Знамена и штандарты Российской императорской армии конца XIX — начала XX вв. - Шевяков Тимофей Николаевич - Страница 9

• Предыдущая
• 9/15
• Следующая

«29 сентября 1914 г. …Между докладами принял священника 29-го пехотного Черниговского полка, спасшего полковое знамя».

Сейчас это заслуженное знамя находится в Москве, в Государственном Историческом музее (ГИМ).

30-й пехотный Полтавский полк Древко со скобой, но без навершия, было найдено немцами 14 августа в полковом обозе. До 1945 г. хранилось в Берлинском Цейхгаузе. В 1970 г. полотнище знамени было найдено в Польше; ныне находится в Музее Армии в Варшаве.

31-й пехотный Алексеевский полк Знамя было зарыто поручиком Головинским и до конца войны не найдено. 32-й пехотный Кременчугский п олк 1 апреля 1915 г. немцы отрыли Георгиевский крест, юбилейные Александровские ленты и скобу с древка неподалеку от Вилленберга; до 1 9 4 5 г. они хранились в Берлинском Цейхгаузе.

XXIII Армейский корпус

Лейб-гвардии Кексгольмский полк

Знамя было снято с древка, которое сожжено, а орел зарыт.

Полотнище отдано поручику Анучину, который вместе с полковым знаменем и знаменщиком Васильевым должен был пробраться в Россию. По пути они нарвались на немцев. Прикрываемый Васильевым, погибшим при этом, Анучин смог вернуться к остаткам полка и вместе с ним попал в плен. Командир полка генерал Малиновский решил большую часть знамени сжечь, а остатки его дать на хранение офицерам. Остатки эти не были найдены немцами до конца войны. О спасении знамени Государю доложила вдова генерала Самсонова по возвращении из Германии, В связи с этим было заготовлено новое полотнище по рисунку старого, но в полк до конца войны не выдано. Впоследствии остатки знамени были соединены в Белградском храме. Ни одна его часть в руки немцев не попала.

По ошибке или определенному умыслу к своим трофеям австрийцы причислили и находившиеся с 1860 г. в Вене три старых батальонных знамени Кексгольмского полка, подаренные шефу полка Императору Францу Иосифу по случаю 150-летия полка. Во время войны в одном из немецких военных журналов, был помещен снимок взятых у Российской армии знамен. На этом снимке, в качестве трофеев, фигурировали и эти ПОДАРЕННЫЕ знамена, изъятые из кабинета шефа полка.

6-и пехотный Либавский полк

Снятое с древка полотнище хранил на груди раненый знаменщик и с ним попал в плен. Находясь на перевязочном пункте, он попросил сестру милосердия Генриетту Сорокину сохранить его. Сестра приняла знамя и через Швецию вернулась в Россию. Знамя было возвращено в полк, а сестра Сорокина награждена Георгиевскими крестами 1-й и 2-й степеней. Полк сделал ей богатый подарок. Более подробно излагал эту историю член Трофейной комиссии при Военно-Походной Его Императорского Величества Канцелярии К. Гейштор:

«Однажды… дежурный вахмистр, войдя в мой кабинет, доложил, что какая-то сестра милосердия желает говорить с Начальником Канцелярии.

Приказав ввести ее, я увидел перед собой молодую, лет 20 — 21 блондинку, слегка полную, в солдатской шинели и с косынкой на голове, а в правой руке — костыль. Я спросил ее фамилию и часть, а также откуда она приехала в Петроград. С легким иностранным акцентом она ответила, что она сестра милосердия из передового госпиталя Генриетта Сорокина и что она была ранена в боях армии генерала Ренненкампфа. …Сестра сказала: «Отвернитесь на минуту», а когда она нас позвала, мы увидели на нашем большом круглом столе развернутое замечательно красивое знамя. На нем значились юбилейные даты и даты основания 6-го пехотного Либавского полка. Это было его юбилейное знамя… В первую минуту мы оба опешили и затем Кнорринг спросил: «Скажите нам, как Вам досталось это знамя, и прошу Вас говорить только правду; Вы должны знать, что потеря знамени частью — это смерть ее». Сестра стала рассказывать, что во время боя при Сольдау, при работе на перевязочном пункте, она была легко ранена в ногу. Знаменщик Ливанского полка, тяжело раненный в живот, сорвал с древка знамя, свернул его и тихо сказал: «Сестра, спаси знамя!» и с этими словами умер на ее руках. Этот простой рассказ, сделанный тихим ровным голосом, с легким иностранным акцентом, произвел на нас сильное впечатление. Кнорринг сказал: «Ваш подвиг, сестра, согласно статуту, награждается орденом Святого Георгия, но эта награда Вам может быть пожалована только непосредственно Государем Императором». «Этого-то мне бы и хотелось», — отвечала сестра. На вопрос Кнорринга, как она сохранила знамя в целости, она сказала, что была подобрана немецкими санитарами и положена в госпиталь, где ей вынули пулю из ступни. Там она и пролежала, пока, на основании Женевской конвенции, ее не признали подлежащей эвакуации в Россию. На вопрос Кнорринга: «А немцы Вас осматривали и где же тогда было знамя?» — сестра ответила, что она знамя обернула вокруг бюста, чем и объяснялась ее полнота, на которую мы, вероятно, обратили внимание.

Когда я помогал сестре одевать ее тяжелую солдатскую шинель, я нащупал в кармане большой револьвер. Ничего я ей не сказал и проводил из приемной к выходу. После ее ухода полковник Нарышкин позвал Кнорринга и меня, и, еще раз выслушав наш рассказ, сказал: «Подвиг сестры налицо. Либавский полк понес под Сольдау большие потери и был почти уничтожен. Несомненно, это его юбилейное знамя, но есть и „но“. Как она сумела сохранить знамя в плену при известной всем немецкой бдительности? Раз вы обратили внимание на ее неестественную полноту, как же не сделали этого немецкие доктора, да еще при медицинских осмотрах и операциях? Наконец, во время перехода через границы Норвегии и Швеции, она тоже должна была подвергнуться таможенному осмотру? Ее рассказ о том, что умиравший знаменщик передал ей знамя, правдоподобен, но может быть дело проще — она нашла брошенное знамя и сорвав его с древка, спрятала. Может быть и еще иная версия — спасший знамя раненый и умиравший офицер или солдат передал ей уже в госпитале знамя, прося доставить его в Россию. Заметьте, что она непременно хочет иметь аудиенцию у Государя». В это время я вспомнил и рассказал о револьвере, который я нащупал в кармане ее шинели. «Тем более. Мы должны быть очень осторожны», — сказал Нарышкин.

Через несколько дней пришел ответ князя Орлова, что по его докладу о спасении знамени. Государь наградил сестру Сорокину Георгиевскими крестами 1 — й и 2-й степеней. Пришедшая в Канцелярию, сестра была торжественно встречена и награждена орденами. Особой радости я у нее не заметил, и она даже спросила, будет ли принята Государем, на что тот ответил, что ввиду важных событий, Государь отбыл в действующую армию».

Не исключено, что Генриетта Сорокина была немецкой шпионкой, подосланной с целью убить Государя — вне всяких сомнений, немцы бы пожертвовали на это дело одно из трофейных знамен.

Сейчас знамя Либавского полка находится в ГИМе (Москва).

7 —й пехотный Ревельский полк

В бою 13 августа полк был совершенно разгромлен. «Остались знамя и взвод», — доносил командующий 2-й армией генерал Самсонов. Знамя было вынесено из боя ценой многих жертв. Оно было снято с древка, и один из офицеров спрятал его на груди. Остатки полка пробирались в Россию, но выйти из окружения им не удалось. С. Андоленко писал, что несший полотнище офицер был убит и 14 августа, у деревни Ошекау, немцы нашли его тело и спрятанное знамя. Голое древко, без навершия, скобы и лент тоже попало в их руки. На самом деле, после боя 13-го августа у дер. Гросс-Гардинен и Турау, командир 1 — г о батальона полковник Дыхов приказал полотнище знамени сорвать с древка и обмотал им грудь рядового Брахвогеля. Дыхов указал ему наименее опасный путь и приказал идти в тыл и спасать знамя. 14 августа Брахвогель подошел к обозу 2-го разряда Низовского полка. Начальник хозчасти названного полка узнав, что у Брахвогеля находится знамя и заподозрив в нем переодетого германского солдата, отобрал знамя и положил его в денежный ящик, а Брахвогеля арестовал. 15 августа обоз Низовского полка был атакован немецкой кавалерией и попал в плен. Вместе с ним попало в плен и знамя. До 1945 г. знамя хранилось в Берлинском Цейхгаузе; позже было возвращено в Россию. Георгиевский крест и темляк со знамени были спасены подпрапорщиком Козубом, а затем в немецком лазарете переданы подпоручику того же полка Сенкевичу. 8 октября 1 9 1 5 г. Высочайше было разрешено выдать полку знамя его 2-го батальона до окончания войны.

• Предыдущая
• 9/15
• Следующая