Выбери любимый жанр

Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать - Вентворт Патриция - Страница 16


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

16

Миссис Смоллетт упрямо замотала головой:

– Но не я же все это говорила! Это они! «Я миссис Армитейдж», – говорит мисс Роланд, а мисс Андервуд ей в ответ: «Он вас не любит». Ну а потом я слышу – она выходит, ну и принялась драить ступеньки, чтобы не огорчать девушку, чтобы она не догадалась, что я все слышала. И тут она поворачивается к двери в квартиру и кричит мисс Роланд, что ненавидит ее, и после этого сбегает вниз, несется, как ветер. Нет, ей-богу, смех да и только, что эта мисс Роланд называет себя миссис Армитейдж. Ведь это было бы самое настоящее двоеженство! Или же ему без разницы, потому как он потерял память?… Вы как считаете, мистер Белл?

Белл отодвинул стул и поднялся.

– Считаю, что каждому следует заниматься своим делом и не совать нос в чужие.

На его грубоватом морщинистом лице читалась озабоченность. Болтушка и сплетница, вот кто она такая, эта миссис Смоллетт. Нет, он тоже совсем не прочь поболтать на разные невинные темы, но сплетничать и говорить гадости о людях не станет никогда, каковы бы они ни были, эти люди.

– Там на плите как раз согрелась водичка. Специально для вас. Давайте налью вам в ведро, – предложил он.

Ведро наполнилось, но миссис Смоллетт не спешила уходить.

– Интересно все же, почему это мисс Гарсайд перестала пускать меня к себе в квартиру прибраться? Ведь никого больше у нее просто нет. Ну разве что пускает кого вечерами, когда я уже ухожу?

Белл покачал головой. Он тоже был далеко не в восторге от мисс Гарсайд, но обсуждать ее поведение с кем бы то ни было ему не хотелось.

Миссис Смоллетт так и встрепенулась – если это слово уместно и применимо к такой крупной женщине.

– Но я имею право знать, разве нет? Прежде я приходила к ней по три раза в неделю, а потом вдруг все как отрезало. «В ваших услугах, миссис Смоллетт, больше не нуждаюсь, – говорит она мне, а потом: – Вот вам оплата за сегодня». И уходит к себе в комнату, захлопнув дверь прямо у меня перед носом. – Тут она ухватилась за ручку ведра, приподняла его, потом снова поставила на пол и выпрямилась. – И вот еще что, мистер Белл, может, вы знаете, собирается она забирать обратно свою мебель? Сказала мне, будто бы отдала ее в ремонт, но лично мне казалось, мебель вполне нормальная. Очень красивые вещицы, теперь такие разве что в антикварной лавке увидишь – шкафчик орехового дерева и письменный стол, и стулья со спинками в виде переплетенных таких лент. И зачем все это вдруг понадобилось ремонтировать, просто ума не приложу? Может, вы знаете? Интересно, собирается ли она вернуть эту мебель?

Белл огорчился еще больше. Не женщина, а какой-то клубок сплетен. Ему это не нравилось. И он ответил резко и сухо, в не присущей ему обычно манере:

– Мне, знаете ли, есть чем заняться, и нет времени замечать, что там сдают в ремонт люди. И вода у вас скоро совсем остынет, миссис Смоллетт…

Она кивнула:

– Вот и хорошо, только этого мне еще не хватало, обжечь руки. – Она подняла ведро. – Там, где стояла мебель, остаются некрасивые такие отметины, и сразу видно, как выцвели обои. А ведь обычно и не замечаешь, когда все на своих местах. Если хотите знать мое мнение, мистер Белл, она эти вещи распродала, вот что.

Глава 13

События того дня следовало бы собрать в единое целое, а затем систематизировать, рассортировать и еще раз рассортировать. Все, что каждый говорил или делал, все на первый взгляд самые пустяковые и ничего не значащие эпизоды надо было подвергнуть самому тщательному исследованию, прямо как под микроскопом. Случаются порой такие дни, но ты лишь позже узнаешь, что над незначительными, даже глупыми твоими поступками или же сказанными в сердцах словами будут позже ломать голову, подхватывать и передавать кому-то, подвергать суждению. Если бы знать вовремя, ты бы, конечно, вел себя совсем иначе. Но ты не знал – и никогда не узнаешь – до тех пор, пока уже не будет слишком поздно. Имей хоть один из обитателей дома Вандерлёра четкое представление о том, что делал и говорил в тот день, – это и могло бы составить разницу между безопасностью и несчастьем.

Мид вернулась в квартиру номер три, аккуратно упаковала фуфайку и адресовала посылку миссис Спунер в Суссекс. Миссис Андервуд осведомилась, отчего это у нее такое кислое выражение лица, и заметила, что подниматься по лестнице вовсе ни к чему, раз в доме есть лифт.

