Страницы незримых поединков - Альтов Владимир Григорьевич - Страница 54

Однако через несколько дней Ирина увидела эту книгу в руках переводчицы Ларисы Скуратовой. А вскоре Лариса прибежала домой к Колосовой, раскрасневшаяся, возбужденная, и пригласила Ирину прогуляться. Как только подруги остались одни, Лариса трагическим полушепотом заговорила:

— Слушай, Ирка! Твой американец-то — шпион. Ты знаешь, он мне такую книгу подсунул! Называется «Армагеддон». А там что пишут, что пишут! Аж волосы на голове дыбом становятся. Все против Советской власти. Посоветуй, что мне делать. Возвратить Шернеру книгу и отругать? Сообщить в КГБ? Представляешь, я его всегда почему-то считала «своим». Да и не только я. Он ведь ни разу не сказал ни одного плохого слова о нашей стране. И работает так упорно. Что с ним случилось? Зачем он дал мне эту книгу? Как ты думаешь?

Ирина представила, как компетентные товарищи начнут разбираться с этим фактом. Установят, что книга действительно антисоветская, что она побывала и у нее, Колосовой, а она никому не сообщила. Узнают, что принимала от Шернера различные подарки, давала ему кое-какую информацию. И ей стало страшно.

— Ну что ты, Лариса, — успокоила она подругу, — напрасно волнуешься. Наверняка Шернер не имел дурных намерений, давая тебе книгу. Возможно, он и не знает ее содержания. Как она выглядит? Зачитанная или совсем новая? Ну вот видишь — новая! Я вспоминаю, он мне говорил об этой книге. Сказал, что приобрел ее перед самым отъездом из США и не успел прочитать. Это — бестселлер. Возможно, Вилли хотел сделать тебе приятное, а ты шум поднимаешь. Он ведь действительно хороший человек. Зачем причинять ему неприятности? Верни книгу тихо-мирно и скажи, что такая литература тебя не интересует.

Лариса с сомнением посмотрела на подругу:

— А правильно это будет? Может быть, его все же предупредить, чтобы он этот «Армагеддон» больше никому не показывал? А то по незнанию попадет в неудобную ситуацию.

— Ну что же, — согласилась Ирина, — предупреди. Только еще раз прошу — никому из наших не рассказывай. Знаешь, могут неправильно понять. Раздуют из мухи слона.

Расставшись с Ларисой, Колосова решила завтра же поговорить с Шернером. Нельзя вести себя так неосмотрительно. Однако на следующий день Ирина не смогла увидеться с Вилли, ей пришлось переводить на официальной встрече с представителями фирмы в заводоуправлении. Шернер же в беседе не участвовал.

Встретились они лишь через два дня и в довольно сложной для Ирины ситуации.

Вечером, после работы, роясь в бумагах у себя на столе в комнате переводчиков, Ирина наткнулась на июньский номер американского журнала «Ньюсуик». Листая его, она заметила статью, обведенную красным карандашом. Американский журналист, побывавший в нашей стране, увидел лишь теневые стороны жизни и всячески смаковал их. В это время дверь открылась. На пороге стоял Шернер. Увидев журнал в руках Ирины, он принял смущенный вид:

— Ах, извините. Я случайно оставил журнал на вашем столе. Здесь есть одна статья, она, вероятно, неприятна для русских. Но написал ее наш известный журналист. Я его знаю как объективного человека. Вы уже просмотрели ее? Как ваше мнение?

Ирина замялась. Ей не хотелось говорить Шернеру резкие слова. Пропала вся решимость объясниться с ним прямо. Он так хорошо к ней относится. В конце концов, Вилли — взрослый, умный человек и сам знает, как себя вести. И Ирина, сбиваясь, пролепетала:

— Нет, я только что взяла журнал и не успела его прочитать.

Шернер внутренне торжествовал — он все правильно рассчитал. Теперь уже можно не опасаться. Она не только никому не расскажет, но и, постоянно влияя на нее, он подчинит Ирину своей воле, заставит помогать ему во всем.

Он ласково посмотрел на Колосову:

— Дорогая Ирина! Я очень рад, что судьба столкнула нас с вами. Вы — умный, все понимающий, тонкий человек. Это воздастся вам сторицей. А сейчас разрешите мне взять у вас этот журнал, взамен же примите от меня маленький сувенир.

