Выбери любимый жанр

Посланец старейшин - Папелл Стен - Страница 7


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

7

«Аль-Каида» стала остро нуждаться в средствах, потому что американцам удалось перекрыть денежные потоки. «Хезболла», с другой стороны, была хорошо организована и спонсировалась странами Ближнего Востока и Южной Америки, а также получала миллионы долларов от благотворительных организаций в Америке, которые пока не попали в поле зрения ФБР. Поступали деньги и из других стран, в которых мусульмане обладали реальной властью.

Сайяф сидел у входа в пещеру, подальше от огня и треска горящих дров, и думал не о том, что предстояло сделать, а о том, что он потерял менее года назад. А лишился он жены и двоих детей, Сайда, трех лет от роду, и пятилетнего Раджкумара. Они, вместе с еще семнадцатью гражданскими жителями, погибли во время атаки американского истребителя Г-18. У него разрывалось от боли сердце – так быстро лишиться будущего. Одна бомба, и вся семья исчезла.

Он посмотрел на звезды на ясном небе. Миллионы и миллионы небесных светил были созданы Аллахом с известной только ему самому целью. Иногда по небу пролетала падающая звезда, словно послание Всевышнего, в котором он говорил, что чувствует мысли Сайяфа, что находится рядом с ним и поддерживает его в том, что нужно было сделать. Сайяфа успокоили такие мысли, и он повернулся к огню, к Мухаммеду, который будет поддерживать огонь всю ночь, сидя у костра с винтовкой. Скоро придет сон, а когда Сайяф проснется, новый день приблизит его на шаг к поездке на восток, в Исламабад, а потом еще дальше.

Сайяф был не молодым, не старым. Ему было тридцать три, рост сто восемьдесят сантиметров, а тело выглядело так, словно устало от долгих лет борьбы и убийств, в то же время он обладал физической силой двадцатипятилетнего. Старыми были его глаза, они видели слишком много смертей близких и друзей. Сайяф жил теперь только ради того, чтобы умирали неверные. Только от этого он мог получить удовлетворение, все остальное не имело ни малейшего смысла. Он был моджахедом, борцом за свободу, и будет им до конца дней своих.

«Когда я был преподавателем английского и испанского языка в университете? – спросил он себя. – Четыре года назад? Пять?» Время потеряло для него всякий смысл. Он начал работать в университете, когда был женат уже шесть лет, то есть женился поздно, по обычаям своего народа. Все студенты были мужчинами, женщины не могли получить образование, если они, конечно, не стали похожими на американок, не обесчестили себя тем, что вступили в борьбу с мужчинами собственной страны. Здесь подобного произойти не могло, потому что неуважение по отношению к мужчине наказывалось публичным избиением плетьми на площади, потому что мужчины являлись борцами за свободу и исполнение предначертаний Всевышнего. Мальчики, которым предстояло стать мужчинами, должны получить прекрасное образование, как это было угодно Аллаху. Сайяф вспоминал о своих университетских днях с легкой улыбкой на потрескавшихся губах. Она явно говорила о его тоске по мирному времени. Кто в следующий раз попытается отнять у исламского мира его традиции, сделать его игрушкой в руках могущественного правительства иноверцев, которое будет использовать чужую землю ради собственной выгоды, а потом уйдет с богатой добычей, оставив после себя только пыль и пещеры?

Но победы неверных на этот раз не будет, потому что мир стал другим. «Теперь у нас есть сотовые телефоны и Интернет, – думал Сайяф. – Теперь гяурам не удастся отрезать мой народ от остального мира, где есть телевидение и другие технические средства, способные мгновенно передать сообщение куда угодно. Мир стал другим, но современность не способна уничтожить исторические корни: „Макдональдсы" и Всемирная паутина будут отправлены на свалку истории, а наша священная земля возродится».

– Пора спать, – сказал он Мухаммеду.

– Когда мы получим оружие для дальнейшей борьбы? – спросил юноша.

– Оружие доставят через перевал из Джелалабада еще до рассвета. Тебе нужно хорошо отдохнуть.

– Ты скоро уйдешь, – печально произнес Мухаммед, которому уже сообщили о том, что Абдул скоро оставит его.

– Ты присоединишься к другой группе моджахедов и продолжишь убивать американцев. Не волнуйся. Аллах укажет тебе путь.

– Мне будет не хватать тебя, Абдул.

– Да, – печально сказал Сайяф. – Я тоже буду по тебе скучать. Другие научат воевать тебя лучше, чем я. Не бойся, ты не останешься один.

– Я ничего не боюсь, – сказал молодой воин. – Вернувшись в Кабул, я буду защищать свою семью, потому что уже стал мужчиной.

Улыбка тронула губы Сайяфа.

– Среди нас больше нет мальчишек, верно, Мохаммед? Они остались в другом времени.

– Ты увидишь, я не подведу тебя.

– Конечно, мой молодой друг. А сейчас мне нужно отдохнуть, чтобы набраться сил для того, что я должен сделать.

Сайяфу надо было подготовиться к священному полету в ад.

* * *
День 2. 1 8.30, восточное поясное время

Безоблачное небо уже потемнело, наступали сумерки – любимое время Алексея, когда солнце уже закатилось и небо предвещало наступление темноты, когда зажигались бесчисленные лампочки и рекламы, создававшие впечатление, что Манхэттен никогда не спит. Он сидел с Форсайтом на открытой террасе кафе на Второй авеню в районе восточных пятидесятых улиц, которое скоро должно было заполниться одинокими людьми, ищущими приключений. Ночная тусовка модной толпы, или сейчас это называлось по-другому? Алексей провел ладонью по лежавшему на коленях «дипломату» и закурил. Курить за столиками на улице пока еще не запретили.

Форсайт смотрел, как попыхивал сигаретой Алексей.

– Никак не можешь бросить?

– И даже не пытался, – ответил Иванов, которому было совершенно наплевать на то, насколько далеко зашла в Америке борьба с курением, чуть ли не главной проблемой, стоящей перед великой страной.

Мясо было давно съедено, они откинулись на спинки стульев и наблюдали за смазливыми девчонками, которые парами или тройками прохаживались по улице и выбирали подходящий бар или кафе, в котором им могло повезти.

Форсайт, проработавший в Манхэттене уже восемь лет, слишком хорошо знал, чего хотят эти одинокие женщины, но он был, слава Богу, счастлив в браке и разглядывал красоток чисто ради развлечения. В конце концов, супружеская жизнь не могла запретить мужчине оставаться мужчиной. Впрочем, он получал мало удовольствия даже от этих взглядов – разум слишком устал от работы, особенно после событий во Всемирном торговом центре. Чет чувствовал, что становится пережитком прошлого, внештатным сотрудником Компании, который все уже видел и постепенно разваливается, трескается по всем швам. Форсайт гордился прежними достижениями и был разочарован бесцельно загубленными жизнями, нелепыми операциями, моралью, которую давно погрузили в огромный мусоровоз и увезли на свалку. У Америки появились новые враги – террористы, заключившие невероятный договор с Богом. Как можно было победить таких людей?

Иванов знал, что чувствовал Чет, они часто разговаривали об этом. Внутри самой Америки находились миллионы врагов, которые могли приходить и уходить, наносить удары, когда им заблагорассудится. Ужесточить порядок выдачи виз? Иванов знал, что Форсайт воспримет такое предложение как шутку, ведь любой человек мог пешком перейти границу практически где угодно из-за недостаточного количества пограничников, которые были обычными людьми и не имели возможности надежно охранять тысячи миль границы на севере и юге. А что предпринимали политики, которые знали об этом? А центр по борьбе с терроризмом ЦРУ? Они не могли переписать законы. Форсайт прекрасно понимал, что страна находится в состоянии глубокого кризиса. Сколько еще ни в чем не повинных американцев погибнет?

– Что сейчас происходит в твоей голове? – насмешливо спросил Иванов, попыхивая сигаретой.

– Тебе незачем об этом знать.

– Я и так знаю.

– О'кей, знаешь. Ты знаешь, я знаю, знают буквально все.

7
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело