спине. Тут я обнаружил, что моя футболка, куртка и башмаки исчезли безвозвратно. Единственное, что мне оставили, были старенькие джинсы. Не бог весть что, но и на том спасибо.
– Подъем в четыре утра, работа до заката солнца. После крика совы – сон. Нарушение – порка. Сейчас полдень, ты должен работать.
Ну, Варвара, ну подкузьмила. Хотя, сам дурак, какого черта ввязался в это безобразие. Теперь извольте платить, господин хороший. Куда ж это мы попали?
Оказалось, золотом я обладал не только на руках. Золотые оковы были на щиколотках и на шее. Когда я попытался огрызнуться на конвоира, этапировавшего меня к месту общественных работ, ошейник так сдавил мне горло, что я немедленно от мстительных планов отказался. Плетун был на страже. Мало того, что придушил меня, как цыпленка, так еще цепи вдвое утяжелились, из изысканно-тонких превратившись в кондово-бандитские. Еще пара эксцессов, и я паду под тяжестью оков.
Мы прибыли на поле, которое я уже видел с обрыва. В пару мне достался, конечно же, Ронни. Работничек тот еще, но зато теперь я собственными глазами убедился, что он жив-здоров. Мы впряглись в деревянный зуб и поволокли его по черствой, как позавчерашний хлеб, земле. Сзади, нажимая всем телом на влекомую нами деревяшку, топал мужичок, распевая себе под нос какие-то нанайские припевки. Иногда наведывался надсмотрщик. От мужика убытку не было никакого, а вот появление надсмотрщика, как правило, заканчивалось парой-тройкой ударов плети. Интересно, почему моя спина привлекательнее в этом смысле спины Рональда? Правда, уже через пару часов я приноровился, и врасплох меня удары почти не застигали. Может, оно и лучше, что надсмотрщик окрысился на меня, Ронни совершенно не может держать удар. Когда солнце, наконец, зашло, нас отправили в какие-то полуразвалившиеся бараки.
Ронни плюхнулся на доски и ухитрился заснуть еще в полете. Ну, молодец, он что, до пенсии собирается землю рыть?! Между прочим, Рональда украсили бронзовыми кандалами. У них там что, индикатор на Волшебников? Я весьма непочтительно пихнул его в бок, хотя спать хотелось чрезвычайно.
– Отвяжись, – буркнул Ронни, – я хочу пить, есть, спать и таблетку аспирина. Они мне и приснятся, я надеюсь.
– Сейчас я тебе приснюсь, и это будет страшный сон, – пообещал я. – Пока ты видишь сны и работаешь буйволом, девчонки с ума сходят. Они в этом чертовом измерении, как заяц в мегаполисе: или убьют, или поймают. Ты представляешь, что может произойти?
– Произойдет то, что вы оба отправитесь в Черную Башню, – прошептал сосед слева. Его голос был мне так знаком, что я на минутку отвлекся от воспитания Ронни.
– Кажется, я Вас знаю, – пробормотал я.
– Инсилай, голубчик, уймись, – тихим шепотом посоветовал тот же голос, – и ученика своего успокой. Не то время и не то место. Для справки сообщаю, что Черная Башня тянет из тебя энергию, как пылесос. Десяток визитов туда – и от твоих магических способностей останутся только воспоминания. Высокотехнологичная конструкция, ума не приложу, откуда эти дикари ее взяли.
Бог мой, да это Локи, мой Учитель и наставник, и он рекомендует мне помолчать. Очень интересно. Ну и видок у него. Засаленные длинные черные волосы с чуть заметной проседью собраны какой-то то ли тряпочкой, то ли резиночкой, обломанные ногти на заскорузлых пальцах, жуткого вида холщовые штаны с пузырями на коленях. Его волевое лицо с правильными чертами было сильно измождено. Прежними остались лишь глаза – прозрачно-зеленые, холодные…
Странные расклады, однако, подбрасывает жизнь. Давно мечтал встретиться с Учителем, но даже представить себе не мог, что произойдет это в бараке для рабов, и на моем горле будет золотой ошейник, а у Локи – платиновый. Ну, дела, они и Магов распознают! Впрочем, Локи мне просто судьба послала. Думаю, он единственный, кто может нам помочь, хотя бы советом.