И Шернер протянул женские ручные часики с электронным ходом. Ирина вновь приняла подарок. Часы были советского производства. Долго сидели они в тот вечер в комнате переводчиков. В здании стояла тишина, все давно разошлись. Разговор, на первый взгляд, был далек от политики. Говорили о семейном бюджете. Сравнивали цены на продукты. Затем Ирина упомянула о своей заветной мечте — побывать за границей, посмотреть, как живут там люди. Шернер поддержал ее. Он готов по возвращении на родину оформить для нее персональный вызов и затем принять ее у родителей на ферме в штате Канзас. На одном из трех имеющихся в семье автомобилей он мог бы провезти Ирину по всей Америке, показать большие города, заводы и фабрики. Шернер умело перевел разговор на местные дела. Посетовал, что нет времени посмотреть города и села Оренбуржья. Затем начал расспрашивать у Ирины, какие отрасли промышленности развиты в области, какие крупные города и предприятия имеются. Поинтересовался, какую продукцию выпускают заводы здесь, в городе. Ирина никогда не вникала в подобные проблемы и ничем не могла помочь Шернеру.

У Шернера было хорошее настроение. По его мнению, он отлично справлялся с заданиями как фирмы, так и Джекоба. После отъезда Оверланда он стал более смело проводить линию, определенную ему в ЦРУ. Переводчица Колосова, кажется, «клюнула» на его приманку. Правда, она не обладает нужной информацией, но это — не беда. При желании может собрать. Вот с Ларисой не получилось. Возвращая ему книгу, она спросила, читал ли он ее сам. Услышав отрицательный ответ, порекомендовала:

— Сами не читайте и другим не давайте. Чушь собачья! Нарветесь на неприятность.

Шернер сделал удивленный вид, но внутренне был напуган. Несколько дней ждал, что с ним кто-нибудь заговорит о книге. Но время прошло, и он успокоился. Видимо, Лариса ни с кем не поделилась. Он решил, что с ней не стоит больше связываться, а все усилия сконцентрировать на обработке Колосовой.

Однако самые радужные надежды Шернер возлагал на Валеру. Вилли долго приглядывался к этому официанту. Видел, как он самым беззастенчивым образом обирает клиентов. Шернер зачастил в ресторан, стараясь обязательно попасть за столик Валеры. Заведение находилось на центральной улице, выходящей на высокий берег реки. В нем всегда было многолюдно. Валера, узнав в Шернере иностранца, всячески угождал ему и при отсутствии свободных мест усаживал за служебный столик. Получая от Шернера богатые чаевые, изгибал перед ним свою мощную спину. В один из вечеров Валера попросил у иностранца разрешения посадить на свободное место за его столиком своего приятеля. Им оказался паренек лет девятнадцати, одетый в потертые джинсы и заграничную рубашку с погончиками. Плюхнувшись на сиденье, он развязно представился:

— Иван! Можете звать просто Джон.

У Джона были нечесаная шевелюра, блуждающие глаза и много нахальства. Глядя на него, Вилли подумал: совсем как некоторые наши юнцы. Молодежь везде одинакова. Правильно говорил Джекоб. Таких и надо, в первую очередь, привлекать на нашу сторону. Но этот парень ему не нравился. С ним опасно иметь дело. Он слишком выделяется.

А Джон между тем брал, как говорят в народе, быка за рога:

— Папаша, как насчет картинок с президентом? Плачу один к трем.

Шернер сделал вид, что не понял. Вопросительно посмотрел на соседа. Джон скривился и досадливо пожал плечами:

— Ну доллары, доллары есть? Экий ты! Плачу за каждую сотню триста рублей.

— А зачем они тебе, — деланно удивился Шернер. — Ведь ты на них здесь ничего не купишь?!

— Ха, ха! Ты что, дед, только на свет народился? Это уж мое дело. Ну так что, лады?

Шернеру надоел этот наглец.

— А если я сейчас милиционера позову? — вопросом на вопрос, наклонившись к соседу, тихо промолвил он.

Перепуганный парень вскочил со стула:

— Ты что, ты что! — воззрился он на американца, — я же пошутил. Очень мне нужны твои доллары.

Он чуть не бегом бросился к выходу из ресторана.

К Вилли сразу же направился Валера. Видно было, что и ему не по себе.