– Но я и поднялась на лифте, тетя Мейбл.

– Тогда почему так плохо выглядишь? Когда ты встречаешься со своим молодым человеком?

Бледное личико Мид на миг залилось краской. До чего же хрупкое она создание, подумала миссис Андервуд. Затем темная головка девушки низко склонилась над посылкой.

– Он сегодня весь день в министерстве обороны. Позвонит, как только узнает, когда освободится.

Миссис Андервуд одевалась для выхода на улицу. Она натянула перчатки и сказала:

– Давай заодно возьму твою посылку, пойду и сегодня же днем отправлю ее. Скажи Айви, пусть даст тебе овалтин, и постарайся отдохнуть. Возможно, он захочет пойти с тобой куда-нибудь вечером, а может – и нет. Я вернусь к половине восьмого.

День тянулся томительно долго. Мид прошла к себе в комнату и улеглась на кровать. Она не могла ни о чем думать, она ничего не чувствовала. Находилась в подвешенном состоянии и ждала Джайлза. Но эта неспособность думать и чувствовать была продиктована вовсе не усталостью, а крайним напряжением. Мысль не работала, потому что была словно натянута между двумя противоположными полюсами – невозможным и реальным. Нет, это невозможно, чтоб Джайлз был женат на Кароле Роланд. И все же получалось, Джайлз был женат на Кароле Роланд. Лишь одно из этих утверждений правда. Но как понять, как разобраться, ведь одно исключало другое. И между ними металась, а потом так и зависла ее мысль.

В квартире через площадку Элайза Гарсайд смотрела на голую стену. Полгода назад стена такой не была. Там стоял высокий элегантный шкафчик орехового дерева с застекленными дверцами, а по обе стороны от него – стулья с «ленточными» спинками. Выглядел этот уголок весьма эффектно. Теперь же стена была голой. Шкафчик, в котором стоял вустерский чайный сервиз, свадебный подарок ее бабушки, исчез. Исчезли и стулья, причем не только те два, а весь набор. Причем, как она с горечью осознавала, всего за десятую часть своей истинной стоимости – до того, как весь этот мир начал рушиться и распадаться.

Насчет обоев, которыми была оклеена стена, миссис Смоллетт не ошиблась – они действительно сильно выгорели и потускнели. Там, где их загораживал шкафчик, они сохранили свой первозданный цвет – голубой рисунок на серебристо-сером фоне. Спинки оставили более слабые отпечатки. По правую руку от мисс Гарсайд еще одно голубое пятно обозначало место, где некогда стояло бюро, а над каминной полкой несколько небольших голубых овалов и довольно большой прямоугольник возвещали об исчезновении шести миниатюр и зеркала. Оставшиеся предметы обстановки и декора были немногочисленны и никакой ценности не представляли – потертый ковер, изначальный цвет которого угадать было невозможно, так он посерел от старости; несколько стульев с сиденьями, обитыми тканью, полинявшей от частых стирок; книжный шкаф, стол и сама мисс Гарсайд.

Она сидела неподвижно, глядя на голую стену. Всматривалась в будущее, которое не предвещало ничего хорошего. Ей стукнуло шестьдесят. Профессии у нее не было, денег – тоже. Скоро она не сможет платить за квартиру, а идти ей совершенно некуда. Единственными родственниками были древняя, как мир, тетушка, помещенная в дом престарелых, два молодых внучатых племянника, служивших где-то на Ближнем Востоке, и племянница, которая проживала в Гонконге. Всего полгода назад мисс Гарсайд была вполне обеспеченной женщиной. Она получала дивиденды с вложенных в одно промышленное предприятие акций, а потом все рухнуло, и она осталась ни с чем. Все ее яйца лежали в одной корзине. Теперь ни корзины, ни яиц. Денег не было вообще. Она вертела в пальцах кольцо с бриллиантом. Поворачивала его и так и эдак, пока глаз не различил блеснувшую в камне искорку. Она пристально рассматривала кольцо с чудесным бриллиантом-солитером в платине. Во всяком случае, именно так оно выглядело, и она всегда считала, что бриллиант настоящий. Но оказалось нет – подделка. То был подарок дяди Джеймса на свадьбу, и, надо же, камень – фальшивка. Свадьба не состоялась, потому что ее жених, Генри Арденн, погиб в сражении при Монсе [7]. Но дядя Джеймс тогда проявил благородство: «Оставь кольцо себе, дорогая, оставь! Не нужно возвращать его мне, упаси Боже!» Дядя Джеймс купался в деньгах, любил поиграть в благородство, изображал из себя щедрого родственника и, как выяснилось, все время ее обманывал. Всем было известно: характер у него подлый, но подобной подлости она от него никогда не ожидала. Да, жизнь порой преподносит самые неприятные сюрпризы.

16
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело