Эрагон - Паолини Кристофер - Страница 23

• Предыдущая
• 23/133
• Следующая

«Давай!» — мысленно приказал он.

Дракониха подскочила, сильно оттолкнувшись задними ногами и оставляя на земле глубокие борозды. Казалось, крылья её не в силах поднять такую тяжесть, но все же она медленно поднялась над землёй. Все её мышцы и сухожилия были напряжены до предела. В течение первых мучительных мгновений Эрагону даже показалось, что никуда они не полетят, но тут Сапфира вдруг совершила мощный рывок и взвилась к небесам. Когда они пролетали над лесом, Эрагон мысленно посоветовал ей:

«Лети вдоль дороги. Здесь в случае чего тебе всегда хватит места, чтобы приземлиться».

«Но меня могут увидеть», — возразила она.

«Теперь это уже не имеет значения!»

Она не стала спорить и полетела точно над дорогой, ведущей в Карвахолл. Доска с привязанным к ней Гэрроу страшно раскачивалась, и лишь тонкие кожаные ремешки удерживали его от падения.

Огромная тяжесть не позволяла Сапфире лететь достаточно быстро. Она явно выбилась из сил, голова её тяжело обвисла, на губах выступила пена. Она старалась изо всех сил, но все же, когда до Карвахолла оставалась ещё целая лига, сложила крылья и тяжело опустилась на дорогу, подняв задними ногами целый фонтан снега. Эрагон боком скатился с неё, стараясь не бередить свои раны. Потом, с трудом поднявшись на ноги, принялся отвязывать доску. Тяжёлое дыхание Сапфиры заглушало все прочие звуки.

«Подыщи себе какое-нибудь безопасное место и отдохни, — велел ей Эрагон. — Я не знаю, сколько времени мы не сможем увидеться, так что придётся тебе пока самой о себе позаботиться».

«Ничего, я тебя подожду», — ответила она.

Скрипя зубами от боли и напряжения, Эрагон потащил по дороге доску с привязанным к ней Гэрроу. Особенно трудными оказались первые несколько шагов. «Да не смогу я туда добраться!» — взвыл он в отчаянии, обращаясь к небесам, но все же двинулся дальше, страшно оскалившись и глядя в землю. Он старался идти как можно ровнее, опасаясь за жизнь Гэрроу, и при этом выдерживал настоящую битву с собственным измученным телом, ни в коем случае не желая быть побеждённым. Время бежало с пугающей быстротой. Каждый шаг давался ему с невероятным трудом. В минуты отчаяния он думал: а вдруг и Карвахолла больше нет? Что, если эти чужаки и его тоже сожгли? Вдруг он услышал чьи-то крики и поднял голову, вглядываясь в заснеженную даль и морщась от боли.

К нему бежал Бром — глаза широко раскрыты, волосы растрёпаны, на виске засохшая кровь. Он, как сумасшедший, махал руками и в итоге даже выронил свой посох. Ухватив Эрагона за плечи, он что-то громко ему внушал, но Эрагон лишь непонимающе хлопал глазами, не в силах сказать ни слова. Потом земля вдруг рванулась ему навстречу, во рту возник привкус крови, и он провалился во тьму.

Сны завладели душой Эрагона, множась и живя по своим собственным законам. Он видел, как группа всадников на горделивых скакунах выезжает на пустынный берег какой-то реки. Многие всадники совершенно седые, в руках у них — длинные копья. Всадников поджидает какой-то странный прекрасный корабль, сверкая в свете луны. Всадники медленно всходят на борт, и двое, более высокие, чем остальные, идут, поддерживая друг друга. Лица их скрыты под надвинутыми капюшонами, но Эрагон мог бы поклясться, что один из тех двоих, высоких, — женщина. Затем всадники выстраиваются в ряд на палубе корабля лицом к берегу. А на гальке, у самой воды, стоит одинокий мужчина, только он один не взошёл на борт судна. И вдруг этот человек, откинув назад голову, издаёт долгий, исполненный страдания вопль. Но как только крик его смолкает, корабль тут же отчаливает от берега, легко скользя по водам реки, хотя вперёд его не влекут ни надутые ветром паруса, ни мощные весла. И он уплывает вдаль меж низкими безлюдными берегами, плывёт все дальше, дальше… И прежде чем все это видение скрывается в тумане, Эрагон мельком успевает заметить двух драконов, парящих в небесах.

Первое, что осознал Эрагон, когда пришёл в себя, — это какой-то странный и упорный скрип. Открыв глаза, он увидел над собой крытую тростником крышу и понял, что скрипела именно она. Он лежал совершенно нагой и укутанный грубым, но очень тёплым одеялом. Его израненные ляжки были заботливо перевязаны чистыми тряпицами.

Хижину он узнал не сразу. На столе стояли ступка с пестиком и какие-то плошки, лежали сухие травы и коренья. Со стен также свисали бесчисленные пучки трав и кореньев, наполняя воздух сильным пряным ароматом. В очаге пылал огонь, а перед очагом в старом забавном кресле-качалке сидела полная женщина. Её Эрагон узнал: это была деревенская целительница Гертруда. Она сонно клевала носом, держа на коленях клубок шерсти и вязальные спицы.

Хотя Эрагон чувствовал себя совершенно обессилевшим, он все же сел в постели и постарался припомнить то, что приключилось с ним в последние два дня, и первой его мыслью был Гэрроу, а второй — Сапфира. Господи, хоть бы она была сейчас в безопасности! Он попытался мысленно связаться с нею, но тщетно. Видимо, она находилась слишком далеко от Карвахолла. «Значит, это Бром дотащил меня до Карвахолла, — подумал Эрагон. — Интересно, а с ним ничего не случилось? У него ведь тоже вся голова была в крови!»

Гертруда встрепенулась и посмотрела на него своими совершенно ясными и какими-то пронзительными глазами.

— Ага, — воскликнула она, — очнулся наконец! Вот и хорошо! — Голос у неё был тёплый, грудной. — Как ты себя чувствуешь, Эрагон?

— Неплохо. А Гэрроу где?

Гертруда подтащила своё кресло поближе к его постели и принялась рассказывать:

— Гэрроу у Хорста. У меня-то места маловато для вас двоих. Ох, и набегалась я с вами! Туда-сюда, туда-сюда! Хватило с вами забот-то.

Множество вопросов вертелось у Эрагона на языке, но он спросил лишь:

— Что с Гэрроу?

Гертруда довольно долго молчала, зачем-то разглядывая собственные ладони, а потом призналась:

— Да плохо с ним, мальчик мой! Жар никак не спадает. И раны тоже заживать не хотят.

— Мне надо его увидеть! — И Эрагон попытался встать.

— Нет, сперва тебе надо поесть! — железным тоном заявила Гертруда, слегка толкнув его в грудь и вновь уложив на подушку. — Я не для того столько времени возле тебя просидела, чтобы ты сразу на ноги вскочил, а потом снова упал замертво! Да у тебя и ноги-то лишь наполовину целые, кожа прямо с мясом стёсана! И жар только прошлой ночью спал. А насчёт Гэрроу ты не тревожься. Поправится он. Он ведь у нас упорный. — Гертруда повесила над огнём чайник и принялась крошить пастернак для супа.

— Так я тут давно?

— Двое суток.

Двое суток! Это означало, что в последний раз он ел четыре дня назад! От одной этой мысли у Эрагона голова закружилась. Господи, а как же там Сапфира? Прошло четверо суток, а она где-то совершенно одна! Только бы с ней ничего не случилось, думал он.

— Весь Карвахолл так и гудит: всем хочется знать, что там у вас на ферме произошло. Люди говорят, ферма-то дотла сожжена. — Эрагон молча кивнул. — И амбар сгорел… Значит, Гэрроу-то во время пожара так пострадал?

— Я… я не знаю, — пробормотал Эрагон. — Меня там не было, когда… пожар случился.

— Ну ладно, ладно, не волнуйся. Я уверена, что все вскоре встанет на свои места. — Пока готовился суп, Гертруда вновь занялась вязанием. — Это у тебя шрам такой большой на ладони?

Эрагон машинально сжал руку в кулак:

— Да, шрам.

— Где ж ты так порезался?

Он выбрал самый простой ответ:

— Не знаю. Он у меня сколько я себя помню. Но я никогда не спрашивал Гэрроу, откуда он взялся.

— Хм… — озадаченно протянула Гертруда и больше не спросила ни слова.

Когда суп был готов, она налила Эрагону полную миску и подала ему вместе с ложкой. Он осторожно сделал первый глоток. Вкус был отменный. Поев, он спросил:

— А теперь можно мне встать? Очень хочется Гэрроу проведать!

— Ох, ты и упрямый! — вздохнула Гертруда. — Ну что с тобой делать — ступай. Не стану тебя удерживать. Одевайся, я тебя провожу.

• Предыдущая
• 23/133
• Следующая