Научная йога. Демистификация - Броуд Уильям - Страница 13

И снова богатый меценат пришел на помощь. На этот раз он пожертвовал крупную сумму денег, и это позволило безработному преподавателю сделать самый важный в своей жизни шаг – основать научный ашрам.

Гун с головой погрузился в исследования, один за другим публикуя отчеты о научных открытиях в альманахе «Йога Миманса». Альманах издавался на английском языке, претендуя на широкую целевую аудиторию. В 1924 году вниманию общественности было представлено два исследования, в 1925-м – уже шесть, в 1926-м – четыре, в 1927-м – семь, и так далее. В первые годы работы ашрама Гун сделал рентгеновские снимки более десятка практикующих в асанах различной сложности. В те дни исследования подобного масштаба не имели аналогов.

«Мы не сделаем ни одного заявления, – говорил Гун, – не имея научных доказательств». Эти слова, разуме ется, были преувеличением, но отражали его отношение к происходящему.

Йога, которую преподавали в ашраме, была тщательно переработанным вариантом древней практики. Здесь не терпели неопрятности: никто не посыпал себя пеплом и не ходил нечесаным. В ашраме царила идеальная чистота, как в научной лаборатории. Все неприглядные аспекты йоги вдруг исчезли.

На протяжении всей своей карьеры Гун запрещал использовать слово «тантра»: индийские националисты питали отвращение к предтече хатха-йоги. Ученики Гуна слыхом не слыхивали об экстатических состояниях, подобных «блаженству оргазма», как говорил Гордон Уайт. Им никто не давал советов, как продлить половой акт, подобных тем, что содержались в «Хатха-йога Прадипике». Все это не входило в планы устроителей ашрама. А планировали они сделать так, чтобы у йоги появилось новое, привлекательное лицо, чтобы эта дисциплина стала научной и считалась символом здоровья и хорошей физической формы.

Исследования Гуна были выполнены очень скрупулезно, несмотря на отсутствие у него естественно-научного образования. Одно из первых было посвящено высокому кровяному давлению. Необходимо было выяснить, насколько велики риски при выполнении сложных поз, не превышают ли они положительного действия на организм этой практики. С целью изучения проблемы Гун предложил 11 ученикам выполнить стойку на голове и стойку на плечах – две позы, являющиеся наиболее опасными в йоге.

Стойка на голове (ширшасана)

Перевернутые позы могут вызвать волнение у практикующих одним своим названием. Внезапно новички обнаружили, что их мир перевернулся с ног на голову; сердце застучало. Однако стоило им обрести уверенность и некоторый навык, и позы вдруг, как ни странно, стали оказывать расслабляющее или, в другой раз, приятно будоражащее действие. В йоге принято считать, что перевернутые позы нейтрализуют воздействие силы притяжения на организм, улучшают кровообращение и насыщают питательными веществами основные органы, включая мозг, оказывая мощное обновляющее действие.

Гун и его помощники обнаружили, что эти позы хоть и сложны, но тем не менее дают не слишком большую нагрузку на сердце. Традиционно кровяное давление измеряется в миллиметрах ртутного столба; стандартный показатель для взрослого человека, находящегося в состоянии покоя, в дневное время – около 120 мм. Гун обнаружил, что при выполнении стойки на голове средний показатель был равен 125 мм; после 2 минут выполнения он поднимался до 140 мм, а по истечении 4 минут опускался до 130 мм. Гун сделал вывод, что такое небольшое повышение давления ставит йогу в выгодное положение в сравнении, к примеру, с забегом на 100 ярдов, когда давление подскакивает до 210 мм ртутного столба.

Он писал, что перевернутые позы выполняют свою функцию по «обеспечению притока крови» к участкам тела с недостаточным кровообращением, хотя и вызывают «сравнительно небольшой скачок» кровяного давления. При этом также тренируются и мышцы, несмотря на незначительные физические усилия. «У нас достаточно фактов, – заявлял Гун, – чтобы доказать, что эти позы являются непревзойденной тренировкой даже для силачей!»

На протяжении всей своей жизни Гун питал склонность к преувеличениям. Ведь он отчасти работал на публику. Надев внушающий доверие белый халат, Гун изо всех сил старался не только продвинуть научные доказательства, но и повысить репутацию йоги. Он стремился утвердить идею о том, что польза йоги научно подтверждена, и тем самым привнести в древнюю практику надежность и прогрессивность науки. Больше всего ему хотелось сделать йогу респектабельной дисциплиной.

Однако исследования Гуна также отличала и глубина. Несмотря на свои политические амбиции и отсутствие научного образования, в лабораторной работе он раз за разом демонстрировал любовь к скрупулезности. Ему даже удалось опровергнуть один из основных постулатов йоги.

Пытаясь казаться научно подкованными, йоги того времени (и нашего, кстати) заявляли, что практика быстрого дыхания вызывает омолаживающее действие, так как насыщает легкие и кровоток кислородом, освежая тело, ум и дух. По их словам, ученики, практикующие интенсивное йоговское дыхание, буквально ощущали покалывание и вибрации во всем теле от притока живительного кислорода. Гун провел ряд новаторских измерений и заявил, что это не так. Он выяснил, что быстрое дыхание практически не изменяет количество кислорода, поглощаемое кровью, а эффект подобной интенсивной практики объясняется тем, что ученики выдыхают огромное количество углекислого газа.

«Идея о том, что при выполнении пранаям человек усваивает больше кислорода, – миф», – писал Гун, используя йоговский термин, обозначающий дыхательную практику. Открытие Гуна противоречило общепринятому мнению той эпохи, но он упрямо твердил о своей находке, которая, как выяснилось, имела научное подтверждение.

Пытаясь собрать средства на исследования, Гун применил ловкий ход и разослал экземпляры «Йога Мимансы» индийским махараджам. Эти богачи стояли во главе княжеств, неподвластных британскому правлению. Многие из них покровительствовали индийскому исскуству и культуре и участвовали в движении за обновление Индии, а некоторые живо интересовались йогой.

Влияние Гуна быстро росло, и вскоре он стал героем националистически настроенной интеллигенции. В 1927 году, спустя всего три года после основания ашрама, бывший безработный школьный учитель уже консультировал Ганди – пожалуй, самого знаменитого индуса после Будды и наиболее известного лидера движения за независимость Индии.

У пандита были проблемы со здоровьем. Ганди страдал продолжительными приступами недомогания и усталости, усугубляемыми его длительными голодовками и приверженностью народным методам лечения (западную медицину он презирал). Он жаловался на повышенное давление. Гун посоветовал ему выполнять успокаивающую стойку на плечах. «В вашем случае, – писал он в одном из писем, – поза точно должна помочь». Гун отметил, что в результате практики этой перевернутой позы его собственное давление нормализовалось и всегда оставалось постоянным – 120 мм ртутного столба.

Гун, как правило, рекомендовал выполнять определенные позы для решения конкретных проблем со здоровьем, создав подход, который в дальнейшем переняли многие преподаватели йоги. Продвигал он и прочие новшества. Вскоре после основания ашрама Гун ввел инструктаж в группах, вдохновившись примером учителей боевых искусств. Кроме того, уроки были бесплатными.

Еще одной инновацией было присутствие в классе женщин. Сначала в ашрам принимали только мужчин. Но вскоре политика изменилась. В 1926 году Гун заявил, что его обновленная йога «особенно хорошо подходит для женщин». В этом он проявил большую дальновидность, с учетом той популярности, которую йога в итоге завоевала у женского пола.

Можно без преувеличения сказать, что Гун совершил переворот в йоге. Тем не менее на Западе о нем почти ничего неизвестно – имя Гуна знают лишь несколько исследователей. По словам Джозефа С. Олтера, специалиста по медицинской антропологии из Питсбургского университета и автора книги «Йога в современной Индии», «нет человека, который оказал бы на современную практику йоги более значительное влияние».