Выбери любимый жанр

Страницы незримых поединков - Альтов Владимир Григорьевич - Страница 43


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

43

Рихтер не устоял и дал согласие на шпионскую работу. И Роберт тут же вручил ему в качестве аванса 50 марок.

После этого Рихтер ежемесячно встречался с Робертом в Западном Берлине, передавал ему сведения и получал деньги. Спустя примерно полгода после их первой встречи сменивший Роберта Фред (это был капитан Стюарт) предложил, чтобы информацию доставлял не сам Бруно, а его жена, так как ежемесячные поездки могут быть замечены. К этому времени Анна Луиза уже знала, зачем ее муж ездит в Берлин. На его предложение отвозить бумаги Фреду, от которого она будет получать деньги, Анна Луиза охотно согласилась. И с этого времени Бруно только считал вагоны и записывал. А жена эти листки доставляла Фреду.

Иногда Фред через Анну Луизу передавал Бруно, чтобы он сам приехал к нему. Зимой следующего, пятьдесят восьмого года, Фред вручил ему небольшой прибор в виде коробки и сказал:

— Когда на склад будут поступать вагоны, положите это в карман и идите вдоль состава. Если прибор начнет издавать щелчки — не обращайте внимания. Так и должно быть.

Рихтер выполнил и это задание. Несколько раз проходил вдоль прибывших вагонов. Однако прибор никаких звуков не издавал. Он отправил коробочку обратно Фреду. Следователь потом показал Рихтеру несколько приборов, сходных по описанию с тем, что вручил ему Фред. Один он опознал: им оказался счетчик Гейгера для определения степени радиации. Так английская разведка пыталась установить, не поступают ли на вооружение советских войск в ГДР атомные боеприпасы.

Во время другой встречи в марте пятьдесят девятого года Фред вручил Рихтеру фонарь с фотоаппаратом и показал, как им пользоваться, И это задание Рихтер выполнял с присущей ему педантичностью, аккуратно доставлял отснятую пленку.

Так благодаря бдительности советских армейских чекистов и помощи друзей из госбезопасности ГДР шпионаж семьи Рихтер был своевременно пресечен.

* * *

Один из главных исполнителей этой операции Николай Максимович Огородников после демобилизации из рядов Советской Армии около 15 лет трудился на ответственной работе в Управлении Комитета государственной безопасности СССР по Оренбургской области. И сейчас он — активный общественник в областном центре.

В. САВЕЛЬЗОН

Легко дышится после грозы

В лесу остро пахло прелью. Лето выдалось влажным и не по-белорусски знойным. Воздух под мокрым пологом леса в полумраке не прокаливался, а настаивался в тяжелой духоте на горьковатой коре и пухлой, трухлявой подножной листве, сквозь которую редко, но мощно пробивалась новая жизнь — тугая лесная поросль.

Стояла почти кладбищенская тишина, и птицы не пели в этом лесу.

Цепкие плети ежевичника, словно чьи-то руки, резко, рывками хватали идущих за ноги.

Несколько мужчин шли вплотную за сереньким человеком, мокрым насквозь, то и дело сгонявшим ладонью холодный пот с глубоких залысин.

— Я не обманываю, честное слово, не обманываю, — торопливо уверял он. — Я все покажу. Тут все изменилось, тогда были маленькие деревца, а теперь целый лес, сколько лет прошло.

И, выведя на полянку, встретившую светом и чистым сухим зноем, осмотрелся и сказал уверенно:

— Вот здесь.

Да, он не ошибся. Чуть поодаль в летних веселых травах белел памятник, густо исписанный фамилиями тех, кто лежал здесь под тонким слоем земли.

Тех, кого серенький человек расстреливал.

* * *

А за несколько месяцев до этого и за две тысячи километров от Белоруссии, в Оренбургском Управлении КГБ, Константина Петровича Михайловского вызвали к руководству.

В Белоруссии работники Комитета госбезопасности через сорок лет нашли и арестовали полицейского — карателя из 11-го охранного батальона СС.

Поиски бывших гитлеровских прихвостней не прекращаются, хотя война все дальше уходит в глубь времени. В основном их повыловили сразу же, как только наши войска освободили оккупированные республики и области.

