Возвращение - Паолини Кристофер - Страница 10

• Предыдущая
• 10/178
• Следующая

— Как это, должно быть, тяжело — жить среди гномов и людей в Фартхен Дуре, где нет никого из твоих сородичей, — сочувственно сказал он.

Она лукаво посмотрела на него, склонив голову набок:

— Ты так говоришь о людях, словно сам не человек.

— Возможно… Возможно, я и впрямь нечто другое — некая смесь двух рас. Или даже трех. Ведь Сапфира живёт во мне точно так же, как и я в ней. Мы разделяем одни и те же чувства, ощущения, мысли. Порой мне кажется, что мы не два отдельных существа, а одно.

Сапфира закивала в знак согласия столь энергично, что чуть не разнесла огромной головой мраморный столик.

— Так и должно быть, — сказала Арья. — Вас связывает древний и обладающий великой силой договор. Ты даже вообразить себе не можешь, какова его власть, ибо ещё не до конца понял, что значит быть Всадником. Ведь твоё обучение не закончено. Но это все придёт. Ты отправишься в Эллесмеру, продолжишь свои занятия. Но не сразу. Сперва состоятся похороны. И пусть звезды хранят тебя!

С этими словами Арья встала и вдруг исчезла, скользнув куда-то в затенённые глубины библиотеки. Эрагон даже глазами захлопал.

«Это только со мной сегодня что-то не так или со всеми? Вот и Арья то сердилась на меня, то вдруг принялась благословлять…»

«Все в этом мире будет „не так“ до тех пор, пока не восстановится нормальный ход вещей, Эрагон», — откликнулась Сапфира.

Роран с трудом поднимался на холм. Он остановился и, щурясь, посмотрел на солнце сквозь пряди спутанных волос, падавших на глаза. До захода солнца оставалось ещё часов пять. Вряд ли он сможет пробыть тут долго. Вздохнув, Роран двинулся дальше вдоль ряда вязов, утопавших в нескошенной траве.

Он впервые пришёл на ферму с того дня, как они с Хорстом и ещё шестеро мужчин из Карвахолла пытались спасти все сколько-нибудь стоящее, вытаскивая вещи из разрушенного дома и сгоревшего амбара. Целых пять месяцев он не мог решиться вновь увидеть эти места.

На вершине холма Роран остановился, скрестив руки на груди, и долго смотрел на развалины дома, в котором прошло его детство. Один угол дома ещё держался, осыпающийся и обгоревший, но остальные стены рухнули и уже успели зарасти сорной травой. От амбара, похоже, и следов почти не осталось. Те несколько акров земли, которые им удавалось возделывать каждый год, заросли одуванчиками, сурепкой и пыреем. Кое-где, правда, виднелись листья случайно выжившей свёклы или турнепса. За фермой среди густых деревьев по-прежнему пряталась река Анора.

Роран сжал кулаки, желваки заиграли у него на щеках. С трудом подавив приступ бешеного гнева и опустошающей душу тоски, он ещё долго стоял на холме, словно врастая в эту землю корнями. Его била дрожь, в голове крутились мрачные мысли. Не только его прошлая жизнь была связана с этой фермой, но и его будущее. На неё он возлагал все свои надежды. Его отец, Гэрроу, как-то сказал: «Земля — штука особенная. Если о ней позаботиться, то и она станет заботиться о тебе. Разве есть ещё что-либо подобное на свете?» Роран хорошо запомнил эти слова и всегда старался бережно относиться к земле, пока к нему в Теринсфорд не явился Балдор и тихим голосом не рассказал ему, что случилось с фермой и с его отцом.

Роран даже застонал — такой болью отозвались в душе эти воспоминания, потом резко повернулся и решительно зашагал обратно к дороге. В тот день он испытал страшное потрясение: в мгновение ока его лишили всех тех, кого он любил, и он до сих пор не мог оправиться от этого удара, разом переменившего все его устремления и поступки.

Теперь Роран куда чаще задумывался о жизни, о будущем, и порой ему казалось, что прежде разум его был опутан некими узами, которые вдруг лопнули. Иногда ему в голову приходили такие идеи, которые раньше показались бы совершенно невообразимыми. Например, мысль о том, что он может и не быть фермером, или мысль о той высшей справедливости, которую часто воспевают в старинных преданиях, но в реальной жизни удаётся встретить крайне редко. Порой Роран был настолько поглощён подобными размышлениями, что с трудом мог подняться утром после бессонной ночи, чувствуя себя как бы придавленным их весом и значимостью.

