Шалость - Паркер Лаура - Страница 6

• Предыдущая
• 6/78
• Следующая

— Вы не находите странным то, что, несмотря на заключенный договор с французами, шах не призвал англичан покинуть пределы своей страны? — тихо спросила она. — Быть может, это затем, чтобы с помощью одних нарушить планы других? Мудрый политик всегда держит и друзей, и врагов, на одинаково близком расстоянии.

Хинд-Див открыл глаза.

— А вы умнее, чем можно было бы ожидать. Но с чего бы вам стремиться поразить меня своей осведомленностью в политических интригах?

Он не был груб в своих словах, и тем не менее Джапонику глубоко задело его пренебрежительное к ней отношение. Она отвернулась, дабы во взгляде ее Див не заметил обиды.

— В стране, где понятие о верности такое же текучее, как лампадное масло, всегда ждешь перемен: шах легко переходит от союза с одними к союзу с другими. Он верен тому, на чьей стороне сила в настоящий момент.

— Что касается меня, амиях, то я верен лишь самому себе.

Вот и второй отказ. И все же ей было доподлинно известно, что Хинд-Дива можно было купить. Вопрос лишь, за какую сумму.

— Люди говорят, что, осыпав Хинд-Дива дождем из рупий, можно купить его благосклонность.

— Я бы предпочел золотой ливень. — Он смотрел на нее, не скрывая скепсиса. — А способны ли вы вызвать к жизни такой поток?

— Может, не такой обильный, но возможности у меня есть. — Джапоника знала, что цену, названную Хинд-Дивом, заплатить не в состоянии. Если бы она не приобрела благовония по дороге сюда, то могла бы дать ему больше. И в то же время интуиция подсказывала, что он оценит разумный подход к заключению сделки.

Она вытащила оставшиеся у нее монеты и подбросила их на ладони.

— Не кажется ли вам, что капли утренней росы освежают зелень сада не меньше, чем жестокие ливни, принесенные муссоном?

Очевидно, предложенная сумма показалась ему смехотворной.

— Бахия, вы явно недооценили степень моего безразличия к той ситуации, в которой вы оказались. Уходите. Я устал от игры.

Хинд-Див провел ладонью по лбу и потер виски. Джапонике показалось, что жест был нечаянным — единственный, демонстрирующий его истинное состояние. Он действительно устал. Быть может, он и в самом деле не притворялся, что спит. Девушка чувствовала, что его что-то гнетет. Если уцепиться за эту нить, она приведет ее к истине, покажет, как добиться от него помощи.

Джапоника быстро подошла к треножнику, стоящему в ногах кровати. Используя специально положенные для этой цели щипцы, вытащила три горящих уголька и положила на медное блюдо, стоявшее рядом на полу. Достав два шарика благовоний из кармана, бросила их на уголья. И почти тотчас же густой смолистый аромат наполнил шатер. Над угольями заструился беловатый дымок. Помахивая над блюдом пальмовой ветвью, она понесла его к изголовью кровати.

— Я имею честь предложить вам в дар чудеснейшее из благовоний, которое можно купить только за деньги, — сказала она, поставив блюдо на пол. — Вдыхайте глубже, мой господин.

Он не пошевельнулся и не сказал ни слова.

Джапоника заметила на столе инкрустированный стразами кувшин с узким горлом, в которых обычно держали вино. Возле кувшина стояли два бокала. Она отказалась от его угощения, но это не значит, что не может сама предложить ему выпить. Налив в бокал вина, она поднесла его к Хинд-Диву.

— Вы можете по крайней мере принять от меня этот маленький сувенир в знак добрых намерений?

— Добрыми намерениями устлана дорога в ад. — Он сел столь стремительно, что Джапоника испугалась, и схватил ее за кисть той руки, что держала бокал. — Скажи, кто ты? Убийца, посланная, чтобы отравить меня?

— Я не убийца! — Девушка поморщилась от боли. Хватка у него была железная. — Осторожно, вы делаете мне больно!

— Если будешь мне лгать, станет еще больнее! — Его раскрашенное лицо изменилось. Гнев сделал его еще больше похожим на хищного зверя. — Тогда выпей из чаши. — Он отпустил ее и в тот же миг стремительным движением сорвал вуаль.

Джапоника опустила взгляд. Ей не хотелось видеть его разочарование. Насчет Своей внешности она никогда не обманывалась.

Но он, кажется, вовсе не интересовался тем, красавица перед ним или дурнушка.

— Пей, бахия, или, клянусь, тебе совсем не понравится то, что будет потом.

Джапоника покрепче взяла бокал за ножку — руки дрожали — и сделала большой глоток. Она не ожидала, что вино будет столь густым и крепким, и поперхнулась. Откашливаясь, передала бокал ему.

Однако Див не взял бокал.

— Пей еще, — приказал он и поднес бокал к ее губам. Джапоника, несмотря на першение в горле и слезы в глазах, заставила себя глотнуть еще чуть-чуть. Потом собралась было поставить вино на стол, но он схватил ее сзади за шею и наклонил к вину:

— Пей!

Не давая пить медленно, Див влил содержимое бокала ей рот.

— Ну вот, теперь и я выпью, — с улыбкой сказал Хинд-Див и отшвырнул бокал.

Стекло жалобно зазвенело, и звук, как ей показалось, отозвался эхом в патио. Джапоника вдруг осознала все отчаяние своего положения. Они с Хинд-Дивом были в доме одни, если не считать слуги хозяина, который, разумеется, не придет ей на помощь.

Должно быть, он прочел ее мысли, ибо на губах его заиграла улыбка. Улыбка особого сорта — хищная и порочная, разящая врага с той же легкостью, с которой кривой ятаган способен отсечь врагу голову. Как объяснить, что она Хинд-Диву не враг?

— Ну а теперь, бахия, скажи, зачем на самом деле ты сюда явилась? — Она затаила дыхание, когда он протянул руку к ее лицу и подушечкой указательного пальца провел вокруг губ. — Или ты хочешь, чтобы я сказал тебе?

Она не могла оторвать взгляда от его желтых глаз, горящих огнем, древним, как само грехопадение. И в то же время понимала, что не она сама по себе пробуждала в нем похоть. Теперь, когда ее лицо более не скрывала вуаль, он видел и знал, что она далеко не красавица.

Что-то переменилось в его взгляде. Он оставался столь же пристальным и столь же жарким, но в нем появилась некоторая отчужденность, как будто Див пытался оценить, какое он производит на нее впечатление. И едва Джапоника поняла это, как гнев овладел ею с новой силой. А в нем она была бесстрашна. Неужели Див считает ее настолько же тщеславной, насколько глупой? Джапоника слишком хорошо знала, что видят мужчины, когда смотрят на нее, и не тешила себя надеждами, но, видит Бог, как хотелось бы ей быть адекватной той лжи, что читала она в его взгляде!

Девушка оттолкнула его руку.

— Вам меня не напугать, — сказала она голосом, хриплым от негодования.

Див тем не менее взял ее за плечи и медленно приблизил к себе, не переставая смотреть в глаза.

— Скажи: пока еще не пугаю.

Горячий ток пробежал по ее телу — стремительно, почти болезненно. Помимо воли она смотрела на его рот, раскрывшийся в дюйме от ее губ. Жаркое дыхание, прикосновение языка. Она вскрикнула и попыталась отстраниться, но он со ставшей почти привычной внезапностью обнял ее, и Джапоника затихла. Возможно, он мечтал о том, чтобы она извивалась и молила о пощаде, но, если так, пусть разочарование будет ему наградой!

Сладкая пытка поцелуем длилась всего несколько секунд.

— Я еще не напугал тебя, бахия? — наконец спросил он.

Сказать «да» она ни за что не пожелала бы, хотя сердце ее, трепетавшее как раненая птица, готово было разорваться от страха. Надеется обезоружить ее одним поцелуем? Пусть и не мечтает!

Джапоника интуитивно понимала: чтобы победить страх, надо переключиться на что-то другое, забыть на время о своих чувствах и эмоциях. Идея оказалась спасительной. Несмотря на всю экзотичность облика, мимика лица Хинд-Дива была вполне человеческой. Дочь купца умела читать по глазам. Одно выражение быстро сменялось другим. Пытаясь разгадать, что стоит за этой стремительной сменой эмоций, Джапоника почти обрадовалась, когда заметила во взгляде мужчины нечто знакомое, расчетливо-хитроватое. Так смотрит деловой человек, просчитывающий варианты возможного развития событий. Стоит ли овчинка выделки, или сразу свернуть дело.

• Предыдущая
• 6/78
• Следующая