– Мне это не страшно, – шепотом признался я, обернувшись к Учителю. – Все, что могло упасть, уже упало.
– Что-то случилось, малыш? – удивился Локи, внимательно глядя на меня. Здорово, я до сих пор для него «малыш», хотя давно мог бы уже иметь собственных учеников.
– Одна дамочка, похоже, одарила меня заклятием, и теперь я самый человечный человек.
– Вот оно что. А я-то ломал голову, как тебя сюда угораздило, с твоей-то силушкой. Страшное дело, дружок, уголовное. К убийству приравнивается. Чем же ты женщину достал, что она на такое злодейство решилась?
– Долгая история, – вздохнул я, разом вспомнив и Варвару, и Кэт, и закрутившую меня вокруг них авантюру, – в двух словах не расскажешь.
– Ну, значит, сам виноват, хотя это ее и не оправдывает, – после мгновенного раздумья констатировал Локи и замолчал.
Мне что теперь, до конца своих дней землю ворочать Варвариными молитвами? Всю жизнь мечтал кормить бородатых вороватых дармоедов.
Пока я предавался беседе и размышлениям, Ронни уютно засопел. Очень мило. Прости, Рональд, но выспишься ты в другой раз, даже если тебе приснился бутерброд с аспирином. Я снова пихнул паршивца локтем в бок.
– Ну что еще? – не открывая глаз, пробормотал Ронни.
– Нужно бежать отсюда, – чуть слышно шепчу я.
– Прямо сейчас? – ощущение было такое, будто он спит и говорит во сне.
– Девчонки одни погибнут в этом мире.
– Ты мои руки видел? – Ронни приоткрыл глаза и ткнул мне под нос скованные запястья. Что же он такое доброе и хорошее сделал, коли цепь на них была, как на единорога? Вдруг в его полусонных глазах мелькнул интерес:
– Смотри-ка, а почему у тебя цепь золотая и тоненькая?
– Веду себя хорошо, – проворчал я.
– А если серьезно?
– Это принципиально? – разозлился я. – Чем глупостями озадачиваться, лучше подумай, как нам отсюда смыться.
– Но почему все-таки золото? – не унимался Ронни.
Проклятый мальчишка спросонья мог думать только одну мысль, и эта мысль, как на грех, была самой бесполезной.
– Потому, что твой друг – Волшебник, – полушепотом сообщил Локи, которому надоели наши пререкания, – а ты – ученик или подмастерье.
– Настоящий Волшебник?! – оторопел Ронни и окончательно потерял способность соображать.
Ну, все, можно со спокойной совестью ложиться спать. Как относительно здравомыслящая единица Рональд потерян до утра, спасибо Локи.
На следующий день моим напарником оказался Учитель, что помогло мне узнать много интересного. Оказывается, мы попали в колонию беженцев в черной дыре. Это потомки изгнанных с Эйра побирушек, смертельно ненавидящие работу и Волшебников. Во главе шайки кто-то из обиженных Магов, провозгласивший себя Властелином. Он и определяет, кому какие цепи, фронт работ и мера наказания. Ни разу не ошибся, подлец. Страна их называется Ваурией, со столицей в вольном городе Альваре, у стен которого мы и отбываем пожизненную каторгу. Попали мы сюда, скорей всего, из-за Ронни, нехватка энергии которого забросила нас в промежуточное измерение. Выйти отсюда можно только с боем, но сподвижников мне не найти, а в одиночку драться с системой – удел умалишенных и самоубийц.
- Предыдущая
- 43/135
- Следующая