Выйдя на дорогу, он решительно повернул на север, к Карвахоллу. На остроконечных вершинах гор все ещё лежал снег, хотя в долине Паланкар уже недели две зеленела молодая травка. В небесах медленно плыло одинокое серое облако, направляясь к горам.

Роран провёл рукой по подбородку, чувствуя ладонью отросшую щетину. «А все этот Эрагон — Эрагон и его чёртово любопытство! Ведь это он притащил домой из Спайна тот камень!» Рорану понадобилось несколько недель, чтобы прийти к такому выводу, когда он выслушал все рассказы о том, что случилось на ферме, и заставил Гертруду, местную целительницу, вслух читать и перечитывать письмо, оставленное ему Бромом. Никакого иного объяснения случившемуся Роран не находил. Чем бы ни был тот камень, но именно он привлёк в селение чужаков! Вот потому-то Роран и винил Эрагона в смерти Гэрроу, хотя, если честно, не слишком на него сердился, понимая, что Эрагон никому не хотел причинять зла. Нет, больше всего бесило Рорана то, что Эрагон даже не похоронил Гэрроу, а сбежал из долины Паланкар, забыв о своих священных обязанностях! Все бросил и отправился со старым сказителем Бромом в какое-то дурацкое путешествие! Неужели ему настолько безразличны те, кого он оставил дома? Или, может, он сбежал, потому что чувствовал себя виноватым? Или боялся чего-то? Или это Бром заморочил ему голову своими историями о приключениях? «Господи, — думал Роран, — да с какой стати он вообще стал слушать подобные глупости, когда с Гэрроу случилось такое? И теперь я не знаю даже, жив мой брат или умер».

Роран нахмурился, расправил плечи и постарался взять себя в руки. А это письмо Брома… Да ему, Рорану, никогда в жизни не приходилось слышать столько странных и грозных намёков! Единственное, что он действительно смог уяснить из этого письма — это настойчивый совет всячески избегать встречи с теми чужаками. Но избегать любых чужаков для жителей Карвахолла было, вообще говоря, делом самым естественным. «Да этот старик просто спятил!» — сердился Роран.

Что-то мелькнуло в кустах, и Роран, обернувшись, успел заметить с дюжину оленей, в том числе и совсем молодого ещё самца с небольшими мягкими рожками; олени тут же исчезли в лесу, но Роран на всякий случай приметил место, чтобы назавтра легко его отыскать. Он жил сейчас у Хорста и очень гордился тем, что может вполне прилично обеспечить себя охотой, ведь раньше он, в отличие от Эрагона, особыми успехами в этом похвастаться не мог.

На ходу Роран пытался привести свои мысли в порядок. После смерти Гэрроу ему пришлось оставить работу на мельнице Демптона в Теринсфорде и вернуться в Карвахолл. Хорст согласился приютить его и взял помощником к себе на кузню. Неожиданно обрушившаяся беда заставила Рорана пока отложить все мысли о будущем, но два дня назад он все же пришёл к определённым выводам о том, как ему следует действовать в дальнейшем.

Главной его мечтой по-прежнему был брак с Катриной, дочерью мясника Слоана. И в Теринсфорд он тогда отправился, чтобы денег заработать на свадьбу и на первые годы совместной жизни. Но теперь, когда он лишился фермы, а денег так заработать и не успел, он никак не мог, будучи в здравом уме, просить у Слоана руки Катрины. Да ему этого просто гордость не позволила бы! Впрочем, он хорошо понимал: и сам Слоан вряд ли пустит на порог такого «богатого» жениха. Даже если бы все складывалось так, как он когда-то задумал, убедить Слоана отдать за него Катрину было бы очень трудно — с мясником они всегда не слишком-то ладили. А жениться на Катрине без согласия её отца Роран не хотел, ибо тогда они с Катриной настроили бы против себя всю деревню: в Карвахолле не любили, когда нарушались незыблемые традиции. Кроме того, это грозило началом настоящей войны со Слоаном.

Обдумав сложившуюся ситуацию, Роран пришёл к выводу, что единственный возможный выход для него — это отстроить ферму заново, даже если придётся в одиночку возводить и дом, и амбар. Тяжело, конечно, все начинать с нуля, зато, как только ему удастся снова встать на ноги, он сможет прийти к Слоану с гордо поднятой головой. Но это, конечно, не раньше следующей весны. От этих невесёлых мыслей Роран опять помрачнел.

• Предыдущая
• 10/178
• Следующая