Но некоторым удалось уйти от возмездия, спрятаться, уехать в места, где их никто не мог опознать. Из этих, избежавших кары, кое-кто уже умер в собственной постели, оплакиваемый ничего не знающими родными и близкими.

А некоторые живы и по сей день. Нет срока давности для преступлений, которые они совершили, и смерть от обычных болезней и старости хоть вроде бы и уравнивает всех, но все же слишком легка, несправедливо легка для тех, чьи руки по локоть в крови.

Арестованный каратель свою вину полностью отрицал и не называл тех, с кем вместе когда-то убивал. Не называл не потому, что жалел их. Он ненавидел их за то, что они, может быть, еще живы, за то, что слишком много знают о нем и могут, попавшись, выдать его.

И много пришлось белорусским чекистам поработать, чтобы собрать неопровержимые доказательства его вины.

Тогда произошла полная перемена.

Пытаясь спасти шкуру, в слабой, но все же надежде на скидку за чистосердечное признание и помощь следствию, он, напрягая память, стал называть тех, кто вместе с ним служил фашистам и участвовал в карательных операциях.

Назвал среди прочих Пронина Ивана Степановича, примерно 1920 года рождения. Где этот Пронин сейчас и жив ли вообще, не знает, не видел его с мая сорок пятого года, когда они, сдавшись в плен американцам и будучи переданы советскому командованию, выдали себя за насильно угнанных в Германию.

Коллеги из КГБ Белоруссии телеграфировали эти скудные сведения во все республиканские комитеты и областные управления госбезопасности.

Проверку по Оренбургской области и поручили Константину Петровичу.

Такого рода задания он получал не раз и с добросовестностью и скрупулезностью, которыми он славился в управлении, копался, искал, по нескольку раз перепроверял. И только когда был уверен полностью, когда все версии были отработаны и все данные проверены, — только тогда докладывал, говоря уставным языком, своему непосредственному начальнику:

— Такой-то в Оренбургской области не обнаружен.

— Ну, что ж, отрицательный результат — тоже результат, — задумчиво барабаня пальцами по столу, говорил начальник, — круг поисков на одну область сузился, и среди десятков таких «нет» в конце концов останется одно-единственное «да».

Вот и в этот раз Михайловский, как со старыми знакомыми, поздоровался с сотрудниками адресного бюро и попросил показать карточки на букву «П».

Уселся за столом поудобнее, из карточек всех Прониных отобрал Иванов, оказалось довольно много.

Вообще-то говоря, можно было обычным путем запросить областное адресное бюро, но Константин Петрович взял себе за правило все проверять лично.

Этот жизненный урок преподал ему когда-то давно опытный оперативник, лысый, в очках, совершенно бухгалтерского вида. Михайловский, тогда совсем юнец, с удивлением узнал, что этот тихий, покашливающий старичок прострелен еще в одной из операций Оренбургской ЧК, а во время Великой Отечественной был в числе лучших работников СМЕРШа — организации, которая вылавливала в нашем тылу и на фронте фашистских диверсантов.

А урок был вот какой.

Константин Петрович, в те годы еще просто Костя, начинающий работник, заваленный делами, официальным путем запросил адресное бюро и получил такой же официальный ответ, что гражданин такой-то не значится. И доложил об этом руководителю группы, тому самому тихому старичку.

— Почему не проверил сам? — строго спросил тот.

— А зачем? Каждый на своем участке работы. Там, в адресном, специалисты своего дела сидят.

— Нет, дорогой мой, так не пойдет. Все проверяй своими руками, глазами и ушами. Верно, вероятность ошибки ничтожна. Но вдруг она есть, эта ошибочка? Слишком дорого она может стоить.

Один раз, это было еще в 20-е годы, искали мы матерого бандита, Барыкин была его фамилия. Знаем, что должен он числиться в городе, но барышня из адресного стола дала справку: нет такого.

Почти день мы на этом потеряли.

— Ну-ка, — говорю, — барышня, дозвольте, я самолично посмотрю.

43
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело